поговорим...
уйдем. Здесь мне все время хочется потребовать эсторского!..
погруженной в кромешную тьму. Барон, несколько оживившийся, в полный голос
рассказывал о том, какого позавчера затравили вепря, об удивительных
качествах юного баронета, о чуде в монастыре святого Тукки, где отец
настоятель родил из бедра шестипалого мальчика... При этом он не забывал
развлекаться: время от времени испускал волчий вой, улюлюкал и колотил
плеткой в запертые ставни.
задумался. Румата ждал. Ярко светились грязноватые окна распивочной,
топтались лошади у коновязи, лениво переругивались накрашенные девицы,
сидевшие рядком на скамейке под окнами, двое слуг с натугой вкатили в
распахнутые двери огромную бочку, покрытую пятнами селитры.
одна...
баронет, а с вами я.
друг. Вы слишком молоды и легкомысленны... Вам, наверное, даже доставляет
удовольствие смотреть на этих шлюх...
барона. - По-моему, очень приятные девочки.
что сейчас причесывается, и вовсе нет зада... Это коровы, мой друг, в
лучшем случае это коровы. Вспомните баронессу! Какие руки, какая грация!..
Какая осанка, мой друг!..
обозначилась решимость. - Нет, мой друг, я никуда не поеду отсюда. А вы
как хотите. - Он стал слезать с лошади. - Хотя мне было бы очень обидно,
если бы вы оставили меня здесь одного.
вступили в зал. Здесь было не продохнуть. Огни светильников с трудом
пробивались сквозь туман испарений, как в большой и очень грязной парной
бане. На скамьях за длинными столами пили, ели, божились, смеялись,
плакали, целовались, орали похабные песни потные солдаты в расстегнутых
мундирах, морские бродяги в цветных кафтанах на голое тело, женщины с едва
прикрытой грудью, серые штурмовики с топорами между колен, ремесленники в
прожженных лохмотьях. Слева в тумане угадывалась стойка, где хозяин, сидя
на особом возвышении среди гигантских бочек, управлял роем проворных
жуликоватых слуг, а справа ярким прямоугольником светился вход в чистую
половину - для благородных донов, почтенных купцов и серого офицерства.
Пампа, схватил Румату за рукав и устремился к стойке в узкий проход между
столами, царапая спины сидящих шипами поясной оторочки панциря. У стойки
он выхватил из рук хозяина объемистый черпак, которым тот разливал вино по
кружкам, молча осушил его до дна и объявил, что теперь все пропало и
остается одно - как следует повеселиться. Затем он повернулся к хозяину и
громогласно осведомился, есть ли в этом заведении место, где благородные
люди могут прилично и скромно провести время, не стесняясь соседством
всякой швали, рвани и ворья. Хозяин заверил его, что именно в этом
заведении такое место существует.
золотых. - Подайте для меня и вот этого дона все самое лучшее, и пусть нам
служит не какая-нибудь смазливая вертихвостка, а почтенная пожилая
женщина!
было немного. В углу мрачно веселилась компания серых офицеров - четверо
лейтенантов в тесных мундирчиках и двое капитанов в коротких плащах с
нашивками министерства охраны короны. У окна за большим узкогорлым
кувшином скучала пара молодых аристократов с кислыми от общей
разочарованности физиономиями. Неподалеку от них расположилась кучка
безденежных донов в потертых колетах и штопаных плащах. Они маленькими
глотками пили пиво и ежеминутно обводили помещение жаждущими взорами.
проворчал: "Однако и здесь не без швали..." Но тут дородная тетка в
переднике подала первую перемену. Барон крякнул, вытащил из-за пояса
кинжал и принялся веселиться. Он молча пожирал увесистые ломти жареной
оленины, груды маринованных моллюсков, горы морских раков, кадки салатов и
майонезов, заливая все это водопадами вина, пива, браги и вина, смешанного
с пивом и брагой. Безденежные доны по одному и по двое начали перебираться
за его стол, и барон встречал их молодецким взмахом руки и утробным
ворчанием.
проревел лесным голосом:
чести, мне что-то здесь не нравится.
цыпленка.
край плаща. - Скажите, благородные доны! С каких пор в столице его
величества короля нашего повелось так, что потомки древнейших родов
Империи шагу не могут ступить, чтобы не натолкнуться на всяких там
лавочников и мясников?!
в угол, где сидели серые. Там перестали пить и глядели на барона.
- Это все потому, что вы здесь перетрусили. Вы их терпите потому, что
боитесь. Вот ты боишься! - заорал он, уставясь на ближайшего безденежного
дона. Тот сделал постное лицо и отошел с бледной улыбкой. - Трусы! -
рявкнул барон. Усы его встали дыбом.
им хотелось выпить и закусить.
вперив взгляд в угол, где сидели серые офицеры, заявил:
попадется!
с длинным лицом.
взгромоздился на скамью. Румата, подняв брови, принялся за второе
крылышко.
были за версту от него. - Знайте, что третьего дня я, барон Пампа дон Бау,
задал вашим ха-ар-рошую трепку! Вы понимаете, мой друг, - обратился он к
Румате из-под потолка, - пили это мы с отцом Кабани вечером у меня в
замке. Вдруг прибегает мой конюх и сообщает, что шайка серых р-разносит
корчму "Золотая Подкова". Мою корчму, на моей родовой земле! Я командую:
"На коней!.." - и туда. Клянусь шпорой, их была там целая шайка, человек
двадцать! Они захватили каких-то троих, перепились, как свиньи... Пить эти
лавочники не умеют... И стали всех лупить и все ломать. Я схватил одного
за ноги - и пошла потеха! Я гнал их до самых Тяжелых Мечей... Крови было -
вы не поверите, мой друг, - по колено, а топоров осталось столько...
рукой, и тяжелый метательный нож лязгнул о нагрудную пластину баронского
панциря.
меч.
прорезал воздух и перерубил потолочную балку. Барон выругался. Потолок
просел, на головы посыпался мусор.
Молодые аристократы взобрались на стол, чтобы лучше видеть. Серые,
выставив перед собой клинки, построились полукругом и мелкими шажками
двинулись на барона. Только Румата остался сидеть, прикидывая, с какой
стороны от барона можно встать, чтобы не попасть под меч.
головой барона. Барон поражал воображение. Было в нем что-то от грузового
вертолета с винтом на холостом ходу.
них неудачно стал спиной к Румате, и Румата, перекинувшись через стол,
схватил его за шиворот, опрокинул на спину в блюда с объедками и стукнул
ребром ладони ниже уха. Серый закрыл глаза и замер. Барон вскричал:
ночь. Вам не выстоять против нас. Бросайте оружие и уходите отсюда.
дерутся! Деритесь же, черт вас подери!
Лукин Евгений
Андреев Николай
Бажанов Олег
Жюль Верн
Каргалов Вадим