Чтение 26–й страницы книги ~Поиски вымышленного царства~

Впоследствии они оттеснили гузов на юг, печенегов на запад, карлуков на
юго-восток, а угров на север, в глухую тайгу, и стали хозяевами территории
древнего Кангюя, с этого времени превратившейся в Дешт-и-Кыпчак, Кыпчакскую
степь. В середине XI в. они столкнулись с русскими князьями и нанесли им
несколько тяжелых поражений, однако, разбитые Владимиром Мономахом в 1115
г., перестали представлять реальную угрозу для русской земли.

СЕВЕРНЫЙ ОАЗИС

В эпохи усыхания степей, даже кратковременные, естественно, вырастала роль
оазисов, где условия микроклимата позволяли населению сохранить свое
хозяйство и даже развить его. потому что постоянная угроза со стороны степи
ослабевала вместе с оскудением хозяйства кочевников. Именно благодаря
такому сочетанию обстоятельств в Х в. усилились государства уйгурских
идыкутов и среднеазиатских эмиров - Саманидов.

На северной окраине степи в столь же выгодных условиях оказались два
народа: кыпчаки на южных склонах Алтая и, что особенно важно, обитатели
долины среднего Онона. Большую часть Восточного Забайкалья и прилегающей к
нему Восточной Монголии занимают степные просторы, а Ононский сосновый бор
[є81] площадью около тысячи квадратных километров [*80] - это только остров
леса, сохранившегося в аридном климате благодаря тому, что в неогене здесь
располагался огромный пресный водоем. Древние речные и озерные отложения
имеют водно-физические свойства, позволяющие произрастать деревьям, в свою
очередь моделирующим микроклимат и растительный покров. Под защитой
песчаных дюн растут черемуха, шиповник, смородина, боярышник, тополь,
береза, ильм, дикая яблоня, сибирский абрикос, в низинах расположены луга и
тростниковые болота, а на горных склонах - заросли ивняка. Даже в самые
засушливые годы, когда степи вокруг выгорают, а земля трескается от жара, в
Ононском бору травяная растительность не исчезает, так как ее питают
грунтовые воды и защищают от суховеев расчлененные среднегорья с перепадом
высот в 300-500 м. Не страшны здесь и стойкие холодные степные ветры,
которые весной и осенью переходят в пыльные бури. Действие их ослабляется в
глубине боров, смягчающих суточные колебания температуры на 2-6 градусов.

Обилен здесь и мир животных, особенно птиц. Глухари и дрофы, зайцы и косули
наполняют сосновый бор, а из Монголии сюда ежегодно приходят стада
антилоп-дзеренов. Короче говоря, даже по условиям XX в. Ононский бор - это
курорт.

Исходя из сделанного описания понятно, что, во-первых, население среднего
Онона по типу хозяйства, а следовательно, и культуры, должно было
отличаться от окружавших его степняков; а во-вторых, засуха, поразившая в
IX-Х вв. степи, отразилась на жителях Приононья минимально. Поэтому живший
там народ сохранил многие старые традиции и выработал оригинальную
культуру, в какой-то мере сходную со степной, но со своими локальными
отличиями. Этот народ назывался монголами.

Монголы, самостоятельный этнос [є82], жили с I в. н.э. в современном
Забайкалье и Северо-Восточной Монголии, севернее реки Керулен, которая
отграничивала их от татар. Племенное название "монгол" очень давнего
происхождения, но упоминания о монголах в китайских источниках редки,
потому что Сибирь была вне поля зрения древнекитайских географов. Впервые
монголы упомянуты как соседи сушеней, предков чжурчжэней, и Хоу Хань шу
[є83].

Согласно монгольской легенде, предками ядра монгольского народа были
Бортз-чино (Сивый волк) и Гоамарал (Прекрасная лань), которые, переплыв
Тенгис (внутреннее море [є84]), поселились в долине Онона. Двенадцать
поколений их потомков не оставили после себя ничего, кроме имен; так, сын
родоначальников звался Бату-Чиган (Несокрушимый Белый). Трудно сказать,
были ли имена Волк и Лань следом древней зоолатрии [є85], наследием
тотемизма или это были охранительные имена, дававшиеся для того, чтобы духи
смерти не унесли детские души. Злые духи, по мнению монголов, имеют узкую
специализацию: одни уносят мальчиков, другие - девочек, третьи - животных и
т.д. Поэтому дух, слыша звериное имя, не трогал ребенка, а другой дух,
специализировавшийся по волкам, видя, что перед ним человек, оставлял его в
покое. Но так или иначе выбор звериного имени не был случайностью, так же
как у древних тюрок, где звериные имена были в употреблении, хотя никто не
считал их носителей животными. Однако в характере носителей звериных имен
усматривались черты, роднившие их с волками или барсами, но это нюанс
примитивного мышления [є86], который может увести нас в сторону от темы.

На двенадцатом поколении произошло событие, отмеченное народной памятью и
источником. К становищам предков монголов прикочевало племя хори-тумат, и
один из старейшин монголов, Добун-Мэрган женился на красавице хори-туматке
- Алан-гоа. Но племя не одобрило этого брака, и дети Добун-Мэргана
вынуждены были отделиться.

После смерти мужа Алан-гоа родила трех сыновей, по ее словам, от
светло-русого человека, приходившего к ней через дымник юрты и испускавшего
свет, от которого она беременела [є87]. Эта легенда, с одной стороны,
перекликается с шаманским догматом сексуального избранничества духом
женщины, которую он наделял своей силой [є88], а с другой - отмечена в
источнике, чтобы объяснить, почему древние монголы были так непохожи на все
окружающие их народы [є89].

Согласно свидетельствам современников, монголы в отличие от татар были
народом высокорослым, бородатым, светловолосым и голубоглазым. Современный
облик обрели их потомки путем смешанных браков с соседними многочисленными
низкорослыми, черноволосыми и черноглазыми племенами. Однако и сами древние
монголы ничего общего не имели с блондинами, населявшими Европу.
Европейские путешественники XIII в. никакого сходства между монголами и
собою не обнаружили.

Европеоидная антропологическая раса первого порядка прослеживается в
Центральной Азии и Сибири с верхнего палеолита и генетически восходит к
кроманьонскому типу, являясь особой ветвью, развивавшейся параллельно с
расами Европы и Ближнего Востока [є90]. На фоне подчеркнуто монголоидных
народов Амурского бассейна даже слабо выраженные европеоидные черты
казались средневековым наблюдателям выпуклыми и заслуживающими того, чтобы
быть отмеченными. Но тем не менее эти черты не могли возникнуть
самостоятельно; они должны были быть принесены из того места, где
европеоидность была нормой, а не исключением. Ближе всех к монголам
располагались европеоидные енисейские кыргызы, но монголы их своими
родственниками нс считали, хотя хорошо знали их как современников и
соседей. Значит, самое легкое решение приходится отбросить и искать другое.

Заглянем в древнюю историю. В 67 г. н.э. хунны и китайцы вели ожесточенную
войну за так называемый Западный край, т.е. оазисы бассейна Тарима. Китайцы
и их союзники, одержав временную победу, разорили союзное с хуннами
княжество Чеши (в Турфанском оазисе). Хуннский шаньюй собрал остаток
чешиского народа и переселил их на восточную окраину своей державы [є91],
т.е. в Забайкалье.

Чешисцы принадлежали к восточной ветви индоевропейцев, видимо близкий к
восточным иранцам [є92]. На своей родине они никого не шокировали своим
обликом. Попав в совершенно иную страну, они должны были приспособиться к
ней и в какой-то мере смешаться с местным населением. В VII или VIII в. это
маленькое племя было подчинено тюрками [є93]. Во время господства уйгуров
оно ничем не обнаружило своего существования, и только в конце Х в. родился
основатель монгольского величия предок Чингисхана в девятом колене, сын
Алан-гоа и светло-русого светоносного духа - Бодончар. Дату его рождения
монгольский историк Х.Пэрлээ приурчил к 970 г. [є94]. Придя в возраст,
Бодончар, во-первых, освоил охоту с соколом, во-вторых, подчинил какое-то
небольшое местное племя и, наконец, дал начало основным монгольским родам.
Бодончара еще трудно считать исторической личностью, но он действительно
жил, и с этого времени мифологический период монгольской истории можно
считать законченным.

СТЕПНЯКИ-КОЧЕВНИКИ

Если монголам удалось благодаря оптимальным ландшафтным условиям пережить
жестокую засуху начала Х в., то их степным соседям повезло в другом. Как
только муссоны вернулись в прежнее воздушное русло и степи опять
зазеленели, кочевники получили огромные перспективы для развития
скотоводства и роста народонаселения. С конца Х в. степь заселяется снова,
но на этот раз с Дальнего Востока, точнее - с Приамурья. Эмиграция была
вызвана не климатическими изменениями, а тем жестоким и враждебным
племенному строю режимом, который установило и последовательно проводило
киданьское правительство, изо всех сил стремившееся создать на месте своего
ханства империю с китайским названием Ляо.

Имя обязывает. Политика насильственной китаизации вызывала протест и многих
киданей и, главное, покоренных ими племен. Те, кто мог, ушли в степь,
только для того, чтобы бороться против ненавистного режима. Это была группа
бывших шивэй, которая известна под именем татар. Они еще в начале XI в.
передвинулись на юг, к горам Иньшаня, а как только стало возможно,
распространились на запад, до Керулена, и в 966 г. заключили союз с
империей Сун [є95], направленный против киданей. Кидани, конечно, были