показывал своих взглядов. А четвертый их современник - золотоордынский
Берке-хан - не только принял ислам, но, как отмечалось выше, и устроил
резню несториан в Самарканде. Впрочем, его антипатия к христианству не
распространялась на православных, и дружбу с Александром Невским он не
порывал [є123].
Такова была расстановка сил при жизни Мункэ, но после его смерти стало
очевидно, что старые традиции поддерживать некому. Соратники Чингисхана
состарились и умерли [є124]. Их дети, проведшие всю жизнь в походах,
устали. Теперь должны были сказать свое слово внуки. А они, как мы видели,
уже были обработаны где несторианами, где буддистами, где мусульманами.
Старая монгольская традиция разлилась слишком широко для того, чтобы
остаться цельной, а образовавшиеся из этого родника потоки не могли и не
хотели течь в одном русле. События, которые были неизбежны, заставили себя
ждать только полгода.
ДВА КУРИЛТАЯ
Согласно монгольскому праву - Ясе после смерти хана войско и царевичи
должны были собраться на курилтай в родной монгольской степи. Там,
опять-таки в согласии с обычаем, правил младший сын Толуя Ариг-буга. Сразу
по получении вести о кончине брата Ариг-буга начал подготовку к созыву в
Каракоруме курилтая, который должен был возвести его на престол.
Ни из чего не видно, что сам Ариг-буга обладал выдающимися способностями
или повышенной энергией, но даже если бы эти качества у него были, их было
бы недостаточно, чтобы склонить на свою сторону симпатии всего монгольского
народа-войска. Значит, нужно нам найти группировки, которые поддерживали
его кандидатуру или, вернее, выдвинули этого царевича в кандидаты на
престол, чтобы затем править страной при помощи его имени и титула. Это не
так уж сложно. Несторианские симпатии к поддержка первого министра Булгая,
кераита и несторианина, показывают со всей очевидностью, какая сила
сплотилась вокруг имени Ариг-буги.
Вместе с тем соблюдение строгой законности склонило на его сторону
большинство принцев Чингисидов, в том числе хана чагатайского улуса Алгуя и
правителя области мекрин (в Восточном Тянь-Шане) Хайду. Ариг-бугу были
готовы поддерживать даже войска, приведенные Мункэ в Сычуань и Шэньси
[є125], но Хубилай сумел перехватить инициативу.
4 июня 1260 г. в новом монгольском городе Шанду [є126] (Кайпинфу,
основанный Хубилаем в 1256 г.) у озера Долоннор, на границе Китая и
Монголии (Чахара и Жзхэ), Хубилай собрал на курилтай своих воинов и при их
согласии провозгласил себя великим ханом. Это было прямое нарушение закона,
за которое полагалась смертная казнь. Что же руководило мятежным принцем и,
что еще важнее, его избирателями?
Ответить на это можно, присмотревшись к составу армии Хубилая. Кого только
там не было! Чжурчжэни и северные китайцы, онгуты (потомки тюрок-шато) и
тангуты, бирманцы, тибетцы, мяо, поло, аву и аннамиты, приведенные с юга
Урянхадаем, кыпчаки и ясы, тюрки из Средней Азии и русские, навербованные
баскаками; меньше всего было там монголов. Из Чингисидов упомянуты только
два принца: Кадан, сын Угедея, и Тогачар, сын Тэмугэ-отчигина. Но это
скопище, скованное железной дисциплиной, было закалено в боях. Общим для
всех воинов здесь было не исповедание веры, не любовь к родине, не
традиции, унаследованные от предков, а понимание своей выгоды и умение
пользоваться своей силой. Под последней надо понимать не только число копий
и сабель, но также наличие глубокого, богатого и успокоенного тыла:
Северного и Западного Китая, примиренного с завоевателями двадцать лет
назад благодаря мероприятиям Елюя Чуцая. Пусть великий канцлер умер в
опале, но плоды его трудов созрели, и снова Монголия оказалась лицом к лицу
с Китаем, хотя теперь во главе последнего стоял честолюбивый монгольский
царевич.
Личная выгода кое-где оказалась сильнее принципа. На стороне Хубилая
выступили онгутские князья, несториане Кун-бука и Ай-бука (Солнечный бык и
Лунный бык). Впрочем, их дети порвали с религией предков и перешли в
католицизм, о чем пойдет речь ниже. Не исключено, что в это время уже
намечался раскол дальневосточной христианской церкви.
По идее ильхан Хулагу должен был бы стать на сторону Ариг-буги, потому что
его окружали и им руководили несторианские советники, инициаторы "желтого
крестового похода" на мусульман. Но, увы, руки ильхана были связаны.
Наступление мамлюков в Сирии и одновременно происшедшее восстание Улу
Давида в Грузии связали силы монголов и приковали их к западной границе.
Восстание грузин было подавлено, но оккупация Закавказья иранскими
монголами вызвала конфликт с Золотой Ордой, которая раньше считала эти
земли своими. Кроме того, золотоордынские несториане ориентировались на
Иран [є127] , что обострило отношения Берке с Хулагу. Короче говоря,
Хулагу, по силе вещей, должен был стать на сторону противников Берке.
А Берке хотел только одного: не платить ничего великому хану. Поэтому он
сначала признал далекого Хубилая, но как только выяснилось, что на сторону
последнего склоняется победа, Берке перенес свои симпатии на Ариг-бугу. Это
отнюдь не означало, что он собирался активно его поддерживать, но этим
актом он невольно толкнул Хулагу на союз с Хубилаем, который, впрочем, тоже
оказался символическим. Итак, если исходить из рассмотрения реальных
событий, то несторианская проблема окажется для них фоном, но при обобщении
видно, что религиозные страсти объединяли и разделяли людей наряду с
политическими расчетами, причем фоном для первых было развитие кочевой
культуры, противопоставившей себя оседлым соседям, вступившим с нею в
последнюю борьбу. Посмотрим же, как она протекала.
АРИГ-БУГА
Обе стороны немедленно перешли к решительным действиям. Едва власть о
самовольном поступке Хубилая достигла Каракорума, там осенью 1260 г.
провозгласили ханом Ариг-бугу. Хубилай перебросил свои войска на север и у
реки Онгин разбил войска Ариг-буги, что вынудило последнего отступить к
верховьям Енисея. Одновременно уполномоченные Хубилая сумели подавить мятеж
в Шэньси. Часть сторонников Ариг-буги попала в плен и была казнена, а часть
отступила на запад, к Ганьчжоу, и дальше, в долину Эцзингола, где их
подкрепил корпус монголов под предводительством Алемдара. Однако их попытка
перейти в наступление кончилась полным разгромом в пустыне восточнее
Ганьчжоу. Успокоенный за свой левый фланг, Хубилай занял Каракорум
гарнизоном и вернулся в Шанду.
Ариг-буга послал сказать Хубилаю, что он считает свой по ступок безумием,
раскаивается в нем и слагает оружие. Я не вижу причин не верить его
искренности, потому что Хубилай, хорошо знавший своего брата, поверил ему.
Но несчастный царевич был нужен своей партии как знамя, и в конце 1261 г.
войска Ариг-буги захватили Каракорум и ринулись на юг, стремясь застать
Хубилая врасплох.
На южной окраине Гоби ветераны Хубилая остановили натиск монголов, но хан
воспретил преследование противника. Вероятно, он, единственный в своей
армии, не хотел разрушения своей страны. Второе наступление монголов было
также остановлено. И тут Хубилай ограничился тем, что прекратил отправку
продовольствия из Китая в Монголию. Там возник голод, и Ариг-буга со своим
войском, а может быть, вернее, войско со своим ханом, отступили на западную
окраину Монголии.
Здесь Ариг-бугу подстерегала новая беда. Ему изменил и передался Хубилаю
чагатаид Алгуй. Авангард войск Ариг-буги, двинутый против изменника, в 1262
г. был разбит. Алгуй, упоенный победой, вернулся в свою ставку и распустил
часть войск. Ариг-буга воспользовался его беспечностью и занял Алмалык, а
затем заставил Алгуя бежать в Самарканд. Но тут опять проявилась "сила
вещей". Ожесточившиеся сторонники Ариг-буги стали так жестоко расправляться
с населением захваченной ими области и особенно с монгольскими воинами
Алгуя, не успевшими своевременно отойти в Тянь-Шань, что вызвали
негодование среди другой части войск Ариг-буги и те передались на сторону
Хубилая.
Тем временем Алгуй наладил в Самарканде и Бухаре контакт с мусульманским
населением, получил от него большие суммы на переформирование армии и
позволил своему пасынку и наследнику перейти в ислам. В 1263 г. Алгуй
разбил сторонника Ариг-буги - внука Угедея, Хайду, и совместно с войсками
Хубилая взял Ариг-бугу и его ослабевшую деморализованную армию в клещи.
В 1264 г. Ариг-буга с остатком своих приверженцев сдался на милость
Хубилая. Тот передал пленных суду, где Ариг-буга был помилован, а все
прочие, в том числе Булгай, казнены.
Приговор суда, очевидно обоснованный, хотя мотивы не сохранились в
источниках, показывает, что не честолюбие Ариг-буги было причиной кровавой
войны (иначе и ему бы не сносить головы), а ожесточение, родившееся в
борьбе партий, на которые раскололось монгольское войско. Поражение
потерпели дети былых завоевателей мира, а победу одержали дети разбитых и
покоренных. Но это был еще не конец монгольской трагедии.
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Быков Василий