ГЕННАДИЙ СОКОЛОВ

ФИЛОСОФИЯ ЛЮБВИ

Новосибирск 1999

От автора

Предлагаемая повесть писалась в начале восьмидесятых годов в эпоху
жесточайшей художественной и научной цензуры. Поэтому она была задумана как
способ завуалированного, художественного выражения философской концепции
автора, главная идея которой состоит в том, что в основании мира лежит
единственный и единый, а точнее двуединый Закон, подчиняющий себе все связи,
как в природных явлениях, так и в жизни людей. Отношения между главными
персонажами повести , хотя и имели место в реальной жизни, служили лишь
материалом для обоснования научной концепции автора, ввиду того, что
отношения любви представляют собой хотя и частные, но наиболее существенные
отношения между людьми. Они близки и понятны каждому, и в тоже время на них
можно посмотреть с позиции науки.

Теперь же, когда любой человек может изобретать свою собственную
философию, отличную от марксистской, на первый план повести выступила и
другая ее проблема, которую можно свести к вопросу о том, как вернуть
любимого человека, если вы его потеряли.

Люди, потерявшие любимого человека, ведут себя по разному, но некоторые
интуитивно строят свое отношение к этому человеку, свое поведение на глубоко
научной основе. Однако та наука, которая существует сегодня, и философия не
могут послужить этой основой ввиду большого количества своих аксиом. Поэтому
мы предлагаем философию, где всего одна двуединая аксиома, и с ней можно
непосредственно сверять каждый поведенческий шаг. Эта философия объясняет
ложь человека тем, что он совершил какой-либо неблаговидный поступок. И
наоборот, она требует от вас лжи и игры в случае, если вас оставил любимый.
Она призывает вас посеять в душе этого человека ваше глубокое безразличие,
или даже неприязнь к нему, несмотря на то, что вы любите его еще более,
несмотря на то, что вы поступаете так вопреки своей воле, своему воспитанию,
или даже своей природе.

Научному обоснованию этих выводов посвящена седьмая глава, которую при
желании можно пропустить.

Глава 1

Город, куда переехала семья Ковалевых, был небольшим, но вполне
современным. Его центр застраивался в конце сороковых, начале пятидесятых
годов, и здесь преобладали двух - трехэтажные дома, окрашенные
преимущественно в желтый цвет. Дальше шли пятиэтажные здания, в начале тоже
кирпичные, переходящие затем в строения из бетонных панелей, совсем недавно
пришедших в строительную индустрию. Окраины, как у всякого города,
возникшего не на пустом месте, были заселены деревянными домами, окруженными
небольшими приусадебными участками. Улицы были аккуратно заасфальтированы и
засажены тополями. Проблемы охраны природы тогда, в начале шестидесятых
годов, волновали лишь немногих специалистов, но озеленение городов считалось
важным делом; и здесь, как видно, этому уделялось должное внимание.
Начиналась осень, но дождей почти небыло, и погода для условий Сибири стояла
необычайно солнечная и теплая.

Саше Ковалеву шел двадцатый год. С переездом он потерял друзей и в
свободное время вынужден был одиноко бродить по улицам, рассматривая и
наблюдая все, что попадало ему на глаза. Вечерами центральная улица города
становилась многолюдной. Люди парами, а то и компанией неспеша шли из конца
улицы к Дому культуры, что находился на центральной площади, затем
поворачивали обратно, и повторяли этот путь снова и снова. В городском саду
три раза в неделю проходили танцы. Саша был большим любителем танцев, но
излишняя застенчивость не позволяла ему так сразу, и притом одному войти в
круг совсем незнакомых людей. Он обычно подходил к площадке снаружи и
наблюдал танцующих со стороны, завидовал их раскованности, их нарядам, их
танцам. Со временем он все чаще стал примечать одну симпатичную пару.
Высокий белокурый юноша в сером строгом костюме неизменно танцевал с
девушкой, внешность и манеры которой привлекали каким-то особым изяществом и
красотой. Они приходили на площадку вдвоем и словно не замечали никого
вокруг. Только мелодию и друг друга слышали, видели и переживали они.
Казалось, что они не могли налюбоваться друг другом. Их глаза светились
любовью. Все их поведение настраивало на мысль, что эти люди созданы и
существуют друг для друга. Все было так, как будто и нет обратной стороны
любви: ее игры, ее страданий, ее ненависти и ревности. Однажды, дождавшись
окончания танцев, Саша несколько кварталов проследовал за ними. Юноша шел
бережно придерживая подругу за плечо, а она обхватила его за талию и
негромко рассказывала какую-то историю из своего детства. Когда людской
поток, выплеснувшийся из городского сада, поредел и преследование могло
стать заметным, Саша свернул в переулок и направился к дому, унося с собой
прочное убеждение в том, что любовь в самом положительном значении этого
слова все-таки существует и что у него все еще впереди.

Домой Саша пришел погруженный в размышления на темы любви и жизни.
Родители и семилетняя сестренка уже спали. Он взял учебник физики и решил
почитать на кухне. Однако физика не читалась. Сознание по инерции
переключалось на лирику. Отложив книгу, он вышел в коридорчик, разделявший
кухню и зал, и приблизился к окну. В соседнем доме напротив светилось одно
единственное окно. У него стояла какая-то девушка. Но затем она быстро
исчезла, и Саше показалось это странным. Через некоторое время она появилась
вновь и, по-видимому, заметила его. Он приложил ладонь к щеке, давая этим
понять, что пора спать. В ответ она отрицательно покачала головой. Надо было
задать вопрос: "Почему?", но не сообразив, как это сделать жестами, Саша
взял лежавшую под рукой газету, разорвал ее так, чтобы получился
вопросительный знак, и приложил его к стеклу. Девушка в ответ с улыбкой
кокетливо наклонила голову и развела руками. Затем она показала, чтобы Саша
подождал, и скрылась. Через несколько минут она появилась вновь, показала на
висок и приложила поочередно к стеклу буквы, вырезанные из ватмана: "о
любви". "Размышляю о любви", - рассудил Саша и подумал: "нет ли тут
какой-нибудь телепатии?!" Показав ей, что сейчас вернется, он отыскал
бумагу, ножницы, вырезал несколько букв и поочередно приложил "не рано ли?"
Она показала на пальцах, что ей почти восемнадцать, улыбнулась, показала
язык и скрылась.

Через некоторое время она появилась и немой разговор был продолжен. До
глубокой ночи они простояли у окон, задавая друг другу вопросы и отвечая на
них. Сначала они прикладывали к стеклу бумажные буквы, а затем
приспособились пальцем выводить их на стекле и считывать по движению руки.
После такого необычайного знакомства Саша знал о ней уже немало. Звали ее
Таней Бесединой. Оказалось, что они с подружкой встречали его во время
прогулок. Завтра они тоже будут гулять, и если Саша свободен, он может
присоединится к ним и составить компанию. Встретиться решили у Дворца
культуры. К этому времени Саша устроился на завод учеником фрезеровщика и на
следующее утро, растворившись в людском потоке, он направился на работу.
Наблюдая за работой своего наставника, он засыпал "на ходу". Никакой былой
радости от того, что он работает на огромном заводе, выпускающем точнейшую
аппаратуру, он сегодня не испытывал. Былое восхищение тонкой и точной
работой Василия Петровича сменилось безразличием. Ему просто ужасно хотелось
спать. Кое-как простояв у станка до обеденного перерыва, он ушел в бытовку,
прилег за шкафами и до конца смены проспал. В пятом часу с заспанными
глазами, отвернувшись от табельщицы, он взял свой пропуск и закоулками вышел
из цеха. Было ровно семь часов, когда Саша подошел к назначенному месту,
Таня пришла с подружкой, смугловатой, круглолицей девушкой с коротко
остриженными темными волосами. Таня была в красном демисезонном пальто.
Голова ее была покрыта ярким цветастым платком. Она представила подружку,
которую звали Валей. Саша сам назвал свое имя и присел на скамейку.

- А я действительно встречал вас вечерами на улице. Я приметил вас по
пальто, - сказал Саша.

- Любопытная привычка примечать людей по одежде. Я считала, что это
свойственно только девчонкам... - ответила Таня.

- Вы уже закончили школу? - спросила Валя.

- Нет, я закончил девять классов, а нынче пойду в десятый, в вечернюю.

- Совмещать учебу с работой, наверное, будет трудно.

- В общем, не очень. Я девятый класс тоже в вечерней заканчивал. Не так
строго спрашивают, и на работе свободный день каждую неделю дают.

- Может погуляем по улице, - предложила Таня. Молодые люди вышли из
сквера на улицу и направились в сторону стадиона.

- Вы случайно не занимаетесь спортом? - спросила Таня.

- Я раньше играл в футбол, но в последнее время что-то забросил это дело.

- Очень даже зря. В нашем городе спорт очень популярен. Даже мы с Валей
прошлой зимой на коньках научились кататься.

- Ну, тогда вы и меня научите, - выразил надежду Саша.

- Конечно научим, если вы и правда не умеете, - согласилась Валя. Миновав
большие металлические ворота, они прошли на стадион. Футбольное поле было
неважным. Травы на нем почти не было, и можно было понять, что пустовало оно
редко. Трибуны были невысокими, но внутри них находились какие-то помещения.
Когда стемнело и на небе появились звезды, Саша завел разговор о далеких
мирах, где возможно живут разумные существа. Он рассказывал об этом с таким