что он убьет ее, она сопротивлялась, как только могла, когда он наполо-
вину втащил, наполовину внес ее в спальню, швырнул на кровать и стал
стаскивать с нее одежду.
приглушенно под тяжестью его тела, когда она извивалась, задыхаясь в
яростном сопротивлении. Уже много месяцев она не спала с ним, и перспек-
тива насильственного совокупления в качестве наказания наполняла все ее
существо страхом.
ресниц, - раз ты называешь меня лжецом и распутником и отказываешься
прислушаться к голосу рассудка? - Он говорил хрипло и прерывисто. - Если
мне суждено ждать, когда ты придешь ко мне, я буду ждать всю жизнь.
ее телу. - Сопротивляйся мне, если хочешь, но наступит час и ты сдашься
мне, позволь мне сделать тебя своей пленницей...
косновений, сделалось податливым и раскрылось, чтобы принять его, и она
с восторгом приняла его в роли своего завоевателя, и скрытое желание
мерцало в глубине ее глаз, в изгибе губ, напряженно набухших сосках и в
чувственных движениях бедер.
женство той ночи, свою уверенность в том, что этот почти насильственный
акт чувственной страсти без следа сотрет каждый атом прошлого, чтобы
после этого, насытив и удовлетворив свой голод, они смогли снова вместе
взглянуть в лицо будущему; что ни одна женщина не сумеет еще раз отоб-
рать у нее Тэйна после слияния их тел в торжествующем порыве любви...
медленно охватывая ее всю восхищенным взглядом, пожирая ее глазами в
приступе чувственного голода, обещавшего экстаз и блаженство после свое-
го утоления. И вдруг... Он замер, его взгляд впился в отметину, сделан-
ную ножом хирурга: шрам, словно след от кривой турецкой сабли, багровел
на нежной округлости живота.
неприкрытого отвращения, сменившего собой мечтательность и желание, ни
того, как его тело полностью отвергло ее. Тонко чувствуя каждую его ре-
акцию, она заскулила от обиды и боли, отползла в сторону, ощущая, как
ноет все ее тело, как разрывается от горя сердце, и не хватит никаких
слез, чтобы успокоить его.
она убежала искать приюта к Лорне. На следующее утро Тэйн оставил ей за-
писку. Он по-прежнему не одобрял развода, но был согласен на раздельное
проживание.
это могло показаться смешным, если бы исход дела оказался менее трагич-
ным. И вот она снова на их супружеском ложе - одна, уставшая до изнемо-
жения, не может заснуть. Она задумчиво держит в руках конверт с поздра-
вительной открыткой от Эбби. Странно, что ее сестра продолжала упорство-
вать. Она обнаружила, что держит открытку, не заметив, как вскрыла кон-
верт. Прекрасный букет цветов, стандартное поздравление-с днем рождения
и пожелания успехов, ниже просто подпись: "Любящая тебя сестра Аби-
гайль".
ная мысль не впервые приходила ей в голову, но каждый раз она взбрасыва-
ла ее из опасения обмануться, поверив в то, во что она так отчаянно же-
лала поверить.
тится сердце при одной лишь мысли о том, что ей предстоит, она вытащила
из ящика письмо, снова залезла под одеяло, подложила под спину подушки и
заставила себя успокоиться. После всего пережитого она должна была пе-
рестать чувствовать боль. Но сердце беспокойно билось в груди, когда она
вскрыла конверт. Своим аккуратным почерком Эбби писала:
вать себя лучше. Дорогая Сапфи, слава Богу, что он уговорил меня тогда
приехать в Грецию. Он позвонил мне, ты знаешь, и сказал, что страшно пе-
реживает и беспокоится за тебя, он думает, что у тебя, наверное, что-то
вроде нервного срыва, но местный доктор не проявляет озабоченности твоим
состоянием. Он умолял меня приехать, чтобы повидаться и поговорить с то-
бой, зная, как мы были близки, в надежде, что ты, может быть, захочешь
излить мне душу.
пришлось пережить, не могло вызвать такое состояние депрессии, в каком
ты была, поэтому я позвонила Марше и рассказала ей обо всех симптомах
твоего состояния, и она согласилась с моим подозрением, что ты страдаешь
редкой формой послеродовой депрессии, которая оказалась запущенной и
нуждалась в специальном и немедленном лечении.
винял себя в том, что медлил и не обратился к врачам раньше, но как он
мог? Ведь все, что произошло, было для него впервые. Он заплакал, Сапфи.
Он не поблагодарил бы меня, что я рассказываю тебе это, но вот как все
было. Он сидел в кресле и проклинал себя за то, что сделал с тобой, а
потом заплакал - тяжело, навзрыд. Это были рыдания человека, ни разу в
жизни не изведавшего облегчения, которое приносят слезы. И я заплакала
вместе с ним, заплакала от боли, твоей и его! И тогда я протянула к нему
руки и стала гладить и успокаивать его, словно он был одним из моих уче-
ников, а он прижался ко мне, как маленький мальчик, чей мир вдруг рассы-
пался на части... и тут вошла ты...
вишься. Твой лечащий врач использует самые современные методы и уверен,
что все будет хорошо. Дорогая Сапфи, я понимаю, почему ты не хочешь сей-
час меня видеть, но я ничего не могу здесь поделать и возвращаюсь в Анг-
лию, я уверена, ты скоро поймешь, что единственная любовь, которая свя-
зывает меня и твоего мужа, - это любовь к тебе!
ченному лбу. Она была уверена, что он возненавидел ее - возненавидел то,
что с ней стало. Ведь его пронизывающие, оценивающие взгляды были не чем
иным, как взглядами пристрастного критика. Нахмуренные брови, однослож-
ные резкие ответы, провоцирующие вопросы - все это было формой допроса,
с целью проверить ее способность быть женой и матерью, не так ли? Она
так подло подвела его. Соблазнила, заманила его в ловушку, а потом ока-
залась не способной ни нормально родить, ни нормально вскармливать его
детей. Он имел полное право ее ненавидеть. Она смирилась с тем, что
больна, - ведь очень многие женщины страдали послеродовой депрессией и,
полечившись, выздоравливали, не так ли? Неужели ее срыв не доказал, что
она еще слишком незрелая, слишком неподходящая для того, чтобы оста-
ваться женой такого человека, как Тэйн? Она вернулась из клиники, изле-
чившись от своей депрессии, но уверенная в том, 410 он больше ее не лю-
бит. Она отвергала его заверения в верности и отказывалась делить с ним
постель, так как знала и стыдилась своего безобразия.
то, что не сумела стать ему достойной женой?
повторила своих ошибок. Инстинктивно она понимала, что ее сестра написа-
ла чистую правду. Она закрыла глаза, письмо выпало у нее из рук, и она
выключила свет. Умная, добрая Эбби написала ей, что Тэйн любит ее. Но
прошло почти два года. С тех пор было сказано множество взаимных оскорб-
лений, и оба они стали участниками законной схватки, которую оба и про-
играли: ветхая ткань их брачного союза предстала на всеобщее обозрение,
истершиеся нити их когда-то огромной любви открыты для пересудов.
да. Она покинула ее, взрослеющую слишком медленно, а единственную козыр-
ную карту в игре любви - совершенство тела - отняли у нее навсегда с по-
явлением на свет детей Тэйна. Если бы он любил ее, он бы не обратил вни-
мания на ее обезображенное тело, но его взгляд, полный похоти, оказался
слишком придирчивым.
хая сладкий аромат чистого белья, осознавая с чувством полной безнадеж-
ности, что Тэйн, уверенный в ее согласии остаться, распорядился пригото-
вить для нее спальню, да и ночная сорочка, в которой она спала, как она
определила на ощупь и по запаху, была выстирана и отутюжена.
как эмбрион в утробе матери. В первые беззаботные месяцы их супружеской
жизни они часто спали с Тайном, тесно прижавшись друг к другу: его рука
покоилась у нее на груди, а его сильное тело, теплоту которого она пос-
тоянно ощущала, ограждало ее, ревностно оберегая от всех... Если бы
только она поверила его заверениям, когда вернулась из клиники, если бы
она была достаточно взрослой, уверений в себе и любила его настолько,
чтобы доверять ему, она бы могла спасти их брак! Вместо этого она сдела-
ла все, чтобы он распался.
пробивающемся из наполовину закрытого окна, потянулась к сумочке. Пальцы
нашли то, что искали. Облегченно вздохнув, она достала из коробочки фар-
форовое яйцо, которое так и лежало там с тех пор, как она получила его в
подарок. Размером оно было с ее ладонь. Откинувшись на подушках, она на-
щупала большим пальцем очертания маленького Купидона, следуя вдоль изги-
ба его крыла, изогнутой дуги натянутого лука, неумолимо прямой, направ-
ленной в самое сердце стрелы, и с терпеливой решимостью стала ждать,
когда же сон даст ей, хотя бы на время, освобождение от боли и мучений.
Суворов Виктор
Андреев Николай
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Перумов Ник