Вячеслав РЫБАКОВ

ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ С МЕЧТОЙ

(траурный марш в двух частях)

Светлой памяти Ивана Антоновича Ефремова,

верившего в возможность

качественно нового будущего.

1. ТИБЕТСКИЙ ОПЫТ в условиях развитого реального коммунизма

Установка Кора Юлла находилась на вершине плоской горы, всего в
километре от Тибетской обсерватории Совета Звездоплавания. Высота в четыре
тысячи метров не позволяла существовать здесь никакой растительности,
кроме привезенных из Чернобыля черновато-зеленых безлистных деревьев с
загнутыми внутрь, к верхушке, ветвями. Светло-желтая трава клонилась под
ветром в долине, а эти обладающие железной упругостью пришельцы чужого
мира стояли совершенно неподвижно.

Неподалеку от девятиметрового памятника Ленину, с изумительной
дерзостью воздвигнутого на этой высоте еще в последние годы Эры
Разобщенного Мира и до сих пор снабженного скрытыми хромкатоптрическими
инверторами, фиксировавшими и отождествлявшими любого, кто хотел бы
надругаться над древней тибетской святыней, возвышалась стальная трубчатая
башня, поддерживающая две ажурные дуги. На них, открытая в небо наклонной
параболой, сверкала огромная спираль сверхдефицитной бериллиевой бронзы.
Рен Боз, скребя пальцами в лохматой голове, с удовлетворением разглядывал
изменения в прежней установке. Сооружение было собрано в невероятно
короткий срок силами добровольцев-энтузиастов из числа приписанного к АХЧ
Академии Пределов Знания спецконтингента, на свой страх и риск
переброшенных сюда Реном Бозом. Энтузиасты, естественно, ожидавшие в
награду зрелище великого опыта, облюбовали для своих палаток пологий склон
к северу от обсерватории, и теперь привольно катящийся с ледников
Джомолунгмы ветер доносил до ученых едва слышные, но отчетливые в великом
молчании гор собачий лай, переливы гармоники и голоса, нестройно, но
задорно выводящие чеканные строфы древней песни: "Эх, ты, Зоя! Зачем
давала стоя начальнику конвоя?.."

Мвен Мас, в чьих руках находились все связи космоса, сидел на
холодном камне напротив физика и, слегка поеживаясь, пытался бездумным,
забористым разговором отвлечь смертельно уставшего гения от напряженных,
но уже тщетных, по кругу идущих раздумий о близящемся эксперименте.

- А вы знаете, что у председателя Мирового Совета под носом шишка? -
закончил он очередную историю, готовый поддержать смех при малейшем
признаке веселости у Рена Боза, но тот, не в силах ни на миг
переключиться, даже не улыбнулся.

- Высшее напряжение тяготения в звезде Э, - проговорил Рен Боз, как
бы ничего не слыша, - при дальнейшей эволюции светила ведет к сильнейшему
разогреву. У него уже нет красной части спектра - несмотря на мощность
гравитационного поля, волны лучей не удлиняются, а укорачиваются. Все
более мощными становятся кванты, наконец, преодолевая переход нуль-поле и
получается зона антипространства - вторая сторона движения материи,
неизвестная у нас на Земле из-за ничтожности наших масштабов.

Со стороны городка энтузиастов донеслись отрывистые команды и
металлическое клацанье, свидетельствовавшие о начале смены караула.

- Сегодня мы создадим эту зону здесь, на Земле, - вдохновенно
проговорил Мвен Мас и успокаивающе положил руку на острое, худое колено
Рена Боза. - На раскрытых сыновних ладонях мы поднесем человечеству
взлелеянный нами в тайне подарок. Мы шагнем в будущее, Рен. Я не люблю
громких слов, но начнется воистину новая эра. Великое братство Кольца,
братство десятков разумных рас, отделенных друг от друга пучинами космоса,
обретет плоть и кровь.

Рен Боз вскочил.

- Я отдохнул. Можно начинать!.

Сердце Мвена Маса забилось, волнение сдавило горло. Африканец глубоко
и прерывисто вздохнул. Рен Боз остался спокойным, только лихорадочный
блеск его глаз выдавал необычайную концентрацию мысли и воли.

- Вектор инвертора вы ориентировали на Эпсилон Тукана, как и
собирались, Мвен? - просто спросил он, словно речь шла о чем-то обыденном.

- Да, - так же просто отвечал Мвен Мас.

- Лучшим из онанизонных звездолетов понадобилось бы около
восемнадцати тысяч лет, - задумчиво сказал Рен Боз, - чтобы достичь
планеты, расстояние до которой мы сегодня просто отменим... Грандиозный
скачок. Хоть бы удалось!

- Все будет хорошо, Рен.

- Надо предупредить резервную Ку-станцию на Антарктиде. Наличной
энергии не хватит.

- Я сделал это, она готова.

Физик размышлял еще несколько секунд.

- На Чукотском полуострове и на Лабрадоре построены станции
Ф-энергии. Если бы договориться с ними, чтобы включить в момент инверсии
поля - я боюсь за несовершенство аппарата...

- Я сделал это.

Рен Боз просиял и махнул рукой. Потом резко повернулся и энергично
пошел вверх по каменистой тропинке, ведшей к блиндажу управления. Перед
глазами двинувшегося следом африканца запульсировало, то распахиваясь, то
почти складываясь, обширное отверстие на брюках физика - ткань протерлась
от ветхости, лопнула, и белая, давным-давно не знавшая солнца кожа Рена
Боза при каждом шаге высверкивала наружу.

- Ваши брюки прохудились, Рен, - вежливо сказал Мвен Мас, - вы знаете
об этом?

Рен Боз, не оборачиваясь и не сбавляя шага, равнодушно пожал плечами.

- Разумеется, - проговорил он. - Но это последний комплект одежды,
полагавшийся мне в текущей пятилетке. А Эвда Наль слишком занята у себя в
институте и никак не может выкроить время, чтобы поставить заплату.

Мвен Мас украдкой вздохнул. Тут он ничем не мог помочь коллеге и
другу. Нормы распределения все урезались. Официально это никак не
объяснялось, поскольку официально это никак и не отмечалось, но, судя по
разговорам, все ресурсы направлялись сейчас на реализацию программы
освоения прекрасной планеты зеленого солнца Ахернар, проведенную через
Мировой Совет великим Эргом Ноором несколько лет назад.

У входа в блиндаж Рен Боз резко остановился, и задумавшийся Мвен Мас
едва не налетел на него сзади.

- Что это? - голосом, чуть охрипшим от внезапного гнева, проговорил
Рен Боз. - Кто приказал?

Пока ученые беседовали внизу, над входом, на высоте пяти метров,
вдоль массивного силикоборового козырька протянулось кумачовое полотнище,
упруго вздувающееся в такт порывам тибетского ветра. Поднявшись к нему на
небольшой гравиплатформе, под присмотром лениво, полулежа курившего "козью
ножку" проводника с овчаркой, один из энтузиастов, тяжелой кистью, смиряя
биения ткани, тщательно выводил изящные буквы всемирного алфавита:
"Вперед, к новой победе разума под руководством вели..."

На голос проводник и овчарка повернули головы. Овчарка сдержанно
заворчала, а проводник, прищурившись, сказал:

- Инициатива снизу.

- Это нужно немедленно снять, - вполголоса проговорил Рен Боз.

- Не безумствуйте, - так же тихо ответил Мвен Мас.

Проводник положил руку на пульт дистанционного управления
гравиплатформой, готовый по первому приказу опустить выжидательно
обернувшегося энтузиаста. С кисти капала в ведро белая краска.

- Но это немыслимо, - еще тише проговорил Рен Боз. - Я не суеверен,
но даже у меня нет уверенности в успехе. Писать сейчас о победе - это...

- И тем не менее смиритесь, Рен, - уже жестче проговорил Мвен Мас и
взял физика за локоть. - Если вы распорядитесь это снять, мы еще первых
кнопок не нажмем, как старшина уведомит спецотдел Академии Чести и Права о
сопротивлении с нашей стороны проведению наглядной агитации - и все
окончится, не успев начаться.

Рен Боз громко втянул воздух носом.

- Молодцы! - сказал он. - Но поторопитесь. К моменту начала опыта вам
необходимо удалиться на безопасное расстояние.

Проводник еще секунду смотрел на ученых, и в маленьких глазах его
таяло невнятно-хищное разочарование, будто долгожданная рыба сорвалась у
него с крючка в последний момент. Потом он запрокинул голову и крикнул
вверх:

- Слышал, падаль? Поторапливайся!

По узкой винтовой лестнице, один за другим, ученые спустились в
подземелье, и здесь их пути разошлись. Каждый занял свой пост.

Исполинский столб энергии пронзил атмосферу.

Индикаторы забора мощности указывали на непрерывное возрастание
концентрации энергии. Как только Рен Боз подключал один за другим
излучатели поля, указатели наполнения скачками падали к нулевой черте.
Почти инстинктивно Мвен Мас подключил обе Ф-станции.

Ему показалось, что приборы погасли, странный бледный свет наполнил
помещение. Еще секунда, и тень смерти прошла по сознанию заведующего
станциями, притупив ощущения. Мвен Мас боролся с тошнотворным
головокружением, всхлипывая от усилий и ужасающей боли в позвоночнике.

Вдруг точно разодралась колеблющаяся завеса, и Мвен Мас увидел свою
мечту. Краснокожая женщина сидела на верхней площадке лестницы за столом
из белого камня. Внезапно она увидела - ее широко расставленные глаза
наполнились удивлением и восторгом. Женщина встала, с великолепным
изяществом выпрямив свой стан, и протянула к африканцу раскрытую ладонь.