Ф. Глинка

ПИСЬМА РУССКОГО ОФИЦЕРА О ПОЛЬШЕ, АВСТРИЙСКИХ ВЛАДЕНИЯХ, ПРУССИИ И ФРАНЦИИ, С ПОДРОБНЫМ ОПИСАНИЕМ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАГРАНИЧНОЙ ВОЙНЫ С 1812 ПО 1814 ГОД[1]

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

В 1817 году, когда мне довелось быть Председателем известного в
то время Литературного общества и, в чине полковника гвардии,
членом Общества военных людей и редактором Военного журнала, -
посетили меня в один вечер (в квартире моей в доме Гвардейского
штаба) Жуковский, Батюшков, Гнедич и Крылов. Василий Андреевич
(Жуковский) первый завел разговор о моих Письмах русского
офицера, заслуживших тогда особенное внимание всех слоев
общества.

"Ваших писем, - говорил Жуковский, - нет возможности достать в
лавках: все-де разошлись. При таком требовании публики необходимо
новое издание. Тут, кстати, вы можете пересмотреть, дополнить, а
иное (что схвачено второпях, на походе) и совсем, пожалуй,
переписать. Теперь ведь уже уяснилось многое, что прежде казалось
загадочным и темным".

Гнедич и Батюшков более или менее разделяли мнение Жуковского, и
разговор продолжался. Крылов молчал и вслушивался, а наконец
заговорил: "Нет! - сказал он, - не изменяйте ничего: как что
есть, так тому и быть. Не дозволяйте себе ни притачиваний нового
к старому, ни подделок, ни вставок: всякая вставка, как бы хитро
ее ни спрятали, будет выглядывать новою заплатою на старом
кафтане. Оставьте нетронутым все, что написалось у вас где
случилось, как пришлось... Оставьте в покое ваши походные строки,
вылившиеся у бивачных огней и засыпанные, может быть, пеплом тех
незабвенных биваков. Представьте историку изыскивать, дополнять и
распространяться о том, чего вы, как фронтовой офицер, не могли
ни знать, ни ведать! И поверьте, что позднейшим читателям и
любопытно, и приятно будет найти у вас не сухое официальное
изложение, а именно более или менее удачный отпечаток того, что и
кок виделось, мыслилось и чувствовалось в тот приснопамятный
XII-й год, когда вся Россия, вздрогнув, встала на ноги и с
умилительным самоотвержением готова была на всякое
пожертвование". <...>

Ф. Глинка

-----------------------------------------------------------------

[1] Печатается с сокращениями по тексту: Глинка Ф. Письма
русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и
Франции, с подробным описанием Отечественной и заграничной войны
с 1812 по 1814 год. М., 1870 (Здесь и далее примечания
составителя, примечания Ф. Н. Глинки отмечены *).

---------------------------------------------------------------------
00, Интернет-проект "1812 год". Текст подготовлен Эдуардом Фрелихом.

I

ОПИСАНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 ГОДА ДО ИЗГНАНИЯ НЕПРИЯТЕЛЯ ИЗ

РОССИИ И ПЕРЕХОД ЗА ГРАНИЦУ В 1813 ГОДУ

Мая 10, 1812. Село Сутоки

Природа в полном цвете!.. Зеленеющие поля обещают самую богатую
жатву. Все наслаждается жизнью. Не знаю, отчего сердце мое
отказывается участвовать в общей радости творения. Оно не смеет
развернуться, подобно листьям и цветам. Непонятное чувство,
похожее на то, которое смущает нас перед сильною грозою, сжимает
его. Предчувствие какого-то отдаленного несчастья меня пугает...
Но, может быть, это мечты!.. "Недаром, - говорят простолюдины, -
прошлого года так долго ходила в небесах невиданная звезда;
недаром горели города, села, леса, и во многих местах земля
выгорала: не к добру это все! Быть великой войне!" Эти добрые
люди имеют свои замечания. В самом деле, мы живем в чудесном
веке: природа и люди испытывают превратности необычайные. Теперь
в "Ведомостях" только и пишут о страшных наводнениях, о трясении
земли в разных странах, о дивных явлениях на небе. Мы читаем в
Степенных книгах[1], что перед великим нашествием татар на Россию
солнце и луна изменяли вид свой, и небо, чудесными знамениями,
как бы предуведомляло землю о грядущем горе... Нельзя не
согласиться с знаменитым Махиавелем[2], что мыслящие умы так же
легко предузнают различные приключения в судьбе царств и народов
по известным обстоятельствам, как мореплаватели затмение светил и
прочее по своим исчислениям.

Известно, до какой степени маркиз Куева де Бедмар[3], описанный
Сент-Реалем, силен был в науке предузнавать!.. К чему, в самом
деле, такое притечение войск к границам? К чему сам государь,
оставя удовольствия столицы, поспешил туда разделять труды
воинской жизни? - К чему, как не к войне!.. Но война эта должна
быть необыкновенна, ужасна!.. Наполеон, разгромив большую часть
Европы, стоит, как туча, и хмурится над Неманом. Он подобен
бурной реке, надменной тысячью поглощенных источников; грудь
русская есть плотина, удерживающая стремление, - прорвется - и
наводнение будет неслыханно! - О, друг мой! Ужели бедствия
нашествий повторятся в дни наши?.. Ужели покорение? Нет! Русские
не выдадут земли своей! Если недостанет воинов, то всяк из нас
будет одной рукой водить соху, а другой сражаться за Отечество!

Кого не мучит теперь любопытство, чтоб разгадать загадку
будущего? - Я читаю славную Гедеонову[4] проповедь на разрушение
Лиссабона - и живо представляется воображению моему, как
величавый муж сей в священных сумерках пространного храма, где
голос его в таинственных отзывах повторяется, перед лицом
императрицы Елисаветы, описывая бедствия колеблющейся природы и
страшную гибель Лиссабона, смело укоряет блестящий сонм вельмож в
отставлении праотеческих нравов, в неге и роскоши, которым
предаются, и вдруг, устами боговдохновенного пророка, гласит им в
последнее наставление сии священные слова: и когда услышите голос
его, не ожесточите сердец ваших. Прощай! Я иду в свой садик
поливать цветы и слушать громкого соловья - пока это еще можно!
"Жить невидимкой - значит быть счастливу!" - говорит славный
философ Декарт. Еще раз: прощай!..

16 июля 1812 - Смоленск

Сейчас приехал я в Смоленск. Какое смятение распространилось в
народе!.. Получили известие, что неприятель уже близ Орши. В
самом деле, все корпуса, армию нашу составляющие, проходя
различными путями к одной цели, соединились в чрезвычайно
укрепленном лагере близ Дриссея [5] и ожидали неприятеля.
Полагали, что он непременно пойдет на то место, чтоб купить себе
вход в древние пределы России ценой сражения с нашими войсками;
ибо как отважиться завоевывать государство, не разбив его войск?
Но дерзкий Наполеон, надеясь на неисчислимое воинство свое,
ломится прямо в грудь Отечества нашего. Народ у нас не привык
слышать о приближении неприятеля. Умы и души в страшном волнении.
Уже потянулись длинные обозы; всякий разведывает, где безопаснее.
Никто не хочет достаться в руки неприятелю. Кажется, в России,
равно как и в Испании, будет он покорять только землю, а не
людей...

17 июля. Смоленск

Мой друг! настают времена Минина и Пожарского! Везде гремит
оружие, везде движутся люди! Дух народный, после двухсотлетнего
сна, пробуждается, чуя угрозу военную. Губернский предводитель
наш, майор Лесли, от лица всего дворянства испрашивал у государя
позволения вооружить 20000 ратников на собственный кошт
владельцев. Государь с признательностью принял важную жертву сию.
Находящиеся здесь войска и многочисленная артиллерия были
обозреваемы самим государем. К ним, по высочайшему повелению,
должны немедленно присоединиться идущие из Дорогобужа и других
депо рекрутские баталионы. Уже передовой отряд, под начальством
храброго генерала Оленина, выступил к Красному. Старый генерал
Лесли, поспешно вооружив четырех сынов своих и несколько десятков
ратников, послал их присоединиться к атому же отряду, чтоб быть
впереди. Вчера принят Е. И. В. из отставки в службу Г.-М. Пассек
и получил начальство над частью здешних войск. - Земское
ополчение усердием дворян и содействием здешнего гражданского
губернатора барона Аша со всевозможной скоростью образуется.
Смоленск принимает вид военного города. Беспрестанно звенят
колокольчики; скачут курьеры; провозят пленных, или шпионов.
Несколько польских губерний подняли знамя бунта. Недаром они