отец был стар, но бодр, даже могуч. Дато же давно ступал по краю могилы.
Разве мало тебе почета, которым ты окружен, как старший? Мало того
внимания, с которым слушают люди твои советы, твои наставления, не всегда
удачные? Будь доволен. Откажись, зная слабость свою, от высокого звания.
усесться на белый войлок предводителя. Годен, не годен, подходишь, не
подходишь - лишь бы поважничать, покрасоваться на видном месте.
многотысячной толпы - так молнию сопровождает грохот грома.
Сугды. - Слово для них все равно, что копье или меч. Они верят в его
таинственную силу. Колдуны, этой верой пользуясь, одной лишь словесной
угрозой уничтожают неугодных сородичей. Помню, однажды знахарь из саков -
тиграхауда сказал молодому дривику: "Проклятый, ты умрешь в первое
новолуние". И молодой дривик, здоровый, как бык, быстро зачах и умер.
Кто против дружбы, сплоченности, поддержки взаимной? Полезные и добрые
обычаи старины помогали и помогают жить. Они не отомрут никогда - пусть
пройдет хоть тысяча лет. Но всякий ли вчерашний обычай годится сегодня?
Похлебка, свежая и вкусная утром, к вечеру портится. От нее недолго
заболеть. Не так ли, саки?
человеческой толще и пронеслись над нею, налетая очередь за очередью,
громкие крики.
приняло цвет гранатовой кожуры. В багряной одежде, полыхающая, как пламя,
Томруз, казалась богиней, вышедшей из огня.
потомки, кочуем в пустыне, пасем скот. Значит, меняется жизнь? Да.
Справедливо ли, чтоб новая жизнь подчинялась старым законам? Пока караван
идет вдоль реки, он живет по закону долины. Погонщики пастбищ не ищут,
бурдюки не заливают влагой - и трава, и вода под рукой. Но если
беспечность законов долины караван понесет в пески? Он погибнет. Не так
ли, саки? Возьмите змей. Они каждый год сбрасывают кожу и одеваются в
новую. Почему? Для чего? Змеи растут. Старая кожа становится тесной, душит
их. Так и люди. Они тоже растут. Люди должны сбрасывать тесную кожу
устаревших законов и устанавливать новые. Иначе они задохнутся.
Дато. Но Томруз не боялась. Горячие волны несокрушимой силы, незримо
исходившие от окружающих, окутывали, прикрывали женщину, как самый
надежный панцирь. Согревали ей кровь. Сообщали словам мощь и жгучесть.
кошме мог сидеть любой человек. Мудрый или недалекий, здоровый или
больной, смелый или трусливый - все равно! Лишь бы он был самым старшим
среди стариков. Но теперь - иное время. Народ расплодился. В пустыне
тесно, не хватает пастбищ. Сократилось поголовье скота. Усилились соседи
на западе. Прибавилось тревог, забот и опасностей. Я не говорю: вождем
непременно должен быть юнец. Нет! Я говорю: пора выбирать вождя не по
возрасту, а по уму, по умению. Пусть он будет стар, но не ветх, пусть
будет молод, но не глуп. Чтоб думал не о своих бессчетных немощах или
юношеских забавах, а без устали, не жалея сил, заботился о нуждах людей.
Изберем вождем человека доброго, но, когда нужно, и строгого. Человека
скромного, но, когда нужно и твердого. Человека зоркого, сильного и
стойкого! Такой человек есть. Я кричу за Хугаву!
бесчисленных глоток, как тонет свист испуганного суслика в басовитом
рокоте внезапно грянувшего урагана.
запрыгали, гремя бронзовыми цепями.
сыром, сыромятной кожей, полусырой, зажаренной на углях, кониной, конским
потом, попонами. Милый собачьему сердцу, привычный дух.
рукой.
на меня, люди. Ну, какой я для вас главный вождь? С табуном бы управиться
- и то хорошо. Нет, не смогу я быть вождем, не сумею. Лет через десять,
если дозволит небожитель, может, и подойду. А сейчас...
на гнезде, набитом скорпионами. Разыскал - и лукаво улыбнулся своему
тайному замыслу.
нас. Я знаю такого! Это Спаргапа, сын покойного старейшины...
глубокое недоумение. Тишина вокруг холма выражала немой вопрос. Затем
послышался чей-то удивленный возглас:
добродушный, беззлобный хохот. Никто не хотел обидеть Спаргапу. Но такой
уж нелепой показалась кочевникам мысль, что десятками тысяч людей управлял
бы мальчишка шестнадцати лет.
то что наставлять сородичей - сам нуждается в наставлениях, как ребенок,
едва научившийся ходить.
глазами, как ножами, в сторону Райады - все из-за тебя, мышь! - и ринулся
прочь от холма, унося на жалко ссутулившейся спине тягостный груз позора.
псам. Но псы хрипло залаяли, судорожно забились в цепях.
длинного рваного халата виднелись новые сапоги чужой, не сакской работы. И
серебряные подковы на каблуках были чужие, и несло от сапог иноземным
духом.
Решил хоть перед собой богатством похвастать.
у Фрады нечисто на душе.
издевательски-заискивающе оглядывая народ. - И где ваш разум? Кого надо
слушать - собаку или человека? Собаку? Тогда зачем же мы, люди, тратим
время на пустые разговоры? Пусть высокомудрые псы и выберут для нас вождя
по своему усмотрению...
ладным носом и заботливо подрубленной бородой, Фрада стоял у костра,
согнувшись и приложив ладони к груди; вид его выражал смирение, зато
презрение содержал бегающий взгляд, а из хитрых слов сочился яд.
- это человек. Саки уловили в словах старейшины какую-то долю здравого
смысла и устыдились недавних выкриков.
напрасно кидаться на человека? Почтение к собакам впиталось в кровь.
Несмотря на кажущуюся справедливость упрека, высказанного Фрадой,
поведение собак настораживало людей, внушало им недоверчивость.
отбить все словесные стрелы которые собирался пустить в них красноречивый
Фрада.
натуги, мягко и певуче. - И почему вы ответили глупым смехом на умную речь
хугавы?
поразился грек.
хаумаварка.
переходит от отца к сыну. Чем плох этот обычай? Если белый войлок вождя
будет передаваться по наследству, он не достанется случайному человеку, в
руки всяких... Кхм! Спаргапа - сын верховного правителя, и место
верховного правителя принадлежит ему. Молод? Пусть. А мы-то на что - мы,
старейшины семейств, колен, родов, братств и племен? Будем помогать юному
предводителю, наставлять его в добрых поступках, удерживать от ошибок и
заблуждений.
очень отличался от барана. Стоять во главе союза племен и идти на поводу у
неумытых табунщиков!.. Тьфу. Заполучить бы власть - я живо навел бы в
пустыне порядок. Всех бы поставил на место! Хватит нам, белокостным, есть
Корнев Павел
Круз Андрей
Березин Федор
Шилова Юлия
Ковальчук Вера
Свержин Владимир