Сергей СТУЛЬНИК

ТОЛЬКО НЕ ДУМАЙ О БЕЛОЙ ОБЕЗЬЯНЕ...

Посвящается В.Б.Левенштейну

(Севе Новгородцеву, город

Лондон, Би-Би-Си")

- ...Шестой, прием.

- Шестой слушает.

- Что в эфире?

- Все спокойно. Шеф, разрешите вопрос...

- Разрешаю.

- Неслужебный...

- Неслужебные в нерабочее время.

Шеф удивился. До сих пор подобного не случалось. Вопросы, да еще
неслужебного содержания - раньше никто из подчиненных себе ничего
подобного позволить не смел. Никто из его пятерки. Тем более - Шестой.
Отличный работник, активист, общественник...

- Он маленький, Шеф! Ма-ахонький такой вопросик! К тому же в эфире -
т_и_ш_и_н_а_...

- Слушаю. - Шеф решил позволить. Если в эфире - порядок, ничего
страшного, пусть спрашивает...

- Шеф... Вы... когда-нибудь видели белую обезьяну?! - помявшись,
выпалил Шестой.

- Что-о-о?! - Шефу показалось, что он ослышался.

- Простите, Шеф, не что, а кого... Я вот все думаю... Видели ли вы
когда-нибудь белую обезьяну?

- Нет, не видел! Никогда! Что это с вами, Шестой?

- Извините, Шеф, только я все думаю...

- Успокойтесь, Шестой. Вы в _э_ф_и_р_е_. Не думайте о посторонних
вещах!

- Пробовал... Рад бы...

- Слушайте, а не завернуть ли вам после смены к психиатру?

- Вы думаете?..

- После смены - к психиатру! Это приказ.

- Слушаюсь, Шеф!

- Отбой.

Бедняга, подумал Шеф. Надо почаще менять личный состав. И Шеф с
противной дрожью в груди вспомнил, как и _о_н_ сам когда-то сидел часами,
и наушники сжимали безжалостными тисками голову, а в наушниках -
э_ф_и_р_, эта осточертевшая _т_и_ш_и_н_а_, лишь изредка нарушаемая тем,
ради чего приходилось сидеть, на что он охотился - _з_в_у_к_а_м_и_.
Станции глушения творили эфир, тишину то есть, но коварный враг постоянно
вторгался в нее, и на случай проникновения вражеских звуков существовали
станции слежения, укомплектованные акустическими охотниками.

- Седьмой, прием.

- Седьмой, слушаю...

- Эфир?

- Порядок... Шеф. Чистый... - неуверенно ответил Седьмой.

И с этим что-то не так, подумал Шеф. Надо бы его проверить, мелькнуло
в голове.

- Седьмой, вопросов нет?

- Э-э-э... имеется один, Шеф... Но...

- Неслужебный?

- Так точно...

Седьмой умолк. Шефу показалось, что он борется с собственной
нерешительностью. Седьмой всегда отличался скромностью, на собраниях
помалкивал...

Соблазн победил.

- Я хотел вас спросить, Шеф...

- Ну, я слушаю! - подбодрил Шеф нерешительного сотрудника. -
Задавайте, довольно мямлить!

- Шеф, вы... вы были за границей? - наконец разродился вопросом
Седьмой.

- Да. - Ответил Шеф. Ответил правдиво. И сразу же припомнил, как
несколько лет назад ездил со спецзаданием в дружественную страну, делиться
опытом, налаживать аналогичную дружбу...

Шеф облегченно вздохнул. Вопрос Седьмого был неожиданным, но не
странным.

- На юге, Шеф?..

- Да, очень даже на юге.

- А... белую обезьяну там видели, Шеф, а?.. - с неприкрытой надеждой
в голосе спросил Седьмой. - Ну, может, хотя бы в зоопарке или где еще?!

И этот! Шеф снова вздохнул, но на этот раз - тяжко. Издевается, решил
он. Свихнулся от тишины. Либо...

- Ваши внеслужебные контакты, Седьмой?

- Ничего нерекомендованного, Шеф!! - испугался Седьмой. - Можете
проверить!!!

- Верю, верю... - действительно, о Седьмом _т_а_к_о_е_ Шеф мог
подумать в последнюю очередь. - Но все же проверю... Седьмой, зайдите
после смены к психиатру. Сегодня же. Обязательно. Это приказ. Отбой.

Шеф крепко задумался. Он всегда был уверен, что подчиненные его
уважают. По крайней мере - эти пятеро, слушающие тишину под его
непосредственным началом сейчас, последние месяцы. Это что, заговор с
целью поиздеваться?! Сознательный, сговор... А может, массовый психоз?

- Восьмой, прием.

- Восьмой, слышу!

- Как дела?

- Эфир пуст, как холодильник опосля гужбана, Шеф!

Восьмой отрапортовал бойко и красиво, как делал это всегда. Он и на
собраниях так выступал - громогласно и образно. Не всегда по теме, но
никогда - против решений.

Однако - в сложившейся ситуации, - это и было подозрительно...

- Скажите, Восьмой, о чем вы сейчас думаете?

И тут Восьмой впервые за то время, что Шеф его знал, запнулся и начал
тянуть словесную резину.

- Я?.. Ну-у-у... это, Шеф... я... да так, ни о чем... как положено,
ни о чем не думаю на смене...

- Я не девушка, Восьмой, и в любви мне признаваться не требую, нечего
мямлить. Говорите!

- Я думаю, какие глаза у белой обезьяны, Шеф! - отбарабанил Восьмой,
с прежней, обычной для него, бойкостью.

Шефу показалось, что он сходит с ума. Не Восьмой, а он сам, Шеф. И -
что у него слуховые галлюцинации, как бывало когда-то, на сменах, когда
вдруг начинали доноситься из тишины всякие бредовые и странные звуки...

Еще один такой ответ, подумал Шеф, и я запою арию ангела из той новой
вражеской оперы, которую недавно выхватили из эфира. А еще два таких
ответа, поддакнул внутренний голос, и ты запоешь арию уроженки Магдалы -
из той же оперы...

- И какие же у нее глаза? - старательно выговаривая слова,
бесстрастным голосом спросил Шеф.

- Красные, - убежденно ответил Восьмой.

- Почему?

- Потому что она альбинос. Все белые - альбиносы.

- Нет! - в голосе Шефа прорвалась злость, он больше не мог
сдерживаться. - У нее глаза не красные, а голубые! Потому что белая
обезьяна это вы, Восьмой!!!

- Как скажете, Шеф! - закричал Восьмой, и тут же, удивленным и даже,
можно сказать, наивным голоском спросил: - А хвост у меня какой?.. -
добавил. Доконал, то есть.

В горле у Шефа запершило, заклокотало, и он едва выдавил, исторг
сипло: - Какой хвост, мать твою так и перетак?!.

Восьмой не обратил внимания на высказывание по адресу своей
родительницы; терпеливо, даже, можно сказать, рассудительно, пояснил: -
Ну-у-у, Шеф, у обезьяны же должен быть хвост. У белой он - белый. Я так
думаю. А вы?

- Вы... я... вы слышите меня, - грустным голосом ответил Шеф,
раздражение улетучилось, сменилось тоской и отчаянной безнадегой. -
Восьмой, сегодня же к психиатру. Это приказ.

Издеваются, затосковал Шеф. Или дружно, всем коллективом, съехали с
катушек. ЧеПэ.

- Слушаюсь, Шеф, - и отзвука былой бойкости не присутствовало в
голосе Восьмого. - После... смены... да...

- Отбой!!!

Шеф встал. Подбрел к зеркалу. Принялся тщательно изучать свое лицо.
Глаза - в особенности. Глаза у него были карие. "Хвост!" - испугался Шеф и
даже потрогал, нет ли хвоста. Хвоста, к счастью, не было. "Или к
сожалению?" - подумал Шеф, подходя к столу.

- Пригласите ко мне психиатра! - сказал в микрофон селектора,
секретарше. - И быстро! Сходите за ним!!! - Сорвался, закричал...

Пока секретарша бегала, он смотрел на дверь и все пытался представить
себе, как вот эта дверь распахнется, и войдет психиатр с... белым хвостом.
Шеф явственно увидел психиатра с белым хвостом, и тут же представил, как с
белым хвостом выглядела бы секретарша... такая беленькая вертлявая
обезьянка... Ну вот, обреченно подумал Шеф. Уже зрительные глюки
начинаются.

Время шло, а еще двое из смены, находящейся под его началом, сидели и