Разрешаю. Юрковский".
него. - Можно сейчас же отправиться на отметку 211 и снять кроки "Старой
Базы".
Старшим назначается товарищ Ливанов. Совещание возобновим в одиннадцать
часов.
километров. Отправились туда на двух песчаных танках. Желающих оказалось
много - больше, чем участников совещания, - и Наташа решила ехать на своем
краулере. Танки с ревом и скрежетом покатились к окраине Сырта. Чтобы не
попасть в пыль, Наташа пустила краулер в обход. Поравнявшись с центральной
метеобашней, она вдруг увидела Рыбкина. Маленький Следопыт шел привычным
быстрым шагом, положив руки на свой длинный карабин, висевший на шее.
Наташа затормозила.
вверх. - Мне не хватило места.
Феликсом свободно, совсем не так, как по вечерам в обсерватории. Феликс
легко поднялся на сиденье рядом с нею, снял с шеи карабин и поставил между
колен. Краулер тронулся.
Наташа. - Сергей вас быстро догнал?
удачная мысль.
пустыней плотную неподвижную стену пыли.
со Старой Базой.
обсерваторию. Ничего особенного. Цементные плиты, все растрескалось,
поросло саксаулом. Вы тоже думаете, что пиявки вылезают оттуда?
под холмом огромная каверна. И она, наверное, имеет сообщение с другими
пустотами под почвой. Хотя я этих ходов не нашел.
барханов открылась обсерватория. На наблюдательной площадке стоял длинный,
как жердь, Матти и махал рукой. Феликс вежливо помахал в ответ. Купола и
здания Теплого Сырта скрылись за близким горизонтом.
бывает. Вы бы посмотрели, какие у них пасти. Только они еще более
трусливы.
Матти говорит, что вы странный человек. Я тоже думаю, что вы очень
странный человек.
я всегда прихожу к вам на обсерваторию поздним вечером только для того,
чтобы выпить кофе. Но я не могу приходить днем. Днем я занят. Да и вечером
я почти всегда занят. А когда у меня бывает свободное время, я прихожу к
вам.
подножия плоского холма, того самого, который изображался на
ареографических картах искривленным овалом с отметкой 211. На вершине
холма, среди неровных серых глыб уже копошились люди.
двигатель. Феликс стоял внизу, серьезно глядя на нее и протянув руку.
оперлась.
ним никак нельзя было понять, каков первоначальный вид или хотя бы план
сооружения. Проломленные купола на шестигранных основах, обвалившиеся
галереи, штабеля растрескавшихся цементных блоков. Все это густо поросло
марсианской колючкой и потонуло в пыли и песке. Кое-где под серыми сводами
зияли темные провалы. Некоторые из них вели куда-то в глубокий,
непроглядный мрак.
колючки с крошечным цветком на конце.
цветет. Красиво как - красное с синим...
Известно, что она цветет раз в пять марсианских лет.
побег, а там, где был цветок, остается блестящее колечко. Такое вот,
видите?
колючке лет... Раз... Два... Три... Четыре...
цементе восемьдесят земных лет.
база? - сказала она шепотом.
люди. Это не цемент. Это не просто холм. И пиявки не зря нападают на
двуногих прямостоящих.
закричала во весь голос:
есть! Сюда!
вытирал лысину платком и ошалело мотал головой. Ареолог Ливанов, утратив
сдержанность и корректность, орал, надсаживаясь, стараясь перекрыть шум:
шесть лет не разобрались, что здесь наше и что не наше. Никому и в голову
не пришло поинтересоваться Старой Базой!..
проезжал мимо. Развалины как развалины. Разве мало развалин оставили после
себя первопоселенцы?
краулера. Посмотрел и поехал дальше.
тригонометрический знак. Тоже, может быть, марсиане ставили?
минут назад, огромный, широкий, ухмыляющийся, обмахивался сложенной картой
и что-то говорил директору. Директор мотал головой.
взъерошенная, очки он держал высоко над головой.
он. - Скоро ко мне будут приходить марсиане и просить, чтобы я им починил
танк или там краулер, и я им буду чинить! У меня уже были случаи, когда
приходят незнакомые люди и просят починить! Потому что я вижу - по городу
ходят какие-то неизвестные люди! Я не знаю, откуда они приходят, и я не
знаю, куда они уходят! А может быть, они приходят со Старой Базы и уходят
на Старую Базу!
сидит здесь с нами с утра! Я о вас говорю, товарищ!
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Белогорский Евгений
Эриксон Стивен
Лукьяненко Сергей
Андреев Николай