в трюме водятся здоровые крысы, но кошка еще никого не поймала, - сказал я,
умолчав о ночном походе в туалет и о тяжелых шагах по лестнице, спугнувших
меня.
раз с Полиной. Она прятала глаза.
поговорим дальше.
каюты. Честно говоря, Оксана была мне как-то ближе, роднее, но Полина мне
тоже нравилась.
расскажи, что ты заметил ночью после того, как убежал от нее. "Она,
оказывается, все ей уже рассказала, вот сплетница," - подумал я про Оксану.
Глупенький, она тут же заснула опять...Ну ладно, ты, наконец, напился или
нет? - она придвинулась ближе ко мне, так что ее горячее блестящее бедро
прижалось ко мне. Я не знал, что делать, но на всякий случай решил обнять ее
за талию. Ее изумрудный купальник едва прикрывал ее большие груди, который
почти касались моей руки, а из-под маленьких трусиков выбивались черные
курчавые волосы.
спине, потом погасила свет, завесила темным иллюминатор, толкнула меня на
спину и легла сверху, впившись губами в мой рот. Нейлон купальника царапал
мне шею, потом вдруг на мгновение она остановилась, расстегнула застежку, и
я почувствовал ласковое прикосновение ее нежной кожи. Руки Полины все искали
и метались по моему телу, я не мог оторваться от ее губ, потом я вдруг
ощутил, что ее курчавые волосы щекочут мне живот, мурашки побежали по моей
коже, а Полина уже пыталась стянуть с меня плавки, я запутался и никак не
мог их стащить, Полина морщилась и улыбалась, и тут в дверь постучали...
Глава 6
Дачники
захлопывая Книгу Разврата. Хотя можно, конечно, есть и читать одновременно,
заедая, например, прозу легким изюмом, солеными орешками или леденцами
"Монпасье". Леденцы "Монпасье" - это целое детство, разноцветное, прозрачное
и блестящее. Бывали плоские круглые жестяные коробочки, бывали просто
маленькие рассыпающиеся в кармане пакетики по 50 грамм и, наконец, высокие
жестяные банки, полные изумрудной, лимонной и апельсинной прелести. Еще
бывали сосательные конфеты "Взлетные". "Театральные" мне совсем не нравились
из-за мятного привкуса, а "Взлетных" я мог съесть сразу штук двадцать без
остановки.
чудесной цилиндрической картонной коробочке с синьорами Апельсинчиком и
Лимончиком из "Чипполино", а также мармелад "Балтика" и "Желейный". Скажу
честно, в то время я презирал шоколад всей душой, считая его чисто девчачьим
кушаньем, а вот мармелад "Балтика" ассоциировался у меня с Революцией,
крейсерами "Аврора" и "Варяг" и героическими революционными матросами.
Ваганьковское кладбище, Университетская церковь, летописный амбар, Книга
Учета имеют нечто общее. Немного истории, разговоры с дальними
родственниками, рукописи в библиотеках - и можно будет, пожалуй, что-нибудь
добавить к этой книге человеческого разврата, каждому ведь хочется оставить
о себе хорошую память. Все теперь говорят о жизни после смерти, а уж тем
более про загробную жизнь, каждому хочется в преддверии ухода поделиться
своими воспоминаниями, просто поговорить, рассказать замечательный случай из
собственной жизни, пускай не подвиг, не легенду, пусть просто небольшой
эпизод, окрашенный цветом времени. Вот вам и лишний повод повидаться со
своими предками, пусть и на меня посмотрят, если захотят, про наследство,
конечно, думать глупо, просто интересно, как же все-таки я такой получился,
откуда взялся, вдруг с Луны свалился, а Вы-то знаете своего прадедушку?
Хорошо бы найти на родословном дереве какую-нибудь выдающуюся личность, и
прямо про нее и начать записки. Туманное прошлое! Вряд ли оно было хуже, чем
сегодня, а может быть, оно было даже более романтичным, чем наше скучное
время.
ваганьковская подруга, - а то уже так поздно, и мы можем ничего не успеть.
все сделать спокойно и с удовольствием?
Вон, смотри, - и она подошла к окну, - Новиковы уже оделись и едут на дачу,
а мы все теряем время, такой чудесный день, солнце, тепло, поедем скорей,
ведь нас уже давно все ждут. Я тоже выглянул в окно. Был замечательный
вечерний час, когда красное солнце озаряет небо, комнаты и двор нашего дома.
по углам и поднимаются ветром почти до третьего этажа. На улице никого не
было видно, будто все вымерли, и лишь моя подруга из-под земли оживляла
пустоту пространства.
рукописную Книгу Учета, - ты опять занимаешься тут какой-то ерундой, что-то
все пишешь и пишешь, вместо того, чтобы найти себе, наконец, приличную
работу и начать зарабатывать деньги!
ходить в старье и есть макароны с сосисками.
дворцы, путешествия, украшения, изысканное общество, свобода, наконец, ведь
самые свободные люди на земле - это, конечно, богачи...
убедишься, хотя и непонятно, за счет кого.
по-ближе. Пусть это будут, например, дачники, может, съездим куда-нибудь за
город?
неподалеку, собирайся быстренько и поедем. Собираться долго мне было трудно
- вещей никаких в доме не осталось, поэтому я захватил с собой лишь Книгу
Разврата - почитать на досуге, подал руку баронессе, мы спустились в лифте
вниз и уселись в машину. Наверное, там нас все-таки покормят. "Почти как
вчера," - подумал я, выезжая на Окружную дорогу навстречу заходящему солнцу.
Моя дама опустила стекло, дав холодному встречному ветру возможность сразу
заполнить кабину и остудить наши лица. Давно ли Вам приходилось ехать на
большой скорости по хорошему пустому шоссе? У Гоголя скорость все-таки была
меньше. Пейзаж за окном меняется быстро, я даже не успеваю разглядеть все
новые дворцы, выложенные по индивидуальным проектам для каких-нибудь
бандитов. А их становится все больше и больше, дома растут как грибы, и
можно подумать, что все живут хорошо.
сапоги, что-то уже мало, или течет, или дырявое, или совсем протерлось.
Складываю все это в пакет и несу на помойку. А там уже кто-то роется.
Представляю небольшой диалог: - Здравствуйте, как поживаете? - Превосходно,
а Вы как? - Женские туфли Вам не подойдут?... Я воровато, оглядываясь по
сторонам, пока никого вокруг нет, ставлю пакет у бака, иду к машине, а к
помойке тем временем подходит новая фигура, старушка, и моего пакета у бака
уже не видно, кажется, его забрал первый старик. - Хорошая добыча! Мимо
нашей помойки весь день ходят пенсионеры. Готовьтесь, товарищи,
записывайтесь в очередь на посещение нашей помойки в следующем году! Я уже
записался на всякий случай, но надеюсь, что конец придет быстрее.
поужинать. Дорога сворачивает в сторону, узкое шоссе закрывается сверху
вершинами деревьев, машин совсем не видно, опять темнеет, как и вчера, и мне
уже интересно, как нас встретят хозяева. В животе - приятная пустота, холод
усиливает аппетит и желание сесть за красивый стол у камина. Дорога
поднимается в гору от пруда, обсаженного разноцветными деревьями, через
протоки перекинуты круглые мостики из нового некрашеного дерева, снега мало,
и тонкий лед лежит сверху ровным полированным изумрудом. Наверное, здесь
такая особая зеленая вода.
зона. Но моя подруга предлагает мне оставить машину у шлагбаума и остаток
пути проехать в коляске. И действительно, недалеко от шлагбаума в кустах мы
находим коляску с двумя лошадьми и спящей на козлах фигурой.
и открывает глаза. Мне кажется, что это все тот же кладбищенский сторож,
переодетый теперь кучером прошлого века. Мы усаживаемся на кожаные сиденья и
медленно едем по проселочной дороге в густых сумерках. Такое чувство, что
наша коляска действительно двигается назад по времени. Вскоре среди веток
появляются огни, они зовут нас к себе, и вот мы уже у легкого двухэтажного
деревянного дома, обитого деревом в финском духе, с двумя большими верандами
и флигелем наверху второго этажа. Почти во всех комнатах горит свет, дымится
печка, но нас никто не встречает. Кучер останавливается, буркает что-то себе
под нос, герцогиня дает ему денежку, коляска растворяется в темноте, а мы
поднимаемся на большое крыльцо горящего всеми огнями, но молчаливого дома.
выходят после заката солнца. Здесь будут одни мои хорошие знакомые еще по
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Флинт Эрик
Контровский Владимир
Буркатовский Сергей