ничего подобного, она была смущена и встревожена своими ощущениями и
старалась отделаться от них, пытаясь не обращать внимания на то, как все
ее существо откликается на неведомый призыв, заставляя сладко замирать
тело.
сумерек обступила их, она вынуждена была признать, что какая-то неведо-
мая сила странно и властно влечет ее к нему.
взглянула на него. На губах его блуждала уже знакомая ей хищная улыбка,
тяжелые, мужские линии лица обозначились еще резче. Усилием воли она
заставила себя спокойно, не мигая, выдержать этот пронзающий, словно ла-
зерный луч, взгляд. Он ослепил ее, но что-то подсказывало ей, что ни в
коем случае нельзя показывать Солу, как трудно ей справиться с дрожащими
ресницами и удержать улыбку на трясущихся губах.
ло отрицать, обожгло ее изнутри. Влечение, которое она пыталась побороть
в себе с того момента, как увидела его в ресторане, стремительно пере-
росло в жгучую страсть.
картой. Эта жгучая страсть опалила ее мать, и в результате она появилась
на свет. Затем эта страсть, дикая, необузданная, привела к тому, что
приемные родители бросили ее. Повзрослев, она стала понимать, сколь без-
жалостна и разрушительна эта разбушевавшаяся стихия, и приняла твердое
решение никогда не становиться ее рабой. Сделать это было не так уж
трудно. Она просто сторонилась любого мужчины, от которого исходила эта
угроза.
вать ее линию обороны, оказался братом Стефани, или, может быть, думала
она, делая отчаянные попытки хоть за что-нибудь зацепиться и придать
своим чувствам какое-то подобие логики, все это произошло именно потому,
что он брат Стефани?! Он усыпил ее бдительность, а она была настолько
поглощена мыслью любым способом познакомиться со Стефани, сблизиться с
ней, что не придала значения тому, что впечатление, которое произвел на
нее брат Стефани, оказалось слишком сильным. А теперь уже было поздно.
солнце делало последние отчаянные попытки побороть надвигавшийся ночной
сумрак, пронзительная прозрачность которого придавала всему пейзажу что-
то фантастическое.
ливо процитировал он, вставая. - Пойдемте на край скалы. Оттуда гораздо
лучше видно.
тиницу и больше никогда не увидится с ним, она пересекла вслед за ним
газон перед домом и остановилась под раскидистыми ветвями капока.
хом моря, смешивался с буйством запахов тропического леса. Догорающий
луч солнца скользил по их лицам, и, облитые этой солнечной закатной по-
золотой, они на короткое, почти фантастическое мгновение стали похожи на
две статуи из какой-то древней, ушедшей в небытие цивилизации.
случилось ли чего с нами.
услышав его резкий окрик: "Нельзя! Это караульная собака. Беги, Джо!",
отдернула руку. Она видела, как собака скрылась в темноте.
он мог купить на свои деньги, Сол был таким же пленником и был так же не
свободен жить полной, счастливой жизнью, как и тот, кто таких денег не
имел. Его тюрьма могла утопать в роскоши, в ней могло быть множество до-
рогих и забавных вещей, но все-таки тюрьма оставалась тюрьмой.
взгляд.
Например, власть родителей над детьми. Или власть любимого человека.
детей, а любимым дают эту власть охотно и по собственной воле. Вы, нап-
ример, имеете ее, потому что случайно родились...
чу сказать, что вы злоупотребляете ею, но вы не можете не признать, что
другие в вашем положении делают это.
не от бизнесменов, а от политиков. Тем не менее в большинстве своем со-
циальные институты обладают системой проверок и механизмов балансирова-
ния, чтобы не допустить такого злоупотребления властью. Это относится и
ко мне.
настаивать она. - Что может остановить вас в этом?
- Давайте представим себе такой случай. Допустим, я вас похитил и привез
в свое любовное гнездышко, где сделал с вами все, что хотел. Неужели вы
искренне считаете, что мне это пройдет безнаказанно?
ция его голоса изменилась, перейдя на мягкий, чувственный, успокаивающий
тон, но в нем было столько скрытого сконцентрированного чувства, что ей
стало не по себе.
рение, - сказала она, стараясь изо всех сил выглядеть спокойной и гово-
рить об этом в легкомысленном и беспечном тоне. - Даже если бы они и за-
хотели во всем разобраться, у вас есть двоюродный брат, чья власть на
этом острове сумеет вас защитить.
лестью вашего изумительного тела... вы, конечно, сразу же побежите в по-
лицию?
предчувствие, скрытое для нее в этих словах, нет, скорее, в тоне, каким
они были сказаны, в его хриплом от волнения голосе, отзывающемся смутны-
ми ощущениями где-то в развилке ее тела.
темный силуэт в неожиданно наступившей тропической ночи, примитивная уг-
роза, заставившая ее нервы вновь напрячься.
местную полицию в том, что вы... в том, что это было...
оцениваете их приверженность своему долгу. А если вы увидите, что они не
очень-то торопятся отдавать меня в руки правосудия, как вы тогда посту-
пите?
подтекст.
лос ее зазвучал тверже и увереннее. - Женщинам всегда было трудно убе-
дить других в том, что их изнасиловали.
бы не обратиться в газету?
му странному разговору.
ный допрос. Она с вызовом вздернула подбородок и спокойно сказала:
газеты, которые не прочь поместить что-нибудь жареное.
зи. Если вы не возражаете, я бы не хотела больше говорить на эту тему. Я
готова согласиться с вами, что смогла бы, на худой конец, доставить вам
некоторые неприятности.
ле минуты напряженного молчания он произнес:
вогой, она вошла за ним в комнату, соединенную с террасой, щурясь от яр-
кого света. Это была огромная комната в форме шестиугольника, пять стен
которой выходили прямо в ночь. В ней не было окон, вместо них висели ог-
ромные тонкие шторы, собранные к потолку, чтобы дать свободный доступ
воздуху. На полу, выложенном охристо-коричневой плиткой, не было ни ков-
ров, ни циновок. Современная мебель, стулья с деревянными спинками, ди-
ваны, покрытые белыми ситцевыми чехлами. Пышная зелень растений в восхи-
тительных горшках разной формы и величины создавала в ней необыкновенный
уют. Напольная ваза, искусно покрытая глазурью, рисунок которой напоми-
нал россыпь звезд цвета темного мерцающего индиго на синевато-сером фо-
не, перекликалась с синевой висящей на стене картины Гогена. Спокойные
лица изображенных на ней полинезийских женщин были безмятежны и
Доценко Виктор
Сапковский Анджей
Мацумото Сэйте
Гюго Виктор
Посняков Андрей
Максимов Альберт