Чтение 51–й страницы книги ~Вторжение в Персей~

космической политики обезжизнивания и оболванивания...

В общем, все, о чем рассказал Тигран, мы знали и раньше.

И все же нас поразила глубина противоречий, разделивших галактов и
разрушителей. Я задумался, Мэри и Лусин тоже молчали.

Ромеро сказал, что людям посчастливилось отыскать свой путь развития,
непохожий на пути галактов и их врагов.

- Вы оживотворяете механизмы, они механизируют организмы, а мы
оставляем механизмы механизмами, а существа существами. Наши машины
вооружают, а не разоружают человека. Мы не стремимся сделать машины
биологически совершенными универсалами, зато грандиозно увеличиваем их
специализированные мощности. На старом человеческом языке, вам неизвестном
это называлось так: не путать божий дар с яичницей.

- Что такое яичница, я не знаю, - признался галакт. - А что вы
превзошли нас в могуществе, мы поняла при первом же вашем появлении в
Персее.

Я опросил, в какой фазе находится сейчас война галактов с
разрушителями. Тигран ответил, что разрушители безраздельно владеют
межзвездными просторами, а на своих планетах галакты в безопасности.

Дело в том, что ими изобретено оружие, неотвратимо поражающее все
живое, и разрушители страшатся его смертельно. Практически они оставили
галактов в покое.

- Но перспектива? - настаивал я. - Хорошо: они вас оставили в покое,
а вы их? Вы примирились с их злодеяниями?

- Не примирились, но что мы можем сделать? Перенять разрушительную
философию сервов и перейти к их уничтожению, раз перевоспитание не
удалось? Это не для нас. К тому же сражения в космосе приведут к смерти
многих галактов.

Ромеро надменно проговорил:

- Вот как - приведут к смерти? А разве на ваших планетах вы не
умираете? Или одна форма смерти - приемлема, а другая - нет?

- На наших планетах мы - бессмертны. Однако, дорогие гости, вы
устали. У нас еще будет случай побеседовать. - Он показал на дом на другом
берегу. - Вы будете жить там.

- Мне надо соединиться с "Волопасом", - сказал я, вставая. - Если мой
голос не услышат, подумают, что мы попали в беду.

- О, это просто исполнить! - приветливо сказал Тигран и провел меня к
передатчику, который находился неподалеку места, где мы вели беседу.

Дом внутри походил на земные гостиницы. Мирный пейзаж в окнах
усиливал впечатление, что мы на Земле.

Ромеро в салоне водрузил трость между ног и оперся на нее руками.

- Трудный орешек, - сказал он хмуро. - Теперь я понимаю, друзья мои,
почему они не вышли на помощь трем нашим звездолетам, когда мы появились в
Персее. Боюсь, у них мания изоляционизма, как это формулировалось в
старину.

- Бессмертие на планетах, - озабочено высказался Лусин. - Смертные в
космосе. Интересно.

- Важно пока одно - они нам друзья, а не враги, - вставил и я слово.

- Это и прежде было ясно, - возразил Ромеро.

Он готов был затеять новый спор, но я отказался от спора.

- Что-то мне в галактах не нравится, - призналась Мэри, когда мы
остались одни. - Красивы они божественно. И умны, и обходительны, и
благородны, одеты так нарядно, что глаз не отвести. Тебе понравилась его
туника? По-моему она не окрашенная, а самосветящаяся...

- Ты собиралась говорить, что не нравится в них, а вместо этого все
хвалишь.

- Не все. В их присутствии я ощущаю стеснение, почти неприязнь. А
ведь этот галакт, Тигран, смотрел на меня так, что если бы земной мужчина
посмотрел с таким восхищением, я бы почувствовала себя польщенной.

- Смотрел он на тебя отвратительно, - подтвердил я. - Если бы земной
мужчина посмотрел на тебя так, я завязал бы ссору.

Мэра обняла меня за шею.

- Как хорошо, что у людей - примитив. Один мужчина и одна женщина. И
оба - прямые, без вправо и влево закрученных.

- Право- и левосконструированных, - поправил я.

- Все равно. Один ты - и этого достаточно!

- Нужна еще ты - тогда, пожалуй, хватит.

Так мы обменивались шутками, и за шутками таилась снедавшая нас
озабоченность.

Были бы мы просто людьми, непреднамеренно повстречавшимися с
галактами, вероятно, ничего, кроме радости, такая встреча не вызвала. Но
мы добивались от галактов действий на общую пользу - задача была непроста.

И, лежа в ванной, я размышлял лишь об этом. Никогда я еще не принимал
столь отличной ванны. Это была, конечно, вода - но превосходно выделанная.
Она нежила и пьянила, успокаивала и радовала. Если бы мне сообщили, что
для ванн галакты употребляют особый сорт легчайшего вина или полувоздушный
нектар, я поверил бы, не колеблясь, хотя, повторяю, это была вода и не что
другое.

Замечательная вода, думал я, все более тревожась, надо при случае
проверить ее насыщенность радиацией.

Из ванны я вышел взбодренный. Мэри уже лежала в постели.

- Знаешь, - сказала она, - если привыкнуть к их жизни, то и вправду
покажутся страшными лишения дальних странствий. Как по-твоему?

- Хорошая ванна, - ответил я. - Да, конечно, лишения некоторых
устрашают.

В нашей спальне стояло большое зеркало. Нажатием кнопки оно
превращалось в веселящий экран, подобие стереотеатра, нажатием другой
становилось изображением звездного неба.

Сперва мы с Мэри полюбовались картинами на экране: это были пейзажи
населенных планет, благоустроенных, роскошных, величественных, галакты
заранее приглашали нас порадоваться культуре их быта, восхититься их
умением жить.

Потом я перевел изображение на звездную сферу. В зеркале,
превратившемся в полусферу, густо пылали светила Персея, а среди них,
крохотный, красновато поблескивал наш звездолет: "Волопас" покорно плелся
в кильватере корабля галактов, освещавшего его своими прожекторами...

И хоть я знал, что до "Волопаса" сотни тысяч, если не миллионы
километров, все равно он казался рядом, так точно выхватывал его из
темноты лазерный осветитель галактов.

Мэри окликнула меня:

- Эли, о чем ты так напряженно думаешь?

Я ответил со вздохом:

- Я понимаю, Мэри, все это вздор. Никак не могу отделаться от мысли,
что на "Волопас" сейчас нацелены таинственные биологические орудия... И
какой-то галакт сидит в эту минуту у пульта, готовит нажать на пусковую
кнопку...

Мы долго шли курсом на Пламенную, одну из тех "неактивных" звезд, что
во время блужданий "Пожирателя пространства" отчаянно взывала к нам:
"Выбрасывайтесь вблизи меня, здесь кривизна непрочна".

Звезда была как звезда - гигант класса В, поздняя структура, белая,
огромной абсолютной светимости - десять тысяч солнц в одном солнце. И
вокруг нее вращалось четырнадцать планет, разных по величине, неодинаковых
по климату, но однообразно благоустроенных, с совершенством
оборудованных...

За орбитами же обитаемых планет вращались астероиды с диаметрами от
ста до восьмисот километров. Их были тысячи, они составляли замкнутую
сферу - защитным пологом прикрывали планеты от вторжения извне.

Тигран, сопровождавший нас в прогулках по звездолету, сообщил, что мы
причаливаем к одному из астероидов.

- Еще одна космическая дезинфекция? - поинтересовался Ромеро.

- Не только дезинфекция. - Тигран тонко улыбнулся. - Мне поручено
ознакомить вас с нашей космической защитой.

- Есть ли названия у астероидов? - спросила Мэри.

- Все космические форты первого класса имеют название. Этот
называется "Необходимый-3".

Меня удивило странное название, но Ромеро разъяснил, что галакты
толкуют человеческие слова чаще по прямому, чем по общеустановившемуся
значению. "Необходимый", в данном случае, означает не "непременный" или
"нужный", а "тот, который не обойти", или, иначе, "необъезжаемый".

Высадка на астероиде для экипажа "Волопаса" труда не составила, но
для нашего звездолета являлась операцией длительной.

Не только люди, но и галакты часами сидели в специальных помещениях,
вырастая от крохотных внутрикорабельных куколок до нормальных, для
внешнего пользования, размеров.

Мне эти часы изменения размеров тела показались утомительно пустыми,
тем более что процесс выращивания в обычного человека совершался в
темноте. Но Мэри восприняла их по-иному.

- Я сейчас вообразила, что какой-нибудь час увеличила свой рост в
восемьсот раз, - я ужаснулась!

Я напряг воображение, но страха не получилось, рост был быстрый, но
нечувствительный - для меня, во всяком случае.