ни Клур, ни Корина не окажут. Устроить знойное лето в приокеанских странах
могу.
наш министр Милосердия.
метеоакция погубит урожай в Клуре и Корине, они воспротивятся. Вы не
опасаетесь этого, Семипалов?
не одержать победы, - возразил я. - Но и уступать противнику ведь тоже не
принято, правда? И я рассчитываю на их разум. Им придется выбирать: либо
полные полки в магазинах и заваленные гробами кладбища, либо опустевшие
магазины и спасенные дети. Не сомневаюсь в их выборе.
истребит эпидемию? А если она притихнет, а на другой год возродится?
Сколько лет она в Корине таилась! Вот чего я боюсь.
Пустовойта - и была удача в том, что он высказал те опасения, какие именно
ему потом практически рассеивать. - Ночью я сказал Гамову, что у меня две
идеи по борьбе с эпидемией. Одну я высказал - насильственное сухое лето в
пораженных эпидемией странах. Теперь слушайте вторую. Искусственных
лекарств против водной аллергии нет. Но натуральное женское молоко
обрывает аллергию - значит, нужно снабдить грудным молоком всех больных.
государственным достоянием. Каждой кормящей матери сдавать его полностью в
больницы, а детей своих кормить молоком искусственным, для здорового
ребенка оно не хуже естественного. Часть собираемого молока оставлять как
резерв, препятствующий вторжению эпидемии в наши рубежи, а большую часть
передавать в страны, захваченные эпидемией. И оплачивать женщинам молоко
многократно выше искусственного, предоставить матерям заодно и льготное
продовольствие. У Пустовойта огромные средства, пусть он истратит часть
своих миллиардов на подлинный акт всемирного милосердия. И пусть закупает
грудное молоко не только у нас, но и во всех странах мира, особенно в тех,
где эпидемия уже сражает детей и взрослых.
врачом Габлом Хотой нашим раненым пленным, - обратился я к Пустовойту. -
Столько денег за женское молоко вы платить не сможете, молока потребуется
много больше, чем было крови в теле Хоты. Но почему не платить за него
столько, чтобы это стало для рядовой женщины экономически выгодно? Наши
противники не введут монополии на женское молоко, препятствовать его
закупкам не будут, оно ведь пойдет на спасение их граждан, маленьких и
больших.
дети, все мы под угрозой, Гонсалес. Спасая детей врага, мы спасаем наших
детей. Ведомство, возглавляемое Пустовойтом, называется международной
компанией Милосердия. И если оно не сможет организовать международное
милосердие, то грош ему цена. И грош цена нам самим, ибо мы станем лгунами
и лицемерами, мастерами лишь обещать добро, но не делать его, когда в нем
нужда! Мне стыдно будет глядеть на себя в зеркало!
реакции противников.
принадлежал к говорунам и каждая его речь становилась маленьким событием.
Просто он находился в особом положении. Я не смог бы исполнять его
нынешней должности - быть министром державы, воюющей с его родиной. Он в
родной Кортезии искал некой высшей справедливости, но обрел ли он ее у
нас? И он не переставал любить Кортезию, очень многое в ней ценил - и не
раз, я уже писал об этом, ставил нам в пример ее деловитость, высокий
уровень жизни. Мы стали для него образом творимого будущего, Кортезия
отодвигалась в прошлое, она исчерпала свои творческие возможности, он
видел это со скорбью. Но будущее еще только будет, а прошлое еще пребывало
в настоящем. Я бы сказал о нем и так: он сделал ставку на ребенка против
созревшего мужчины. Значит ли это, что ребенок во всем превосходит зрелого
мужа?
было вреда его народу. Но глубинная польза людей и непосредственная выгода
правительств не всегда взаимно корреспондируют: у дипломатии свои законы.
общепринятые обычаи и законы. То, что предлагается сейчас, больше, чем
простая неклассичность. Помочь нашим врагам остаться живыми и здоровыми,
насильно им помочь, если добровольно не примут помощи - отход от классики
превращается в парадоксальность. Парадокс насильственного вызволения
врагов из беды ошеломит их сознание, взволнует все души - таков первый мой
вывод.
хотя я, а не Гамов, председательствовал на Ядре. Все это были пустяки,
каждый из нас знал о себе, что он не больше, чем высокий чиновник в
аппарате диктатора. И если бы не присутствовала Елена, я и не заметил бы
некорректного поведения Вудворта. Но Гамов угадал мое недовольство.
их одобряю. Но вы не ответили на мой вопрос. Какой реакции ждать от наших
противников?
министру Милосердия после раскрытия лагерей военнопленных для посещений
родных и продовольственной помощи предоставляется новая возможность
большого милосердия.
начале массовой борьбы с эпидемией. Пустовойту установить самые высокие
цены в латах и золоте на грудное молоко. Срочно наладить сбор молока и его
транспортировку в опасные районы. Пустовойт, вы согласны?
женщинам - добавить бы их в его аппарат. Гамов вспомнил о заокеанской
Администрации Помощи военнопленным. Она целиком из женщин. И каких! Эта
Норма Фриз, профессор математики, ведь такая дама, пусти ее, любому быку
рога свернет. Идеальный председатель для женского Комитета Спасения от
водной аллергии. И та удивительная женщина, застрелившая своего дурака
мужа и пригрозившая прикончить Аментолу, если ее оправдают! Аментолу
застрелить не дадут, но почему ей не возглавить Комитет по сбору женского
молока в Кортезии? Перевести из фондов Пустовойта деньги, она и в своей
Кортезии соберет еще не меньше - и хлынет поток спасительного молока из-за
океана! И еще одну замечательную женщину привлечем. Людмила Милошевская
поярче и поэнергичней всех остальных. Сейчас она примиряет двух
политических петухов - вождя своей партии Понсия Маркварда и его заклятого
друга в новом правительстве Вилькомира Торбу. И чаще становится на сторону
врага своей партии Вилькомира, тот все же умней Понсия. Чего вы смеетесь,
Семипалов?
впечатляющее. Хочу предложить еще одну женщину в проектируемый вами
Верховный женский совет, который станет чем-то вроде зародыша
Объединенного международного женского правительства - звучит сильно, не
правда ли? Я говорю о дочери Путрамента. Не знаю, сколько в этом диком
зверьке натуральной женственности, но что она не уступит всем
перечисленным вами дамам в бурной энергии, поручусь головой. Во всяком
случае, я поостерегся бы безоружным встретиться один на один с этим
рыжекудрым, веснушчатым, диким представителем так называемого слабого
пола. А если вооружить ее правом приказывать целой армии подчиненных
женщин? В Нордаге она перемешает небо с землей - им ведь близость с
Кориной в нынешней обстановке особенно грозна.
Международном женском Комитете Спасения.
но временами поражает такой человечностью... Но ты не заметил другого,
Андрей. Ты не увидел, как я слушала тебя, тебе в эти минуты было не до
меня. А я любовалась тобой, ты был прекрасен, ты был проникновенно глубок!
Я еще не знала тебя такого и так рада, что довелось узнать! Что Гамов! Он
всегда хорош. А ты сегодня был выше Гамова - так бесконечно важно все, что
ты предлагал.
восторженность раньше не была свойственна Елене.
в своей квартире или решил воротиться? Я могу ждать тебя сегодня?
дней моей жизни. Я буду мечтать о повторении наших встреч. Не сердись,
Елена, я сегодня не приду. И не знаю, когда сумею прийти.
укатанной дороге. Но я не уставал поражаться, как сумбурно, судорожными
толчками совершается то, что потом историки назовут плавным ходом
исторического процесса. В общем, все происходило, как мы планировали, если
Свержин Владимир
Каменистый Артем
Никитин Юрий
Апраксина Татьяна
Сертаков Виталий
Ибсен Генрик