отряду разойтись. Но я чувствовал, что сделай я хоть шаг к защите денег -
и уже не удержу дисциплину. Все понимали, что поступком своим Гамов
вызовет гнев начальства. Но гул в толпе становился сильней и радостней. Я
поглядел на Павла. Прищепа ухмылялся, он поддерживал Гамова. Я стиснул
зубы, подавляя негодование.
вибраторов, тридцать импульсаторов - каждый оцениваю в пять тысяч калонов.
Получайте один миллион сто пятьдесят тысяч калонов. - Солдаты передали
отделенным несколько пакетов денег. - За электроорудие по сто тысяч, всего
двести тысяч. Эти деньги - за вибраторы и орудия - только тем, кто их
захватывал. Не возражаете? - Новый взрыв одобрительного шума утвердил
решение Гамова. - И последнее. Каждому раненому выдается две тысячи
калонов, а семьям убитых - по десяти тысяч. Теперь строиться и в путь.
Плату командиры выдадут на привале.
гнал на митинг страх неожиданного нападения, то теперь подстегивала жажда
поскорей добраться до привала и получить свою долю.
делаете, - правильно!
последователем Гамова. Меньше всего в тот день после боя с родерами я мог
сказать Гамову: "Я всегда с вами, все, что вы делаете, - правильно!" Нет,
я был не с ним. И если бы пришлось действовать, я действовал бы против
него. Реально получилось по-другому, но тут сыграли роль внешние
обстоятельства, а не убеждение.
лес. - У вас их тысяча, и все серьезные, так вы сказали. Для начала
выберите два-три самых веских.
обычаи войны и приказы командования, а уж потом выскажусь я.
понял, что ими можно овладеть. Деньги, говорил он мне и Павлу - мы шагали
втроем по прошлогодней хвое соснового леса, - величайший двигатель
экономики. Но война тоже питается деньгами. Да, конечно, главное на войне
- отвага солдат, мастерство полководцев, мощь промышленности, крепость
духа. Но и без денег не провести ни одной крупной операции. И он хочет
поставить захваченные деньги на службу нашей победе. Он намерен
катализировать ими энергию нашей обороны. Что произойдет, если нас
разгромят? Враг снова захватит деньги, они пойдут на укрепление его сил. А
если наши солдаты получат эти разноцветные бумажки, так нужные каждому -
ему и детям его, жене и родителям? Разве они не заслужили такой награды
куда больше вельмож, в тылу осыпаемых деньгами? Разве солдат, зная, что,
прорвавшись сквозь вражеское окружение, он не только обретет свободу, но и
передаст своим близким столь бесконечно нужный им дар, кипу кредиток,
разве он не умножит своих усилий, чтобы отбросить врага? Повторяю, деньги
не заменят ни любви к родине, ни верности воинскому долгу, ни личного
мужества. Но они усилят все эти великие факторы войны. Кредитки будут
воевать рядом с резонаторами, электроорудиями, лучевым и снарядным
оружием. Я просто не могу отказаться от дополнительного вооружения, когда
предстоят тяжелые, может, даже гибельные бои! Слушаю теперь ваши
возражения.
смешались мысли. И я ухватился за первое высветившееся в мозгу возражение
- и тут же сообразил, что именно так кричал Гамову сраженный им хулиган,
именно на это напирал пленный Биркер Шток.
Придумали тысячи форм и обычаев войны, но ни одна форма войны, ни один из
ее обычаев не направлены против самой войны. Вдумайтесь в этот страшный
парадокс! Войны оканчивались и снова вспыхивали. Войны стали если и не
повседневностью человеческой жизни, то повседневностью истории - каждый
год где-нибудь льется кровь и корчатся искалеченные дети. Как это
вытерпеть? Как с этим примириться?
сделать, они дают лишь победу в отдельной войне, но не победу над войнами
вообще. Дети, на которых падают с неба бомбы! Все могу понять, хоть и не
все прощаю. Но убийства детей, но их покалеченных тел, их слез, их
отчаяния - нет, никогда не пойму, никому не прощу! Меня корчит от
ненависти, Семипалов! О, если бы был один конкретный виновник войны, хоть
сказочный великан, с какой бы свирепой яростью я бросился на него, с какой
жестокой радостью ломал его руки, зубами грыз его горло!
тот вечер, когда одолевал своей яростью напавшего на него верзилу с ножом.
Выкричавшись, он замолчал. Некоторое время мы двигались в безмолвии, потом
я заговорил:
справиться. Но что вы можете предложить другое?
против этих правил. Придумать такие правила, чтобы лишить войну
прикрывающих ее понятий благородства, героичности... Унизить войну, чтобы
мутило и выворачивало кишки при каждом упоминании о ней.
снова заговорил я. - Воротимся к деньгам, розданным солдатам. Они ведь не
унижают войну, а делают выгодным участие в ней. Бой на коммерческой
основе... В старину разбойники и пираты, бандиты и флибустьеры...
разбойником не станет. Он не грабит, а премируется - разница! И еще замечу
вам - пираты и разбойники ведь были отчаянными воинами, сражались
самозабвенно. Хочу, чтобы дух самозабвения, порыв отчаянной храбрости
проник и в ряды наших солдат - хотя бы благодаря раздаче раскрашенных
бумажек. Имеете еще возражения?
из себя только одно:
узнают о вашем самоуправстве! Особенно, если таким же способом
распорядитесь остальными деньгами.
потенциально скрытый в этих бумажках. А что до Артура Маруцзяна, которого
вы так же уважаете, как и я, и особенно до маршала Комлина, невежеством и
глупостью которого вы сами так часто возмущаетесь, то можно с ними и
поспорить. Победа над врагом, если она станет известна всей стране... И
наша с вами сплоченность...
выступать против вас не буду. Но и не поддержу.
к разведчикам. Я убедился, что всем раненым - и нашим, и вражеским -
оказали неотложную помощь. Затем был привал. Отряд разделился на группки,
в каждой делили деньги. Я опасался, что пойдут споры, но дележ совершался
под шутки и смех. Офицеры записывали, кому, за что и сколько выдают. Я
снова прошел мимо раненых в открытых машинах. Один поднял голову над
бортом.
домой. У жены двое детей.
посмотрит начальство.
это мое, ясно? Мне эта награда сильней лекарства, вроде и кости поменьше
болят, а ведь всего вибрировало.
грудь на грудь, нож на нож... И тут меня прорезонировали по ногам и по
животу... Очнулся уже в лесу...
первый к нему кинулся. Спасибо полковнику - по правде оценил!
Пусть разговаривают с нами, если что... Мы скажем свое слово.
Установят нарушение воинской дисциплины. И - все!
брошу. И заколю, кто бросится вытаскивать.
консервов лежала на траве открытая. Я погрузил в нее ложку.
начальство накажет вас. Грозят, что денег не отдадут, а уничтожат.
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Контровский Владимир
Юрьев Сергей
Плотников Александр
Херберт Фрэнк