нравится.
таких. Настоящие мужчины. Без чести, без совести, повелители дураков.
должны тебе нравиться.
бабы.
справедливость.
миноги, вот что плохо. Тебе повезло, что у тебя талант.
отобрать талант, а у меня - злость, то останутся два совокупляющихся нуля.
не плохой - стройный, прекрасно сложенный нуль. И, кроме того, если у тебя
отобрать твою злость - ты станешь доброй, что тоже в общем неплохо...
нужно заменить злость добротой.
уж когда начинают, то становятся удивительно категоричными. Откуда ты,
собственно, взяла, что у тебя только злость и никакой доброты? Так не
бывает. Доброта в тебе тоже есть, только она не заметна за злостью. В
каждом человеке намешано всего понемножку, а жизнь выдавливает из этой
смеси что-нибудь на поверхность...
люди чувствовали себя непринужденно: они обругали официанта, погнали его
за пивом, а сами обсели столик в дальнем углу и принялись громко
разговаривать и гоготать во все горло. Здоровенный губастый дылда с
румяными щеками, прищелкивая на ходу пальцами и пританцовывая, направился
к стойке. Тэдди ему что-то подал, он, оттопырив мизинец, взял рюмку двумя
пальцами, повернулся к стойке спиной, оперся на нее локтями и скрестил
ноги, победительно оглядывая пустой зал. "Привет, Диана! - заорал он. -
Как жизнь?" Диана равнодушно улыбнулась ему.
и ничего в них такого не замешано. Попадаются изредка настоящие, у которых
есть что-нибудь свое - доброта, талант, злость... Отними у них это, и
ничего не останется, станут медузами, как и все. Ты, кажется, вообразил,
что нравишься мне своим пристрастием к миногам и справедливости? Чепуха! У
тебя талант, у тебя книги, у тебя известность, а в остальном ты такая же
дремучая рохля, как и все.
неправильно, что я даже не обижаюсь. Но ты продолжай, у тебя очень
интересно меняется лицо, когда ты говоришь. Он закурил и передал ей
сигарету. - Продолжай.
ползают, стреляют, сами не знают, чего хотят, ничего не умеют, ничего
по-настоящему не любят... как черви в сортире.
решительно не аппетитный. И вообще все это банальности. Диана, милая моя,
ты не мыслитель. В прошлом веке в провинции это еще как-то звучало бы...
общество, по крайней мере, было бы сладко шокировано, и бледные юноши с
горящими глазами таскались бы за тобой по пятам. Но сегодня это уже
очевидности. Сегодня уже все знают, что есть человек. Что с человеком
делать - вот вопрос. Да и то признаться, уже навяз в зубах.
время?
Если после этого письма он не устроит Ирму в пансионат, значит, я никуда
не годен.
мешать, отгоняла Росшепера...
ванне? Я сделал шесть вариантов описания этого процесса, и все они никуда
не годятся.
разве я тебе не сказал? И вообще, там было так мало патриотизма и
национального самосознания, что все равно никому нельзя было бы показать.
национальное самосознание?
самосознанием до глубины души: читаю речи господина Президента, зубрю
наизусть богатырские саги, посещаю патриотические собрания. Потом, когда
меня начинает рвать - не тошнить, а уже рвать, - я принимаюсь за дело...
Давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, что мы будем делать завтра.
подходил мокрец во всей своей красе: черный, мокрый, с повязкой на лице.
не на картине - на иконе. Странная неподвижность. Черт, и ты недоумеваешь,
то ли это замысел мастера, то ли бессилие ремесленника. Она не ответила.
Она молчала, и мокрец тоже молча смотрел на нее, и никакой неловкости не
было в этом молчании - они были вместе, а Виктор и все прочие отдельно.
Виктору это очень н понравилось.
улыбкой. Все было как обычно - Виктор был с Дианой, а мокрец и все прочие
были отдельно.
Р.Квадриги.
ему коньяку. Мокрец привычно-небрежным жестом взял рюмку, покачал, как
будто взвешивая, и снова поставил на стол.
номера, я сейчас приду.
приятель? - сказал он себе. Что-то тебе слишком многое мерещится в
последнее время. Нежный ты стал, чувствительный какой-то. Ревнивый. А зря,
тебя это совершенно не касается - все эти бывшие мужья, все эти странные
знакомства... Диана - это Диана, а ты - это ты. Росшепер - импотент.
Импотент. Вот и будет с тебя... Он знал, что все это не так просто, что он
уже проглотил какую-то траву, но он сказал себе: хватит, и сегодня -
сейчас, пока - ему удалось убедить себя, что действительно хватит.
пахло сыростью, и еще чем-то, какой-то медициной. Мог ли я подумать, что
когда-нибудь буду сидеть с мокрецом в ресторане за одним столиком.
Прогресс, ребята, движется куда-то понемножку... Или это мы стали такие
всеядные: дошло до нас, наконец, что все люди - братья? Человечество, друг
мой, я горжусь собою... А вы, сударь, отдали бы свою дочь за мокреца?
здоровье вашего... пострадавшего? Того, что попал в капкан?
Виктор.
полицию, можно обратиться в окружную...
Павлу Зурзмансору? Социологу?