тонконогом жеребце, идущем плавной иноходью, сидел грузный воин в черной
войлочной шапке, в халате, перепоясанном простым ременным поясом. Когда он
остановил иноходца и пытливым взглядом скользнул по лицу Итургена, у того
обомлело сердце - хан Тэмуджин.
доспехи нукерам, Хасар выхватил меч, коротко взмахнул и с потягом рубанул
Итургена.
Нилха-Сангун презрительно бросил:
посмотри!
стада, скакали пастухи и близкие дозорные. Нилха-Сангун велел бить
тревогу, сам побежал в шатер отца. Ван-хан, худой, длинный, тоже смотрел
на облако пыли, качал седой головой.
пристегивая мечи. Женщины хватали ребятишек и тащили в юрты. Вскочив на
чьего-то коня, Нилха-Сангун понесся по куреню, подымая и подгоняя людей.
Бегом покатили телеги, окружая ими курень, потащили скатки войлоков и
мешки с шерстью - укрытие для хорчи - стрелков.
неторопливо, будто возвращаясь домой, двинулись на курень. И вдруг
сорвались, рассыпались, с устрашающим ревом кинулись к тележным укрытиям.
Навстречу им взметнулась туча стрел, и воздух загудел от стонущих звуков
свистулек. Не доскакав до телег, воины Тэмуджина выпустили по две-три
стрелы, повернули коней, умчались, оставив убитых и раненых. Нилха-Сангун
облегченно передохнул. Но в это время другие сотни полезли на курень с
противоположной стороны. Нилха-Сангун поскакал туда, увлекая за собой
воинов. Отбили. Но воины Тэмуджина бросились на курень рядом. Одни
отскакивали, другие налетали, и невозможно было предугадать, в каком месте
ударят в следующий раз. Нилха-Сангуну и его воинам некогда было утереть
пот со лба. И только темнота принесла передышку.
озябнув, тянул к нему руки. Пальцы слегка подрагивали. Халат свисал с
худых плеч крупными складками.
не поднял головы, не мигая смотрел на пламя светильника.
удержим. Не сдаться ли нам?
смерти, убей лучше сам.
коня.
без охраны, поскакал в стан врага.
нестерпимо захотелось увидеть его. Караулы Тэмуджина заставили его
спешиться, окружив тесным кольцом, будто пленника, повели меж ярко
пылающих огней к палатке. Перед входом он остановился, собираясь с
мыслями, но его грубо подтолкнули в спину древком копья.
колени подвернутых под себя ног. Взгляд, устремленный на Ван-хана, был
холоден, жесток.
часть отцовской любви. Но перед ним был другой Тэмуджин, какого он еще не
знал,- чужой, надменный, недоступный.
Ван-хан с тоской подумал, что приехал напрасно.
раз посмотреть тебе в лицо. Я любил тебя, Тэмуджин.
глаз - он смеялся беззвучным смехом.
Дам тебе шатер, коня, дойных кобылиц. Живи. Но свой улус отдай мне.
оказался прозорливее, быстрее и лучше всех он разглядел нутро своего анды,
человека без совести, без жалости, ненасытного в жадности.
воевал со злом. Мне мало довелось сделать доброго. Но и то немногое
превратилось во зло. Ты обманул меня, как не обманывал никто другой. Будь
же проклят!
в свой курень.
со всех сторон. И все злее, яростнее становились их наскоки, а
сопротивление кэрэитов слабело. Нилха-Сангун видел - конец близок, но не
мог примириться с этим, кружил по куреню, где окриком, где плетью
подбадривал и воинов, и нойонов. И только когда отдельные храбрецы
Тэмуджина начали перескакивать через телеги, когда в ход пошли мечи и
копья, велел Алтун-Ашуху заседлать десяток коней и подвести к шатру отца.
Сам, забежав в юрту какого-то харачу, схватил рваный халат, переоделся,
другой такой же халат взял для отца, нужен был еще один, для сына Тусаху,
но искать уже было некогда. Шум сражения приближался.
с него халат и надел рвань харачу. Алтун-Ашух с лошадьми уже ждал их. От
шатра Нилха-Сангун бросился к своей юрте, закричал, не слезая с коня:
ее зовет, а поняв, стала суетливо бегать по юрте, что-то собирать, совать
в руки Чаур-беки и Тусаху. Наконец все трое вышли из юрты, но сесть на
коней не успели. Откуда-то вылетели всадники, размахивая мечами, копьями,
стоптали их. Поворачивая коня, Нилха-Сангун увидел, как вскочил с земли,
побежал, пригибаясь, сын, но копье ударило ему в спину...
Ван-хан выскользнули из него, поехали в сопки, скрылись за ними. Ван-хан
все время оглядывался, и слезы катились по его рябому лицу...
Конь Нилха-Сангуна напился и вынес всадника на берег. К речке спустился
Ван-хан, спешился, ослабил подпруги, разнуздал лошадь. Нилха-Сангун не
стал его ждать, поехал шагом по берегу. Ветер донес звуки, похожие на
голоса людей. Нилха-Сангун остановился, попятил лошадь в кусты. За речкой
были найманские кочевья, и кто знает, что сулит им встреча с давними
недругами. Окликнул отца. Но он его не услышал, стоял, задумчиво
поглаживая шею коня, смотрел на воду. С той стороны спустился десяток
всадников, увидев Ван-хана, они перемахнули речку.
удивленно-насмешливо воскликнул:
выхватил саблю, повертел угрожающе над головой Ван-хана, плашмя ударил по
спине.
Хан упал без стона, без звука. Нилха-Сангун, чтобы не закричать, затолкал
в рот рукав халата. Найманы сразу же ускакали. Он подъехал к отцу. Из
страшной раны, отвалившей плечо, в речку сбегала кровь, ее подхватывали
светлые струи и уносили вниз. Нилха-Сангун постоял, кусая губы, тяжело
взобрался на лошадь. Нет отца, нет сына, нет ханства. Ничего.
ветер тут же засыпал, заглаживал следы. Навсегда...
Посняков Андрей
Сапковский Анджей
Перумов Ник
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Зыков Виталий