Катарина ТИЛЬМАН

ГРАНЬ ЖЕЛАНИЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Хочешь мира? Готовься!

Передача называлась "Летающая волшебница". Или "Невесомая колдунья",
Мара не помнила точно, знала только, что там будут съемки воздушных танцев
в Храме-на-Мысу - а всякие громкие названия Мару и в лучшие-то времена не
интересовали...

Она с тревогой взглянула на часы: пора уже... или это "гнездо
кукушки" опять торопит время? Нет, первое, что она сделает, выйдя замуж за
Ролана - это подарит его матери нормальные часы!

Мара была раздражена и нервничала. Во-первых, пришла она к Ролану
отнюдь не телевизор смотреть средь бела дня, а работать: вымыть полы,
приготовить что-нибудь на обед... Во-вторых, электричество могли отключить
в любой момент - и так странно, что с утра никаких перебоев...

Может, об этом храм тоже позаботился? Кто знает, как и на что они
могут влиять? То есть глупо, конечно, так думать... да и вообще глупо
думать о лунных храмах! Нормальные люди вспоминают о подобных вещах раза
два в год, на Рождество да на Пасху, когда появляется свободное время,
пьянство не возбраняется, и можно не спеша и без оглядки сидеть в кругу
раздобревших родственников и рассуждать О СТРАННЫХ ВЕЩАХ. И непонятно,
почему Ролан, человек более чем здравомыслящий, последнее время то и дело
заговаривает о воздушных танцах...

Но хочется или нет, а быть Ролану достойной собеседницей Мара просто
обязана! А она, стыдно признаться, ни разу в жизни толком не видела
соревнований по воздушным танцам.

"Соревнования по воздушным танцам" - звучит так сакраментально и
обыденно, как раз в стиле лунных храмов: демонстрировать явные чудеса с
эдаким небрежным пожатием плеч! Подумаешь, мол, что тут удивительного?

А удивительного на самом деле хоть отбавляй - потому что воздушные
танцовщицы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛЕТАЮТ. Поднимаются в воздух, двигаются в нем,
танцуют - и даже получают оценки за свои выступления, определяют
сильнейшую... То ли чудо, то ли отменная иллюзия, то ли какая-то
таинственная техника... но в самом деле, не могли же в храме изобрести
антигравитацию?! Конечно, обманов в этой жизни гораздо больше, чем
хотелось бы, и все же пока никому не удалось разгадать секрет храмовых
летуний. "Сила духа, - лаконично отвечали на все вопросы магистры храмов.
- По большей части мы ее недооцениваем..."

Ни ученых, ни просто любопытных магистры не гоняли. Не слишком
жаловали, разумеется, но и препятствий особых не чинили. Одно время в
Храме-на-Мысу даже целая группа работала - хотя результатов или не было
вовсе, или их намертво засекретили. Жаль, если так: интересно было бы
послушать мнение серьезных людей!

Впрочем, разве образованность и серьезность - одно и то же? Ученые
тоже честолюбивы, тоже соблюдают правила игры чинов и званий, и ради них
нередко готовы отступить от истины. Мара глубокомысленно вздохнула... и
тут же, снова взглянув на часы, с испугом кинулась к телевизору. И застала
как раз самое начало!

Передача оказалась чем-то вроде телевизионной зарисовки: рассказ о
начале сезона и о молодой танцовщице, которая, если верить беседующему с
ней журналисту, на предстоящих соревнованиях могла стать сенсацией.
Рискованно, между прочим, так нахально вмешиваться в тотализатор - но
репортер, похоже, был не робкого десятка. А может, храм обещал ему защиту,
кто знает? Видимо, даже будущей звезде нужна реклама!

Беседа проходила в каком-то внутреннем помещении храма - небольшая
комната без окон, где стены и вся немногочисленная мебель сделаны сплошь
из бело-зеленого резного камня. Любой нормальный человек почувствовал бы
себя неловко в этой пещере - но, надо признать, странноватый интерьер
очень выгодно оттенял холодноватое изящество девушки...

- Как вас зовут?

- Зара.

Ни фамилии, ни каких-то других уточнений! Но репортер делает вид, что
такое знакомство его вполне устраивает, как ни в чем ни бывало продолжает
беседу:

- Вы закончили Школу воздушных танцев, не так ли?

На красивом, хотя и излишне бледном лице - ослепительная улыбка:

- О, нет, только выпускной класс!

Репортер удивлен или хорошо притворяется удивленным:

- Что значит "только выпускной класс"?

Улыбка медленно гаснет, уступая место неожиданно неприятной
досадливой гримасе:

- Это значит, что собственно летать я научилась не в Школе.

Восклицание, профессионально расцвеченное эмоциями:

- Разве так бывает?! Разве возможно научиться летать...
самостоятельно?

Снова улыбка, но на этот раз определенно высокомерная:

- Разумеется, возможно. И вообще в этом мире все возможно: только
одно чаще, а другое реже...

Какая выразительная снисходительная небрежность! И как она оттеняется
холодной красотой летуньи! Сколько, интересно, лет этой юной королеве?
Вряд ли она намного старше Мары...

- ...В прошлом году, насколько я знаю, вы еще не выступали?

На этот раз "звезда" вообще не отвечает. И то верно: что спрашивать,
если прекрасно знаешь ответ?! Но репортер на то и репортер, чтобы ни в
каких условиях не смущаться:

- Может быть, потому и Храм-на-Мысу не участвовал тогда в
соревнованиях? Решил как следует подготовить ваше появление?

- Право же, это не повод для шуток! Даже если вы хотели мне
польстить...

Мара покачала головой: польстить - это само собой, за тем парня и
наняли! Но ведь Храм-на-Мысу вроде бы и в самом деле пропустил
прошлогодние соревнования. Мара даже слышала, что Сообщество Лунных Храмов
отстранило его от участия в соревнованиях из-за войны в Северной
Провинции! Впрочем, она не верила этим слухам - неужели магистрам, людям
утонченным и сугубо мирным, никогда не вмешивавшимся в политику, есть дело
до их несчастной окраины?

- ...Ну, что же, я надеюсь, что ваше появление станет приятным
сюрпризом на ближайших соревнованиях!

Глаза собеседницы сверкают сердитыми изумрудами:

- Во-первых, сюрпризом оно точно не станет: передача выйдет в эфир до
начала соревнований! А во-вторых... не кажется ли вам, что у людей... В
общем, я хочу сказать, что не стоит "закудыкивать" дорогу!

И тут происходит невероятное: репортер смущается. И неуверенно
просит:

- Не могли бы вы теперь хотя бы чуть-чуть показать ваше искусство?

Мара вздрогнула - вот оно! - и усилием воли заставила себя сидеть
смирно. Бог весть почему, но она волновалась, словно бы стеснялась
смотреть на экран...

Быстро обернувшись, Мара словно против воли взглянула на себя в
зеркало. Знала, понимала, что ни в коем случае не надо сравнивать - и все
же не удержалась. Сегодня увиденное особенно расстроило ее: тощая,
лохматая, глаза непонятного цвета, то ли карие, то ли зеленые и, похоже,
навеки перепуганные... И что только Ролан в ней нашел?

Кадр сменился - и Мара, забыв сиюминутные огорчения, снова уставилась
в телевизор. Теперь на экране появился просторный балкон над морем, а
героиню передачи Мара сразу даже не узнала - та была одета в облегающий
купальник темно-зеленого цвета и держала в руках... больше всего это
походило на метлу без прутьев!

- ...Это и есть знаменитый "летающий стек"?

Погруженная в предстоящий танец, девушка даже не сразу понимает
вопрос. Вздрогнув, рассеянно роняет:

- Да-да, конечно. Могу сказать, что мне повезло: моим тренером стал
как раз конструктор этого стека... - и, чуть усмехнувшись, добавляет: -
Правда, сам он обычно называет его "лысым помелом"!

Репортер лишь головой качает на такую непочтительность, но не рискует
больше комментировать сказанное...

...Интересно, летающие стеки в самом деле заслуживают почтения?
Несомненно, это одна из главных загадок лунных храмов, и если в полете
все-таки используется техника, то прячется она именно в этих игрушках,
больше негде! Но это же несерьезно! Наверное, магистры все же правы, и
левитация связана только с силой воли, с какими-то тайными возможностями
человеческого организма...

- ...Надеюсь, вы не броситесь в пропасть? - с шутливым опасением
спрашивает репортер. - Среди наших зрителей могут быть слабонервные...

Вопреки ожиданиям, танцовщица улыбается просто и мило:

- Если угодно, я все время буду над балконом. Это, кстати сказать,
даже труднее...

Резко выпрямившись, она сжимает стек в вытянутых руках и начинает
медленно вращаться на кончиках пальцев. Предельно напряженная фигура
словно ввинчивается в прозрачный воздух, медленно приподнимаясь над
каменным полом балкона...

Мара замерла: мысленно она была уже там, над морем! И это ее душа,
отчаянно стремясь в неизвестность, заставляла подниматься неповоротливое
тело: вот, зафиксировав позицию, танцовщица неподвижно зависает в