Чтение 73–й страницы книги ~Поиски вымышленного царства~

упоминается, а везде стоит персидское слово "худа", т.е. "Бог".

Но самые драгоценные сведения о наличии у монголов культа верховного
единого бога берем мы из "Сокровенного сказания". Там этот бог называется
Вечным Небом. Монголы различали материальное "голубое" небо от духовного
"вечного" Неба [є77]. "Вечное Небо", согласно Банзарову, как мы уже видели,
не было личным богом, а лишь мировым порядком.

Однако приведенные выше слова Чингисхана убеждают нас в противном. К ним
можно добавить еще ряд высказываний Чингисхана, в которых Вечное Небо
выступает как податель помощи. Так, обращаясь к сыновьям, он говорит:
"Вечное Небо умножит силу и мощь вашу и предаст в ваши руки Тогтаевых
сыновей" [є78]. И далее: "Когда с помощью Вечного Неба будем
преобразовывать всенародное государство наше..." [є79].

По словам Чингисхана, Вечное Небо требует не только молитвы, но и
активности: "...ты, Джурчедай, ударил на врага. Ты опрокинул всех: и
джургинцев, и тубеганцев, и дунхаитов, и тысячу отборной охраны
Хори-Шилемуна. Когда же ты продвинулся до главного среднего полка, то
стрелою-учумах ты ранил в щеку румяного Сангума. Вот почему Вечное Небе
открыло нам двери и путь" [є80].

Как мы видим, Вечное Небо - бог, не только оказывающий помощь, но и
требующий активности от своих почитателей, т.е. более активный, чем
кальвинистский gott, дающий спасение по вере, без дел [*124].

На основании сказанного как будто следует признать у монголов наличие
культа единого, всемогущего и активного бога. Но дело обстоит далеко не так
просто.

ДВУЕДИНСТВО ИЛИ ДУАЛИЗМ?

"Сокровенное сказание" с полной определенностью сообщает нам, что Тенгри
был не единственным богом монголов. Наряду с Небом упоминается Земля -
Этуген. Например: "Темуджин сказал: мы ...умножаемые в силе небом и землей,
нареченные могучим Тенгри и доставляемые матерью-Землей" [є81], далее: "В
кераитском походе мы, восприняв умножение сил от Неба и Земли, сокрушили и
полонили кераитский народ" [є82].

Тут явный дуализм, но надо полагать, что Небо почитается больше Земли, так
как Небо постоянно упоминается без Земли, тогда как Земля без Неба -
никогда.

Плано Карпини сообщает, что татары через чародеев вопрошают бога Итогу,
которого команы (тюрки) называют Кам [є83]. Итога, по вполне справедливой
догадке Банзарова, - безусловно, монгольская Этуген, а кам - шаман.
Согласно Плако Карпини, монголы этого божества боялись и приносили ему
жертву. Для Этуген сооружалась "обо" (кучи камней на перевалах), причем в
древности над обо совершались кровавые жертвоприношения [є84].

Не менее определенно говорит о наличии у монголов двоебожия Марко Поло:
"Они (?) говорят, что есть верховный небесный Бог; ежедневно они возжигают
ему курения и просят у него доброго разумения и здоровья. Есть у них бог,
зовут они его Нагитай и говорят, что то бог земной, бережет он их сынов и
их скот да хлеб" [є85]. В другом месте тот же Марко Поло сообщает: "У
каждого высоко на стене прибита табличка, на которой написано имя,
обозначающее Всевышнего Небесного Бога. Ей поклоняются с кадилом фимиама,
поднимают руки вверх и кладут земные поклоны, чтобы Бог дал хороший ум и
здоровье, а другого не просят. Ниже, на полу, стоит изображение, которое
зовется Натигаем; бог земных вещей, рождающихся по всей земле. Ему придают
жену, детей и поклоняются также. У него просят хорошей погоды, земных
плодов, сыновей и т.п." [є86].

Итак, достовернейший материал вошел в противоречие со столь же достоверным.
Как примирить принцип монотеизма, провозглашенный Мункэ-ханом, с принципом
дуализма, зафиксированным в "Сокровенном сказании" и Марко Поло. Кажется,
что здесь неразрешимая путаница. Но если мы поставим снова основной вопрос:
"Какому Богу веруеши?", то получим неожиданный ответ: монголы верили в Бога
по имени Хормуста.

Сходство наименований монгольского и иранского богов уже привлекало
внимание историков и этнографов [*125]. Шмидт признает это сходство
неслучайным [є87]. Ратцель также фиксирует на нем свое внимание [є88].
Термин "Хормуста" широко известен. Его употребляет Гюк в описании коронации
Чингисхана [є89]. Он помещен в словарях Голстунского и Ковалевского,
упоминается Банзаровым и Блоше" [є90].

Банзаров не сомневается, что Хормуста и Небо - одно и то же. Чингисхана
называли то сыном Неба, то сыном Хормусты, то по-китайски Тянь-цзы.
Буддисты, переводя санскритские и тибетские книги на монгольский язык,
именовали Индру Хормустой, что указывает на укоренение этого термина в
Монголии к началу буддийской пропаганды.

Если бы термин "Хормуста" был занесен в Монголию не из Персии, а из Индии,
вместе с буддизмом, то это имя соответствовало бы Варуне, согласно
индо-иранской мифологии. Тут даже Банзаров уступает очевидности и вопреки
собственным заявлениям об автохтонности "черной веры" замечает: "При лучшем
знакомстве с шаманством монголов найдется в нем, может быть, много общего с
учением Зороастра" [є91]. Но если это хоть отчасти так. то прежде всего
отпадает трактовка Тенгри - Вечного Неба как безличного мирового порядка.
Она и до этого противоречила фактам, а сейчас с ней можно вовсе не
считаться.

Затем получает объяснение культ солнца и луны, отмеченный архимандритом
Палладием. Тэмуджин на горе Бурхан молился лицом к солнцу [є92]. Но
Веселовский, полемизируя против этого замечания, считает, что тут дело не в
солнце, а в южной стороне, к которой будто бы монголы обращались при
совершении религиозных обрядов. В доказательство он приводит факт, взятый
из "Юань-ши" за 1210 г.: "Чингис, узнав о воцарении в Китае Юнцзи, сказал:
"сей слабоумный не может царствовать", - и плюнул к югу (т.е. к Китаю)"
[є93]. Религиозного акта я здесь не вижу, и возражение против поклонения в
сторону солнца отпадает. Но в самом деле культ солнца неясен и ни с чем не
увязывается, если не предположить, что поклонение солнцу было деталью
культа, а не отдельным культом. Солнце - древний Митра - было ипостасью
Вечного Неба - Хормусты, и кажущееся противоречие отпадает. Что же касается
луны, то у монголов она о числе культовых объектов не названа. Я полагаю,
что иноземцы, грамотные, но не очень наблюдательные, поместили ее в пантеон
монголов просто за компанию с солнцем. Но где же здесь Дариман?

МНОГОЛИКОСТЬ ДЬЯВОЛА

Прежде чем двигаться дальше, отметим два крайне важных обстоятельства:

1) злом в разных религиях считается разное; но иногда бывают и совпадения:
например, в христианстве и исламе черт один и тот же, но это не правило, а
исключение из него. легко объяснимое тем, что Мухаммед принял на вооружение
уже готовую общепризнанную христианскую этику, не противоречившую
оригинальным чертам его учения;

2) отождествление понятия зла с собственными неприятностями есть не более
как обывательское мнение, чуждое всем развитым метафизическим концепциям, к
числу которых относятся религии.

Онтологическое зло никогда не приравнивается к субъективным неудачам,
потому что формулировка этого понятия основывается на том или ином
понимании космоса. Так, в зороастризме Ариман - равноправный соперник
Ормузда, владыка полумира; в манихействе злом является материя в любой
форме; в буддизме зло - это страсть, толкающая человека к действиям, а
добро - полный покой в бесстрастии; в раннем христианстве Сатана - персона,
"отец лжи и человекоубийца", а позднее он стал восставшим ангелом,
бунтовщиком, преступником, т.е. в отличие от дуалистических систем дьявол
не изначален. Кроме того, есть много систем, в которых вообще отсутствует
понятие метафизического зла, как личного, так и космического. Здесь понятие
"зло" совпадает с понятием "дурно", под которым разумеется отступление от
закона или племенного обычая. Таковы многие генотеистические культы и
шаманизм, в котором религию подменяет тонко продуманная натурфилософия:
учение о трех мирах и шаманском "древе", пронизывающем их. По последнему
поднимается шаман, чтобы в экстазе проникать в верхний и нижний миры.

В каждом языке - точнее, в каждой системе семантических сигналов - есть
свои условные выражения, метафоры, которые переводить буквально -
бессмысленно. Например, у нас "квадратный корень" вовсе не означает корня
растения, у которого длина равна ширине. Точно так же обстоит дело с
"шаманским древом". Это не предмет, а образ, который, исходя из контекста,
следует перевести на наш философский язык как способность делать
трансцендентное имманентным, своего рода интуицию. А верхний и нижний миры?
Ведь и они фигурируют в нашей натурфилософии под названием макромира и
микромира, тогда как мы сами находимся в мезомире, в переводе на русский
язык - среднем мире. Разумеется, нельзя ставить знак равенства между
шаманистской философией и современной физикой, но еще менее правильно