к ней тем благодарным влечением плоти и духа, которое рождается
сознанием разделенной любви и взаимной нежности и всегда пронизывает
животную природу человека. Не будет ли для его мучительной, иссушающей
любви это соблазненное им дитя светлым родником, обретенным на вечернем
привале, надеждой на прохладную воду, поддерживающей бодрость духа при
переходе через пустыню?
он испугался, встревожился и спросил у другой служанки:
вдоль долины, он увидел перед собой на бугре старую, широкую,
приземистую церковь с низенькой колокольней, присевшую над домами
деревушки, как курица над цыплятами.
мысли могут родиться в сердце женщины? Что она подумала? Что поняла?
Где, как не здесь, ей укрыться, если тень истины промелькнула перед ее
глазами?
догоравший светильник у дарохранительницы свидетельствовал о незримом
присутствии божественного Утешителя. Мариоль быстро прошел между
скамьями. Подойдя к хору, он увидел женщину, которая стояла на коленях,
закрыв лицо руками. Он подошел к ней, узнал ее и коснулся ее плеча. Они
были одни.
приехала.
проговорил;
увожу с собой. Она недоверчиво повторила:
склону холма в сгустившуюся темноту ночи, а когда они вышли на берег
реки, он усадил ее на траву и сел рядом с ней Он слышал, как билось ее
сердце и прерывалось дыхание, и, смущенный раскаянием, прижимая ее к
себе, стал шептать ей на ухо такие ласковые слова, каких еще никогда ей
не говорил. Он был охвачен жалостью и пылал желанием, он почти не лгал,
почти не обманывал ее; сам удивляясь тому, что он говорит и что
чувствует, он спрашивал себя: как может он, еще весь трепещущий от
встречи с той, чьим рабом будет навеки, так волноваться и дрожать от
вожделения, утешая это любовное горе?
нанять ей совсем близко от себя хорошенькую дамскую квартирку,
обставленную изящной мебелью и с горничной, чтобы та прислуживала ей.
поверить, чтобы он стал ее так обманывать, понимая по звуку его голоса,
что он говорит искренне Убежденная и восхищенная мыслью, что она тоже
будет "барыней", ослепленная грезой девочки, родившейся в бедности,
мечтой трактирной служанки, вдруг ставшей подругой такого богатого и
важного господина, она опьянела от вспыхнувших в ней желаний, гордости и
благодарности, которые смешивались с ее любовью к Андре.
лепетала:
и, отвечая на ее ласки, прошептал - Милая, милая крошка!
ей столько горя. Но все-таки безотчетное сомнение еще шевелилось в ней,
и она вкрадчиво спросила его ласковым голосом:
39