зазвонили колокола, а в церкви Евфимии на иконе "Богородицы" из очей
предивно полились слезы, аки струя. Иные узрели слезы на иконе святого
Николая-чудотворца, что в Никитиной улице. А осенью на Федорове улице слезы
лились с ветвей и верхушек топольцов. Всем богобоязненным гражанам открылись
знамения сии и согласно предвещают наказание граду за гордыню и отпадение к
латинам!
досадовал на митрополита. Он напомнил о неудаче первого послания в Новгород:
просветить заблудших лепотою слова своего!
увещевательное послание.
относительно иконы "Знамение Богородицы" и чуда одоления суздальцев, от нее,
произошедшего. Филипп задумался. Потом лицо его просветлело:
терпению Его и любви нет предела. Но не забыл ли ты о том, где в ту пору
обреталась митрополия русская? Не во Владимире, и паки скажу, не в нем! Ныне
же, по молитвам святого Петра митрополита, стол митрополии во граде Москве,
где же и чудотворные мощи оного святителя в храме Успения под спудом
пребывают! Отложи заботы о том, о чем святая церковь денно и нощно молит
Господа, да не пропустит он умаления власти государя, Богом данной! - Тут
Филипп опустил глаза и вновь напомнил Ивану о строительстве нового
Успенского храма:
своды, безлепо подперты древием, от чего уже встали хулы и насмешки по иным
градам, и от богомольцев нарекания, зане таковое нестроение ведет к умалению
славы и даже чудотворной мощи московских святителей!
неослабною заботой мыслит о зиждительстве нового храма и лишь дела
новгородские мешают ему немедленно приступить к строительству.
***
посольства Товаркова, на которое было мало надежды, ждать не стали.
великокняжеского дворца (в то время, и еще много спустя, сплошь
деревянного), где государь сидел на резном деревянном кресле - "столе", с
подлокотниками, подножкою и прямою высокою спинкой, а бояре по стенам, на
лавках.
формою своей была схожа с шапками древних русских князей, круглую, с меховым
околышем. Княжеская эта шапка на Совете, таким образом, была остатком
древнейших, в позабытой мгле утонувших времен, когда славян, живших на
Днепре, еще звали антами, а княжеские соймы собирались на ковре, под
открытым небом. Шапки были знаком достоинства князей-братьев, участвующих в
Совете. Позднее шапок в домах не снимали татары, и в постоянных сношениях с
ними русские вельможи усвоили тот же обычай: не снимать же шапки, ежели
поганый посол татарский ее не снимает!
думные бояра в одной палате с государем. Еще не появилась византийская
пышность приемов и торжественное отстояние государя от своих думцев. Еще не
сложился сложный церемониал, еще шапки бояр не стали тянуться вверх, не
превратились в позднейшие горлатные. Еще проще и деловитее был устав
великокняжеских заседаний. Иван спрашивал, бояре отвечали. Бояре были по
большей части старше государя, советники и воеводы его отца: князья
Ряполовские, коим Иван был обязан жизнью, Иван Юрьевич Патрикеев, Иван
Васильич Оболенский-Стрига, тоже не отступивший от покойного родителя, когда
Иван Можайский с Василием Косым полонили и ослепили его, один из лучших
воевод отца, не раз бивший татар, громивший новгородскую рать под Русой,
другие Оболенские, князь Даниил Дмитриевич Холмский, перешедший на службу
московским государям из обедневшей Твери, бояре: Федор Давыдович, Василий
Федорович Образец, Борис Слепец, Михаил Яковлевич Русалка, Иван Ощера, Федор
Михайлович Челядня, Беклемишев, Беззубцев, Плещеев, молодой удачливый
воевода Иван Руно, князья - братья великого князя: Юрий, Андрей, Борис и
Андрей-меньшой, любимец матери, князь Михаил Андреевич Верейский.
одно: идти ли летом? Погибшая в болотах за Ловатью рать тверского князя
Михаила смущала многих.
послать!
толковали осторожные.
очередь Федор Челядня.
чуть приметно склонил голову. Спросил, поворотясь к Холмскому:
московское недоверие к Твери, укрощенной, но еще не одоленной, он переносил
невольно и на тверских выходцев, поступивших к нему в службу.
скажешь, что князь!), особенно настораживал Ивана. Не было в нем привычного
покорства старых московских думцев, однако талан ратный велик зело, это
признавали все. А за ратный талан прощалось многое. До поры.
вьющейся бородой, дрогнуло. Он вскинул голову, слегка обиженный тем, что не
с него начали опрос, и отмолвил звучно, пожалуй, излишне звучно для Думы
Государевой:
нестроения великие! Другое худо: немцы помочь пошлют, Псков откачнется!
досыти рек. А что касаемо болот новгородских, то лето от лета разнится.
так!
ряду лиц своих приверженцев и остановил задумчивый взгляд на
Стриге-Оболенском. Этот был свой, отцов, верный. "На Оболенских можно
положиться, не выдадут!" - подумал он. Молвил:
сошедшей и за зиму, морщинистое лицо, глянул зоркими глазами из-под
припухлых, тяжело нависающих век на Холмского. Помедлил, подумал:
бить надо враз, умедлим - самим хуже не стало бы!" Ответил, подняв глаза на
государя:
уважительно - не ему ли поручит теперь государь передовую рать?
чтобы не дать Холмскому слишком выставить себя перед иными, Иван еще раз
отложил Думу. Порешили собраться для окончательного решения после Пасхи.
успеха и второе послание митрополита Филиппа. Феофил, ожидая для себя
московского поставленья, не умел - или не хотел? - что-то сделать.
ее пышными службами, с Великим четвергом, когда все разносят из церкви по
домам зажженные свечи, от коих потом зажигают лампады. Наступила заутреня,
заутреня воскресения Господня.
свечей, и ежели бы можно было взглянуть сверху, узрелось бы, что у тысяч
храмов, по всей стране, тоже движутся шествия, колеблются свечные огоньки,
звучат гимны.
собирают пироги, яйца.
над кучами конского навоза. Пахнет дымом и свежим, горьковатым запахом
тальника, пахнет тающим снегом, согретою хвоей, и в ледяные весенние ветра
вплетается будоражащий запах весны, от которого кони, задирая хвосты,
вздрагивают всей кожей и начинают протяжно ржать, с храпом раздувая ноздри.
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Василенко Иван
Шекли Роберт
Березин Федор