телохранителям охрану дверей и направился один к Заре на женскую половину.
Сатурн. Луна, огромная, круглая и ослепительно яркая, казалась, висела у
самого окна. В прозрачных и холодных лучах блестели камешки во дворе,
отчетливо, как днем, выступала каждая трещина на полу и стенах зала. Тени
же по углам и у потолка чернели геометрическим сочетанием резких
очерченных квадратов, прямоугольников и конусов. При таком свете нетрудно
разобрать даже ломанные значки хитрого армейского письма.
маленькую женскую фигуру.
рукавов, перепоясанную греческую тунику, он удивился. - Ты, Эгина?
окну с раскрытой деревянной решеткой.
вздохнула, медленно и скорбно покачала головой и, вдруг, подняв лицо, так
посмотрела на Спантамано, что у него пересохло во рту.
как она встрепенулась. - Кого ждешь?
Спантамано озарило искрой изумления и догадки. Но в то мгновение, когда он
хотел что-то сказать, Эгина, заметив тень на улице, отчаянно вскрикнула,
сделала молниеносный поворот и бросилась на шею Спантамано. За ее спиной
холодно мерцала тонкая и длинная тростинка. На конце тростинки с сухим
шорохом трепетало оперение. За оградой, на той стороне улицы, какой-то
человек с луком в руке пустился бежать возле домов и скрылся в переулке.
близлежащие улицы и переулки, но убийца исчез. Спантамано уложил Эгину на
ковер. Жрец Алингар осторожно выдернул стрелу и пытался остановить кровь,
но это не помогло.
руку Спантамано и умерла.
предназначалась ему, а досталась ей, потому что она любила его и закрыла
его своим юным телом, так и не познавшим мужской ласки... Как он раньше не
замечал ее привязанности? Поселившись во дворце Спантамано, она и на час
не покидала своего раненого брата и заботилась, кажется, лишь о
Паллантовом благе. И только иногда ощущал Спантамано на себе необъяснимый
взгляд Эгины. Признаться, ему было не до того, чтобы докапываться до
значения этих взглядов. Одно его задевало - та неприязнь, с которой, как
он порою убеждался, следила сестра Палланта за красивой и гордой Зарой.
солдат Фарнуха - Эгина пропала куда-то; видимо, пряталась среди рабынь,
томилась, грустила о Спантамано, а он ничего не видел, проклятый
себялюбец! Гибель Эгины и ее предсмертные слова поразили Спантамано. О
жизнь! Что ты такое! И кто ты, человек? И что значит любовь? Вот ходишь ты
по земле, а рядом с тобою ходит кто-то, до кого тебе дела нет; а может, он
как раз и нужен был тебе, его ты и искал весь свой век...
Зара, когда слуги унесли тело Эгины.
Бахара, Ярката и Маймурга, насчитывающих четыре тысячи луков, неожиданно
прекратили осаду и, не спросив у Спантамано позволения, покинули
Мараканду. Баро, Варахрана и жреца Алингара, посланных за ними вдогонку,
чуть не зарезали. Так и разошлись три крупнейших отряда по своим округам.
причине, побудившей бахарцев, яркатцев и людей из Маймурга отколоться от
войска, большинство дахов тоже приостановило осаду и принялось грабить
окрестных жителей. Нахшебцы сидели без дела. Ремесленники перестали
подчиняться Фраде, отцу Варахрана, и отказались изготовить оружие из
бронзы, привезенной массагетами Рехмира. Абгарцы бродили по пригороду
шумной ватагой и не признавали никого. Бактрийцы собирались в путь. На
улицах стоял такой гам, словно назавтра ожидалось светопреставление.
Войско распадалось на глазах. Только пенджикентцы, сотня Ману и массагеты
Рехмира продолжали обстреливать укрепление.
телохранителям.
спорящих с утра до ночи воинов и принесли плохие известия. Войско
одурманил Айшма, дух злобы, неповиновения и раздора. Кто-то пустил в ход
клевету. Вот когда выползла из темных и вонючих нор мразь и грязь, вся эта
шайка гнусно шамкающих бесполых старух, тупоголовых, жадных, завистливых и
продажных купчишек, отвратительно каркающих идолопоклонников, мерзкое
скопище людей, живущих лишь для себя и не совершивших ни одного доброго
дела для других. Блеск лучистых глаз Спантамано не давал им покоя,
приводил их в исступление, он как бы озарял и ясно оттенял их бесконечное
ничтожество, их скудоумие, духовное убожество. И уж тут, когда в кои-то
века им представилась возможность свободно злопыхать, они, прикрывая свою
подлость громкими словами из священного писания учеников Заратуштры, не
пожалели ни времени, ни сил, ни ядовитой слюны, чтобы обрызгать ею потомка
солнцеликого Сиавахша. Даже те, кому Спантамано не делал и никогда не
сделал бы зла, с наслаждением вливали свою долю помоев в мутный поток
клеветы - вливали только потому, что Спантамано бог отпустил больше,
нежели этим людям. Даже благообразные старцы - старцы, умудренные опытом,
вместо того, чтобы с гневом отвернуться от бесновавшихся лжецов, не
удерживались от противных ухмылочек. Почему не похихикать, если можно
похихикать? Таково могущество духа Айшмы.
поворачивается сказать.
юнанам, чтобы от персов нас избавить, а для того выдал, чтобы его
сокровища захватить. Поэтому, говорят у тебя так много драгоценных камней.
рвал ей на голове.
поносишь Охрамазду. Говорят, ты продался Анхраману, поэтому и помогают
тебе массагеты, дети черного дайва, враги честных зороастрийцев. - Да?
женщины, которую ты бы не обнимал, когда мужа нет дома.
тебе на глаза. Ты, говорят, и отца своего убил, и мать, и первую жену. И
еще говорят, будто ты никакой не потомок Сиавахша, - ты зачат не
человеком, а одноглазым духом гор, и поэтому тебе нельзя быть царем
Согдианы, так как она станет тогда обиталищем твоих нечистых родичей.
ты восстал не ради народа, а ради своего благополучия. Говорят, если мы
тебя посадим на престол, ты нас же будешь обирать и обдирать не хуже
перса.
слухам и относился к ним спокойно. Порою его даже забавляли и приятно
тешили рассказы о необыкновенных похождениях потомка Сиавахша. Однако
такой чудовищной клеветы он не слышал еще никогда.
камнями на улице осажденного македонцами Тигра. Вероятно, ее оборонил
рогатый финикиец. Город пылал со всех сторон, падали стены, разваливались
башни, проваливались крыши домов, сверху день и ночь сыпались ядра
греческих баллист, и не диво, если кто-то в этом аду потерял свои
сокровища.
солнце и луна не - луна? Невозможно! Курит семена дикой конопли? Никогда,
от самого рождения, не держал во рту чубука! Обнимает чужих жен? О боже!
Мало ли для этого девушек? Ненавидит детей? О, если бы знала Отана!.. Убил
отца? Его убили персы. Мать? Спантамано носил ее на руках. Первую жену?
Она простудилась и умерла. А что касается одноглазого духа гор, то это
просто бред.
себя, твердо сказал:
же знаем тебя. Но вот... для чего ты поднял восстание? Правда ли, что ты
хочешь нашими руками добыть престол, а потом будешь над нами же
измываться?
Контровский Владимир
Мацумото Сэйте
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Василенко Иван
Быков Василий