Янша.
присланные Изяславом через Тсарга-мерянина. На Суворе были тоже хорошие
доспехи, но он не сумел сберечь лицо, оно раздулось от удара, и раненый
глядел одним глазом, а что с другим - не разберешь.
буреломом поморян и биарминов. Горе и отчаяние разбитого войска не
измерено. Вольно и невольно его скрывали и сами воины и тот, кто принимал
на себя нерадостный труд рассказа. Летописец испуганно отворачивался,
заглянув в темную глубину. Кто же издали и после времени прикладывал свой
аршин, у того получалось, что и песни пели люди, и ели, и спали, как
всегда, а отступали лишь для того, что это было нужно. Нет, падали честные
сердца, людей гнуло и вбивало в землю отчаяние. Отчаяние побежденного не
порок, а болезнь души. Один - оправится, другой - захиреет.
общую, дружную и многолюдную силу. Готовясь бесхитростным боем сломать
нурманнов, они сами разбились. Между побежденными не было споров, никого
не хулили, ни на кого не сталкивали вину за то, что, желая себя оборонить,
не сумели того сделать по неумению биться. Живые думали о погибших, живым
будет стыдно перед сиротами и вдовами. Они не сдвинулись с места, куда
прибежали после разгрома, и сидели в бездорожном лесу в половине дня
ходьбы от Усть-Двинца. Что в городке делают нурманны - об этом не
спрашивали.
подушат, как утят, - стонал Янша.
свое умельство, как-то укрепил даренную Изяславом кольчугу коваными
оплечьями и бляхами. Янша же под простой кольчугой, несмотря на надетый
под железной рубашкой полушубок, был так избит и иссечен, что казался не
жильцом на свете. А бился как бешеный...
после разгрома. И что нурманны сидят в Усть-Двинце без дела, Одинец тоже
знал.
Ему было трудно говорить. Тело сберегли не то твердые доспехи, не то прыть
- этого не знал сам Игнач. Его скобленули мечом по шлемному наличью, смяли
нос и ссекли с подбородка бороду с мясом. Страшная по виду рана была не
опасна для жизни.
Нурманнам выкуп, что рыбе привада. А чего и отдашь-то? Они сами все взяли.
же он бегал вместе с другими к Усть-Двинцу наблюдать за нурманнами. Он
ходил в безрукавной рубахе. На избитое тело не то что кольчуги - нельзя
было надеть и кожаной подкольчужницы. Нынче, на четвертый день, тело
начало подживать и опухоль на руке спадала. Тшуддово лечение помогало.
все же его раззадорило чужое нытье:
Тролл. Онг, Болту, Гинок - там же, где Отеня, Расту, Вечерко и сколько
других! Да. Биться и биться! Но как?.. Одинец по стойбищу стал считать
живых. Поморяне собрались все, около семидесяти. А биармины все еще
собираются, их пришло до тысячи человек, больше, чем в день злосчастного
боя. Биармины говорили об обещанной богиней Йомалой победе над нурманнами
со слов хранителей, переданных из святилища богини. А где же клейменые?!
Их еще нет, они обходят дальние стоянки биарминов.
всех. Нурманны приравнивают каждого своего воина к десяти другим. Чего
хвалиться, одному латнику не диво разогнать и двадцать бездоспешных.
биармин кормил Сувора, Игнача и Яншу, которые сами были не в силе жевать.
Как мамка, биармин разжевывал мясо и совал поморянам в рот.
хороших достатков... Не бежать ли к колмогорянам и обороняться вместе?
Нет, не выстоять против нурманнского строя.
Черном лесу? Одинец вспомнил свое бегство из Новгорода, свою бездумную и
беззаботную молодость. Нельзя бросить Двину и предать биарминов. А сделать
так - не глядеть больше Заренке в глаза.
летом на пустое место, нурманны дочиста разорят и поморье и колмогорье.
Или еще хуже: они, как хвалились через клейменых, укрепятся в устьях
Двины. Они умеют, найдя легкую добычу, сосать ее раз за разом, пока не
бросят сухую кожу. Страшно, страшно! После укрепления первых нурманнов к
ним по морю приплывет такая сила, что с ней не справится и помощь от
Города.
дальний малолюдный кусишко, у него хватает своих забот. К тому же иные
старшины не слишком жалуют поморян. Косятся на них Ставр, Гул и Гудим, не
любят бояре Нур, Делота, Синий, Хабар. Все потому, что поморяне не пустили
к себе ничьих приказчиков и сами ведут торги...
больше упало сердце, он научился бояться вестей.
пятерых раненых, передававших сходные слова с теми, которые принесли
клейменые биармины из рода Расту. Но те хвастливые угрозы звучали не так,
как произносимые после побоища. Заершенными гвоздями входило в головы:
Будут платить дань, сколько спросит князь-нурманн, жить в его послушании
и, под страхом неминуемой и мучительной смерти, молча ворочать на него
одного...
судить, как нам выйти из тесноты!
стосковавшиеся женщины выходили к лесному приюту.
2
Море и речное устье кишели рыбой. "Акулы" для развлечения протаскивали
невод, вновь и вновь уловы оказывались сказочно богатыми.
удовольствием, находя во всем прелесть новизны и утверждение превосходства
победителя. Они наслаждались, как крысы, вгрызшиеся в круг сыра, и, умея
длительно поститься, поглощали на отдыхе колоссальные количества пищи,
обнаруживая удивительное сходство с четвероногими хищниками.
седьмой день после боя, когда Оттар уже подумывал о разведках в лесу и в
верховьях Вин-о, - сменный дозор, постоянно наблюдавший с мачты "Дракона",
заметил, как на материковом берегу реки, значительно выше пристани,
появились несколько человек.
пустынная река и однообразие лесов. Насколько хватало силы зрения, леса
были повсюду, и лишь кое-где, по ступеням, образованным вершинами,
угадывались поляны и неровности почвы на низменностях, окружавших
захваченный город. Лишь тысячи на полторы шагов выше пристани, вверх по
течению коренной лес был вырублен и заменился кустарниками с отдельными
высокими соснами.
исчезли. Вскоре какие-то люди опять вышли к реке, уже ближе, и их было не
менее пятнадцати. Звук рога известил ярла о появлении биармов. Оттар
пришел на пристань вместе с Эстольдом. Быть может, биармы хотят выразить
покорность? Вероятно...
пустыря перед пристанью - на расстоянии приблизительно в два полета
стрелы. В кучке были и люди с густыми бородами, по которым викинги
отличали хольмгардцев от биармов. Все были одеты легко, без доспехов, но
вооружены. Чтобы в их намерениях не было сомнений, один из них, молодой и
безбородый, выбежал вперед и пустил стрелу, сильно растянув тетиву и
целясь вверх. Стрела упала шагах в ста от пристани, знаменуя вызов.
возьмет по пятьдесят викингов и скрытно выйдет в лес позади городка. Три
отряда войдут в лес и, описав широкие дуги, отрежут кучку дерзких.
биармов во время движения облавы, о длительности которой ярл условился со
своими помощниками.
досягаемости пращей.
основанным: завоеванный городок стоял на удобном месте, и нечего было
искать другого. Ярл не собирался гадать о ближайших действиях побежденных
биармов. После почти пятидневного плавания от стоянки Расту до устья Вин-о
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шломо Вульф
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Херберт Фрэнк