Чтение 45–й страницы книги ~Поиски вымышленного царства~

вельможи и царевич Нилха-Сэнгум составили заговор против Чингиса. Они
хотели заманить его к себе и убить. Почему-то в ставке Ванхана первым
советником оказался Джамуха, который, вызвав конфликт, отказался от участи
в войне [є45]. Кераиты подготовили набег на монголов, желая использовать
фактор неожиданности, но перебежчики из числа простых пастухов [є46],
надеясь на награду за своевременную информацию. предупредили Чингисхана, и
монгольские женщины с детьми успели откочевать, а войско подготовиться к
битве. В бою у Халагунола благодаря сумасшедшей храбрости вождя урудов
Хуилдара, бросившего в атаку кераитов, монголам удалось избегнуть полного
поражения. Под покровом ночи Чингисхан отвел остатки своего войска - всего
2600 всадников. Искусно маневрируя, монголы избегали повторной битвы,
усыпили бдительность кераитов переговорами и нечаянным нападением у горы
Джэджээр (между истоками Толы и Керулена) осенью 1203 г. разбили их в
ночном бою. Ванхан бежал к найманам и при встрече с пограничным найманским
караулом был убит, потому что начальник караула не знал его в лицо и не
поверил, что перед ним столь важная персона [є47]. Остатки кераитов под
предводительством его сына Сэнгума бежали и добрались до Хотана, где вождь
племени калач схватил и убил Сэнгума [є48].

Так кончилось самое сильное и древнее христианское ханство Центральной
Азии, пав жертвой язычников, но любопытно, что эта сторона дела в
источниках совершенно не отражена [*98]. Рашид ад-дин только в
предварительном описании отмечает: "До них дошел призыв Иисуса, - мир ему!
- и они вступили в его веру" [є49], - не делая из этого никаких выводов. В
"Тайной истории" приведена только кераитская молитва - "абай-бабай", т.е.
"авва - отче...", и то между делом [є50]. Из этого вытекает только то, что
сами монголы не придавали значения разнице в вере [є51].

И с этой точки зрения весьма важно, что того же мнения держались сами
кераиты. О падении их царства сохранилась крайне искаженная версия в
сибирских летописях. Деформирована она настолько, что ни одному
исследователю не пришло в голову отнести эту запись к событиям XIII в. Вот
текст [є52]: "Был царь магометова закона именем Он" (так - в Есиповской
летописи), Иван (в Строгановской летописи) или же Он-Сом-хан (в Ремизовской
летописи). Против него "восста его же державы от простых людей именем Чинги
и шед на него яко разбойник... и уби Она) и вступил на царство сам Чинги".

Тут многое перепутано. Вместо забытого несторианства поставлено
магометанство; Чингисхан назван простым разбойником, но для нас важно то,
что сведение, прошедшее через десятки рук, сохранило свой смысл -
социальный. Вождь "людей длинной воли" своим противникам и должен был
представляться разбойничьим атаманом. Этого основного содержания источник
не утерял. Но мы, чтобы найти жемчужное зерно истины в шелухе наслоений,
должны хорошо выучить фактическую историю, ибо только этим способом у
исследователя расширяется до нужных пределов система ассоциации.

Но если кераиты и монголы имели общие традиции, сложившиеся в то время,
когда и те и другие входили в общекочевое объединение, условно названное
цзубу, то найманы были совсем другим народом - и война между ними и
монголами должна рассматриваться как внешняя, межплеменная [*99]. Наши
источники единодушно утверждают, что инициатива войны принадлежала
найманскому Таян-хану, который попытался вовлечь в союз онгутов, но те
отказались наотрез и предупредили Чингисхана. С другой стороны, все
уцелевшие от побед Чингисовых и следовавшей за ними резни: татары, меркиты,
монголы - сторонники Джамухи и прочие собрались к найманскому хану, чтобы
продолжать борьбу. В 1204 г. оба войска столкнулись у гор Хангая. Джамуха в
решительный момент увел свой отряд, и найманы потерпели поражение. Таян-хан
погиб, его мать попала в плен, а сын, Кучлук, бежал к меркитам, успевшим
отступить по долине Иртыша за Алтай. Степь была снова объединена, как во
времена тюркских и уйгурских ханов.

Последним непобежденным противником Чингисхана оставался его названый брат
и первый соперник Джамуха-сэчэн. В 1205 г. он был связан собственными
воинами, выдан Чингису и казнен.

ВЕЛИКИЙ КУРИЛТАЙ

В 1206 г. на берегу Онона собрались все войска; защищавшие "девятиножное
белое знамя" в боях со своими соплеменниками. Это собрание - курилтай -
было высшим органом власти, и только оно имело право доверить функции
управления определенному лицу, именуемому в дальнейшем ханом. Его поднимали
на войлоке над головами окружавшей его толпы, а та криками выражала свое
согласие повиноваться ему. Разумеется, "ханом был вторично избран Тэмуджин,
и курилтай подтвердил его титул - Чингисхан. Требовалось также определить
имя народа, ядром которого были верные сторонники Чингисхана вместе с их
семьями и домочадцами. Тогда они назывались "монголы", и это название было
официально закреплено за вновь сформированным народом-войском.

Здесь самым примечательным обстоятельством было то, что монгольское войско
выросло с 13 тыс. добровольцев до 110 тыс. регулярной армии. Ясно, что
пополнение шло за счет включения в войска побежденных кераитов и найманов.
Но ведь люди не шахматные фигуры. Оказавшись в армии победителя, они ни
разу не проявили нелояльности новому хану, а это значит, что для них были
созданы приемлемые условия существования. Ведь на каждого монгольского
ветерана приходилось десять новобранцев-военнопленных, привыкших бунтовать
даже против своих племенных ханов. В этой армии сила была на стороне
побежденных, но они быстро стали верноподданными. Думается, что здесь
сыграла решающую роль степная традиция централизованной сильной власти,
способной противостоять оседлым соседям: чжурчжэням, тангутам и
мусульманам. Сменив кличку "цзубу" на гордое имя "монгол", они ничего не
проиграли, а те, которые не хотели жить в объединенном государстве, ушли на
запад и продолжали войну. Это были неукротимые меркиты и часть найманов.
Прочие перенесли свои симпатии на Чингисхана.

Родовой принцип был нарушен немедленно и сознательно. Командиры получили
награды соответственно заслугам, а не по праву рождения. Воины были
разверстаны по десяткам, сотням и тысячам и были обязаны служить с
четырнадцати до семидесяти лет. Для наблюдения за порядком кроме
стотысячной армии была создана десятитысячная гвардия, несшая службу по
охране ханской юрты. В основу законодательства был положен воинский устав
чингисовской армии. Наказаний было установлено два: смертная казнь и ссылка
в Сибирь. Отличительной чертой этого установления было введение наказания
за неоказание помощи в беде боевому товарищу. Этот закон назывался Яса, и
хранителем Ясы (верховным прокурором) был назначен второй сын Чингисхана,
Чагатай. Новорожденная империя возникла из-за войн и только для войн,
поводов для коих оставалось еще немало.

В столь воинственном и разноплеменном людском скопище было необходимо
поддерживать строгий порядок, для чего всегда требуется реальная сила.
Чингисхан это предусмотрел и из числа наиболее проверенных воинов создал
две стражи, дневную и ночную. Они несли круглосуточное дежурство в орде,
находились неотлучно при хане и подчинялись только ему. Это был монгольский
аппарат принуждения, поставленный выше армейского командного состава:
рядовой гвардеец считался по рангу выше тысячника [є53]. Тысячниками же
были назначены 95 нойонов, "которые потрудились... в созидании государства"
[є54]. Так из "людей длинной воли" была создана военная элита, которую
нельзя назвать ни аристократией, ни олигархией, ни демократией, ибо это
была орда древнетюркского каганата [є55], но разросшаяся на всю Великую
степь и поглотившая племена.

Орда - это народ-войско. Считать командиров войсковых соединений
аристократами неправильно по одному тому, что должности они получают за
выслугу, а за проступки могут быть разжалованы. Древность рода у всех
монголов была одинакова - от Алан-гоа. Демократией эту систему тоже не
назовешь, так как массы связаны железной воинской дисциплиной. И какая же
это олигархия, если высшая власть принадлежит хану. Но если это монархия,
то весьма сомнительная, потому что хан всего лишь пожизненный президент,
выбираемый всем войском, с настроением которого он должен считаться. Нельзя
назвать эту систему и тиранией, потому что судебная власть - Яса - была
отделена от исполнительной, ханской. По принятому порядку хан имел право
требовать соблюдения закона, но не нарушения его. Позднее, когда Узбек
предложил в 1312 г. своим подданным принять ислам, они ответили: "Ты ожидай
от нас покорности и повиновения, а какое тебе дело до нашей веры и
исповедания и каким образом мы покинем закон и ясак Чингисхана и перейдем в
веру арабов" [є56].

Как мы видим, ханская власть была ограничена гораздо более, чем власть
королей феодальной Европы. Дворянства не было, а крепостными были все.

Конечно, монгольские ветераны за свои заслуги подучили лучшие места и
должности. Казалось бы, этого достаточно, чтобы видеть в них зачаток
будущего феодального сословия. Не тут-то было! Как мы увидим ниже, им не
удалось воспользоваться плодами своих побед и завещать детям положение и
богатство. Каждая война, даже победоносная, уменьшала их число и
увеличивала количество покоренных, привлекаемых в войско и тем самым
становившихся полноправными членами орды. Процентное соотношение менялось
не в пользу победителей.

Весьма сложной проблемой оказалась и экономика объединенной Монголии.
Шестилетняя гражданская войн не могла не отразиться на единственном виде