возьми, тот - враг господень! Кто первый скажет: живи, тот - враг
господень! Ибо человек сделан так: любя, алчет любви; давая, алчет, чтобы
дали ему; оживляя, алчет властвовать оживленным. Я узнал это и сказал вам.
Радуйтесь!
скажет: дай, тот - враг господень! Кто первый скажет: умри, тот - враг
господень! Ибо человек сделан так: ненавидит, когда хотел любить, но не
преуспел; берет, когда хотел дать, но не было, что дать; убивает, когда
хотел оживить, но не имел достаточно жизни. Я узнал это и сказал вам.
Запоминайте!!
боль и потрава. Только - радуйтесь!
светился собственным ледяным свечением. Девочка вскочила. Рванулась было
навстречу - но он не замечал ее.
перегнувшись вперед.
волнуйся, я уйду скоро. Но мне не с кем поговорить. А тебя, я смотрю, тоже
волнуют эти вопросы. Хотя твои ответы какие-то жалкие... Беспомощные. Ты
считаешь, беда в том, что детей готовят к жизни более интересной и
ласковой, чем она есть? Оттого люди так беспощадно не понимают никого... и
не ценят. Оттого даже самая преданная любовь кажется блеклым, ленивым,
корыстным притворством по сравнению с тем, чего ждал. Знаешь, я не помню
детства. Но знаю, чувствую, что оно было обманом... или все, что теперь, -
обман. Одно исключает другое...
Смутно ощущала она жуткие массивы, пласты, каменно клокочущие за каждой
фразой - но лишь когда он произнес "беспомощные", ее сердце в ответ
зазвенело долгожданной болью и дыхание перехватило от сопричастности,
почти растворения в том, кто вдруг сумел назвать ее главное чувство,
высказать которое ей самой было негде и нечем. Беспомощные, повторила она
про себя, давясь слезами от пронзительной жалости. Беспомощные. Мы такие
беспомощные!
воспитывали так, как ты. И дети вырастали неспособные создавать, годные
лишь выполнять приказы, я читал. Как правило, приказы убийц. Потому что
больше всех приказывают именно убийцы, а уклонение - всегда... чревато
повиновением. Почему так? Мне кажется, те, в ком детство укоренилось
прочно, всю жизнь стараются сделать все вокруг таким же чудесным, каким
оно им казалось. Из этого - и подвиги, и ошибки. А остальные - им не о чем
мечтать, понимаешь? Они хотят самых простых вещей и отделываются от жизни
исполнением традиций и инструкций. Как ты думаешь?
ответа ударили почти одновременно:
автоматных стволов.
шевельнулся, и над головами, грохоча, пролетел невидимый горячий ветер, с
оттяжкой хлестнув бетонную стену.
голос где-то высоко-высоко, затем раздались шаги. И опять грохнула дверь.
Девочка, сжавшись, лежала и видела лишь ботинки соседа у себя перед носом.
подхватил - один голосок, потом, два, пять... Дети выпрямлялись за
столами, вразнобой поднимали спрятанные головы, а девочка, вздрагивая,
лежала и беззвучно плакала.
Не будь идиотом. Время болтать прошло, время молчать тоже прошло. Сейчас
пришло время спасаться. И тебе - в первую очередь. Это ты понимаешь?
слышно пофыркивал клапан инжектора, подававшего дыхательную смесь.
могу понять. Мне снятся сны: совсем другой мир. Живой. Добрый, сильный. А
люди какие! Как вы можете жить здесь? Зачем жить здесь?!
дел.
Отвечай четко. Как справляешься с радиацией?
должно быть у всех...
жетон, любой код...
исследовать. Долго. Много дней.
хохотнув, прервал его:
просвечивания. Верно, парень?
коротко, отрывисто просмеялся, завороженно глядя куда-то мимо сидящих
мужчин.
подарил премьеру.
Что ты... увидел?
поднималась, веки трепетали. Он даже запрокинул голову на миг.
волной хлынули в прозревший мозг.
зверей - и он никакого, никакого, действительно никакого отношения не
имеет к ней - и к ним! Там его мир, там все живое, все человеческое и
настоящее - по ту сторону секунды, когда зенитная ракета вломилась в
снижавшуюся над столицей яхту; по ту сторону часа, когда брат, побелев,
крикнул: "Они с ума сошли! Они же все спалят!!" - и, не раздумывая, пошел
с орбиты вниз; по ту сторону вечера - летнее сверкание звездных россыпей
над степью, мягкие, будто чуть клейкие колокольца цикад, сладкие запахи
сада - когда он упросил старшего брата, едва получившего яхт-права, взять
его с собой на первую прогулку и они долго спорили, наугад тыча пальцами в
звездный атлас и даже разыгрывая "на морского", кто прав... Назад! Назад!!
оказался в их отравленной норе.
что как с людьми говорил с ними! На любое человеческое чувство они
отвечают зенитной ракетой. Ни для чего. Просто иначе не могут. Просто им
нечем больше ответить, - кроме зенитной ракеты, у них ничего нет. Лучше
всего посадить их в клетку, там они грызли бы друг друга, не причиняя
вреда людям... впрочем, их планета и была такой клеткой, пока не прилетели
мы.
оказаться более печальным.
говорить неправду оказалось нелегко. Кажется, невозможно. Презрение и
привычка молчать не помогали. Он не мог больше выдавить ни слова. Он молча
сделал еще шаг, и рука командующего дрожа легла на крупнокалиберный
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Куликов Роман
Белоусов Валерий
Афанасьев Роман