Чтение 23–й страницы книги ~Неукротимые сердца~

унеслась в чудесную страну, где не было ни гроз, ни страхов, ни сомнений -
только Трент и его любовь.

Он целовал ее, пока у нее не закружилась голова. Он целовал ее до потери
всякого представления о времени, месте и обстоятельствах, до забвения
собственного имени...

Но вдруг Трент выпрямился. Если бы не его крепкие объятия, Сюзанна
потеряла бы равновесие и шлепнулась бы на землю.

Она с трудом открыла глаза.

- Ч-что случилось? - с трудом произнесла она заплетающимся языком, словно
опьянев от поцелуя.

- Мустанг, - ответил Трент, кивнув в сторону.

Обернувшись, Сюзанна увидела его жеребца.

Из груди ее вырвался нервный смешок.

- Он как будто пытается нам что-то сказать!

- Точно. - Несколько секунд Трент смотрел на своего мустанга; наконец
напряженные морщины на его лбу разгладились. - Мне кажется, - заметил он, -
эта чертова животина из кожи вон лезет, чтобы обратить наше внимание на то,
что гроза прошла.

Сюзанна выглянула из пещеры. Действительно, хоть на листьях еще и
блистала влага, тучи уже рассеялись и с умытых небес ярко сияло солнце.

- Умный у тебя конь, - заметила она, хотя про себя подумала, что
по-настоящему умный конь вошел бы в пещеру, чтобы не мокнуть под дождем.

- Умный, - согласился Трент, - но не телепат.

Он отпустил ее и отступил на шаг.

- Я полагал, что мы заночуем здесь, но теперь вижу, что это была не
лучшая идея.

Сюзанна облизнула губы. Она не видела смысла разыгрывать непонимание.

- Да, пожалуй, - согласилась она и замолчала, ожидая, что Трент предложит
другой вариант. Боже, что стало с ее независимостью? Почему она готова слепо
повиноваться какому-то мужчине? И ответ пришел сам собой: потому что она
верит ему.

- Сюзанна, не смотри на меня так! - простонал Трент.

- Как?

- Так, словно... Нет! Едем отсюда, Сюзанна, пока ты не поняла меня
слишком хорошо!

Легко подхватив Сюзанну, он подсадил ее во влажное седло, вскочил на коня
сам и, не оглядываясь, двинулся вперед.

На закате они достигли ковбойского лагеря. Двое ковбоев выбежали из
своего "служебного помещения", которое, по правде сказать, немногим
отличалось от шаткой лачужки какого-нибудь бедняка охотника; на лицах их
было написано изумление.

Сюзанна соскочила с седла.

- Добрый вечер, Мейсон! У вас тут найдется чашечка кофе?

Старший из двоих мужчин ухмыльнулся.

- Для тебя, Сюзанна? А как же! - Он указал на своего юного товарища. -
Помнишь моего парня, Чарли? Твой отец нанял его этим летом, чтобы мальчишка
приучался к ковбойской жизни.

Чарли смущенно кивнул. Этот долговязый парень лет
восемнадцати-девятнадцати возвышался над своим низкорослым отцом словно
башня и, кажется, сам отчаянно стеснялся своего роста.

- Конечно, помню! Рада тебя видеть, Чарли. - Она указала на Трента. - Вы,
наверное, знакомы...

Чарли и Мейсон с энтузиазмом закивали. Старший ковбой сделал шаг вперед и
протянул руку:

- Будь я проклят, если это не Джим Трент! Самый отчаянный ковбой, какого
мне когда-либо случалось видеть! Какими судьбами...

Трент тепло пожал руку старику.

- Ты меня еще помнишь, Мейс? Последний раз, когда мы виделись, я был
зеленым юнцом.

- Юнцом, которого трудно забыть, - с улыбкой отозвался ковбой.

Трент пожал руку и его сыну, с лица которого не сходило
блаженно-восторженное выражение.

- Я видел, как несколько лет назад вы взяли первый приз в Шейенне! -
заметил юноша. - Это было незабываемое зрелище.

Но Трент отмахнулся.

- Боюсь, те славные денечки для меня позади, - сухо ответил он. - А
сейчас мы с Сюзи идем по следам табуна мустангов...

- А ну вставай, пока я не вылил на тебя ведро ледяной воды!

Вопль Мейсона прервал сон Сюзанны; девушка потянулась в спальном мешке и
с трудом приоткрыла глаза.

Вчера мужчины хотели устроить Сюзанну в хижине, а сами собирались
расположиться под открытым небом, но Сюзанна отказалась. Она твердо решила
спать под звездами, и троим ковбоям не удалось загнать ее в стойло.

Убедившись, что спорить с ней нет смысла, Трент тоже разложил свою
походную постель на земле. Рядом с ним устроился Чарли: он не хотел упускать
случай пообщаться со своим героем.

- Одна морока с вами, зелеными, - проворчал Мейсон перед тем, как уйти в
хижину. - Делай что хочешь, только учти: подъем у нас, как обычно, в четыре
утра.

Все трое издали дружный вопль.

- Ну ладно, раз дама просит, в пять, - смилостивился старый ворчун. - Ее
папаша не станет возражать, если мы поваляемся в постели лишний часик.

Это верно, подумала Сюзанна.

Каждой весной, в мае, двое ковбоев отправлялись с ранчо "Монарх" в эту
уединенную хижину, чтобы выгнать коров на летнее пастбище. Здесь не было ни
телефона, ни каких-либо других средств связи; ковбои действовали на свой
страх и риск и были довольны своей работой. Мейсон проводил в горах уже
седьмое или восьмое лето; в этом году он взял с собой сына.

Обычно ковбои, наскоро позавтракав, выезжали на пастбище задолго до
рассвета и проводили в седле не менее двенадцати часов в день - и в будни, и
в выходные, - затем возвращались в хибару без электричества и водопровода,
ужинали и валились в постель.

- Па говорит, что только сумасшедший может рваться в ковбои, -
рассказывал Чарли вчера вечером. - А по-моему, у меня это в крови...

Сюзанна уже дремала и не слышала, что ответил ему Трент. Последняя мысль
ее была: "Как я тебя понимаю! У меня у самой это в крови - страсть к
прекрасному синеглазому ковбою..."

Хотела бы Сюзанна ошибаться! Но... увы, это была правда. Джим Трент
завладел ее сердцем и душой.

Час спустя, все еще зевая, Сюзанна взгромоздилась на коня и направилась
вслед за Трентом прочь от лагеря, в дикую вайомингскую глушь.

- Мы видели следы мустангов у Ажурного хребта, - сообщил им Мейсон. -
Думаю, вы не прогадаете, если начнете поиски оттуда.

- Весьма обязан, - кивнул Трент и пустил коня вперед.

- Удачи! - крикнул ему вслед Чарли. - Хотел бы я поехать с вами и
посмотреть, что вы станете делать с этим жеребцом!

Сюзанна вздрогнула. Она едет с Трентом, однако понятия не имеет, что
случится, когда человек и конь встретятся в поединке... Она не знает даже,
хочет ли Трент по-прежнему этого поединка.

Она еще многого не знает...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Сюзанна направила Черного Джека на вершину каменистого холма, но Трент
поймал его за узду и, обернувшись к ней, приложил палец к губам.

- Я что-то слышал, - прошептал он в ответ на ее удивленный взгляд.

Сюзанна недоуменно оглянулась по сторонам. Сегодня они видели уже две
группы охотников; в диком краю определенно становилось многолюдно.

- Подожди здесь, я посмотрю, - прошептал Трент.

Сюзанна кивнула. Отъехав в густую тень деревьев, она спешилась, обмотала
поводья вокруг ветки и села на землю, прислонившись спиной к стволу.

Малейший звук заставлял Сюзанну вздрагивать; однако ей и в голову не
приходило ослушаться Трента. Он велел ждать - значит, она будет ждать. И три
четверти часа спустя ее терпение было вознаграждено.

Трент появился рядом внезапно и бесшумно, и Сюзанна подпрыгнула от
неожиданности.

- Это наши охотнички, - сообщил он. - Род, дядюшка Генри и Мартин Янг.
Они меня не заметили. Похоже, они движутся на юго-запад - а значит, нам их
опасаться нечего. По коням.

Почти два часа они скакали, не видя и не слыша ни единой живой души, пока
мустанг Трента вдруг не вздернул голову и, тревожно фыркая, не затанцевал на
месте. Для коня, всегда спокойного и невозмутимого, такое поведение было
необычно: очевидно, впереди путников поджидало нечто из ряда вон выходящее.

Взглянув на северо-восток, Сюзанна поняла, что так взволновало коня: на
высочайшем холме Ажурного хребта серебристым силуэтом в лучах заходящего
солнца вырисовывался ее Пегас.

- Трент! - воскликнула она, сжав его руку.

Трент не отвечал; он смотрел на жеребца, и в прищуренных глазах его
читалась неукротимая решимость. Вот он обернулся к Сюзанне, одарил ее такой
ослепительной улыбкой, что девушка вновь забыла обо всем на свете, и
двинулся вперед. Сюзанна без колебаний последовала за ним.

В свое время Сюзанне пришлось немало поездить верхом. В том числе на
большой скорости и по пересеченной местности. Но в такой бешеной скачке, как
сейчас, ей участвовать еще не доводилось! Безжалостно погоняя коня, она
мчалась за Трентом по высокой траве.

Трент, очевидно, знал, что делает: достигнув подножия холма, он направил
своего коня наверх, проскакав всего в нескольких метрах от мирно пасущихся
мустангов.

Тихое пастбище мгновенно превратилось в настоящий ад, полный мелькающих