видать им Москвы!
предупредить конный владычный полк. Случай был дорогой! Лодьи, меж тем
повернув, шли под парусами и на веслах к берегу.
мастера, а тут дело шло о жизни с лишком двух тысяч мужиков, и у приятелей
аж весла гнулись в руках. Ходом выскочили на песок, подхватив, вынесли
челнок и, не переводя дух, понеслись в гору, где, спрятавшись в негустой
тени сосен, дремали, сидя в седлах, дозорные владычного полка.
возбужденные, перебивая друг друга, рассказывали ратникам, с чем посланы,
указывали на озеро, на лодьи, не замечая каменных лиц сторожи.
взглянул из-под руки в коростынскую сторону, и шагом подъехал к гонцам.
зайтить, ударить, да не медля, пока не прочнулись!
конный спесиво. - Не согласимши творит, пущай сам и ответ держит!
Простите, коли молвил не так, скорей же надо!
отворачивая глаза, ответил ратник в дорогой кольчуге и круто поворотил коня.
Потанька, освирепев, схватил его за стремя:
скомороха за собою. Обеспамятев, Потанька грозил кулаками, плевался, плакал,
кричал проклятия.
к берегу. Владычные дозорные вдруг разом поворотили коней и ускакали.
Потанька умолк, задохнувшись, понуро поворотился к молчаливо стоявшему
Ивану.
удаль, сиротливо и зябко повел плечами:
наше дело. Знали бы!
кудри развились от пота, прилипли к щекам.
уключинах. Сильным гребком он вывел челнок.
потом, махнув в отчаянье рукой, не глядя ни на далекую Коростынь, ни на
маячивших у ближних сосен конных владычных ратников, быстро, ярея от шага,
пошел в сторону Новгорода.
дружно, что сперва и не почуялось, что их мало. Москвичи, которых было раз в
пять больше, пополошились. Кто имал и седлал коня, кто искал шелом, возился
с бронью, кто уже было дернул в кусты. Малочисленная сторожа валилась под
новгородскими топорами. Но Холмский, успев вздеть кольчужный панцирь и
вскочить на коня, сам кинулся в гущу сечи, грозным зыком останавливая
бегущих. Бывалые ратники скоро приходили в себя, оборужались, вскакивали в
седла, ровняли строй. Федор Давыдович уже повел часть боярской дружины в тыл
новгородцам. Необученные пешцы стеснились в кучу, попятились. И в эту-то
пору, подчалив к берегу, Иван передал горькую весть, которая, подобно
пожару, обежала разом все войско. Кто был неохочь воевать, тотчас кинулся в
бег, попав под копыта коней засадной рати Федора Давыдовича. Холмский,
сплотив ряды, ударил в лоб, началась рубка. Матвей Потафьев, в драке потеряв
шелом, пал с рассеченным черепом. Купцы сдавались без бою. Маленькая кучка
упорных, отбитая от лодей, наконец сложила оружие.
Ловати. Следовало немедля разбить ее, не пропуская к Демону. Но тогда что
делать с полоном?
гневно сведенные брови, захлопотал, понял.
сторону, схваченных на брани - в другую. Добровольно сдавшимся дали в руки
по ножу. Московские ратники, отворачивая лица, начали копьями подталкивать
медливших новгородских мужиков друг к другу. Первый вопль, первая кровь... и
пошло волной. Ругань, вой, проклятия. Какой-то дюжий мужик от ножевого удара
по лицу рванулся так, что лопнул кожаный ремень на локтях, кинулся на
изувечившего, вцепился тому в горло, поливая кровью, грыз зубами за лицо.
Москвич, бледнея, бил его копьем в спину, кровь брызгала вверх от каждого
удара, а тот все мял, увечил озверело обидчика, пока не умер, так и
вцепившись в чужое горло.
и трясущимися руками мужика, и вдруг весь вытянулся, рванулся в веревках:
Наум Трифоныч! Купец, знакомец, тот, которому должон еще по грамоте! Не
сразу узнал. И тот не сразу понял, что перед ним Иван, должник его старый.
Побелел, попятился, тотчас весь изогнувшись от вошедшего в спину копейного
острия, дернулся вперед и вдруг с ожесточившимся лицом вздел нож и, закусив
губу, кинулся к Ивану. Нож со зловещим хрустом перерезал носовой хрящ. Уже
обеспамятев, купец кромсал по губам, ударяя в зубы. Кровавый плевок висел у
него на бороде. Уронив нож, теряя сознание, он попятился, теперь уже не
встречая копейного острия, не в силах оторвать расширенных глаз от
обезображенного им лица земляка.
шлепками, как красные оладьи, и, дымясь, свертывалась, темнея на жаре.
кровавою путаницей слившихся воедино рта, усов и бороды, матерная брань,
заполошный визг, вопль, стоны... Холмский глядел, окаменев лицом.
задевая воеводу.
из дворян, приметив разом восхищение боярского сына и усмешку окровавленного
мужика. Вскипев, Холмский шагнул, рванувшись рукой к рукояти меча, повел
очами по этому кругу обезображенных красным безносых лиц.
ждал, недвижно сжимая рукоять меча.
догонять вторую новгородскую пешую рать, что ушла к Демону. А владычная
конница все маячила на том берегу, не ведая или не желая ведать, что тут
происходит.
***
другие, - и те, что резали, и те, кого резали, - одинаково пряча пустые,
опозоренные глаза, а перед ними летела в Новгород страшная весть, и уже
собирались толпы народа на дорогах, и подымался у городских ворот надрывный
бабий крик.
другой? Мужики шли все страшные, и все - похожие один на одного. До вечера
искала, раз пять обманывалась, с падающим сердцем подбегала - нет, опять не
Иван! Неужто убит?
вгляделась, узнала и - завопила в голос.
увидит своих. Анна поняла тотчас, охватила, закинула Иванову руку себе на
плечо и, продолжая поливать слезами пропитанную потом, грязью и кровью
вонючую рубаху мужа, поволокла его домой. В дороге, сбивчиво, захлебываясь
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Маккэфри Энн
Суворов Виктор
Шилова Юлия