чтобы король или его окружающие захотели ему мстить.
всегда отражается в устройстве его домашнего гнезда.
Тесные, запущенные, они никогда не отапливались, и в них даже не было
жаровни с углем, употреблявшейся в те времена в домах, где не было ни
печей, ни каминов.
комнате помещался мальчик, сопровождавший его по вечерам с фонарем в
руках; во второй - невзрачная жесткая постель, на стене висела плеть с
железными крючками, простое распятие, несколько книжек, немного одежды, и
это вместе с небольшим незакрытым сундучком, в котором помещалось немного
белья, составляло все его имущество.
добровольно стал нищим. Он делился с бедняками всем, что у него было,
оставляя для себя лишь необходимое для поддержания жизни. Он не нуждался
ни в каких удобствах.
он заменял других, поддерживали его в экзальтированном состоянии, в
каком-то опьянении аскетизмом, из которого он никогда не выходил. Он даже
не чувствовал мучений, которым себя подвергал, потому что такое состояние,
как его, доводит до анестезии.
состояния.
выговоры, громил и обходился с людьми безжалостно; даже те, которые его
уважали, были обязаны ему, восхищались им, но его не любили. Казалось, что
он умышленно от себя отталкивает, не желая вознаграждения на земле, а
предпочитая его получить на небесах.
понравиться, чтобы избегнуть преследования и снисходительностью обеспечить
себе спокойствие. Ксендз Баричка поступал как раз наоборот: он был строг и
жесток и не хотел, чтобы его щадили. В то время в нем видели человека,
который предназначен был занять высшее положение в церкви и быть
неустрашимым защитником ее прав.
требовании, предъявленном Бодзантой королю, и строили различные догадки о
его последствиях. Со стороны двора ничего не было слышно. Отлучение от
церкви, угрожавшее королю, казалось, было отложено на некоторое время.
Епископ Бодзанта остался верен своему решению, но не торопился привести
его в исполнение.
раздражителен, нетерпелив, но после ее выполнения он совершенно
преобразился, сделавшись покорным и молчаливым.
выступлением, которое он считал великим и имеющим решающее значение
подвигом; Господь, по его мнению, не дал ему успеха в наказание за
высокомерие, с которым он выступил против короля, и все его рвение, в
которое он вложил все свои силы и всю душу, оказалось бесполезным.
бывать у епископа, которого раньше часто посещал. Он большую часть времени
проводил в костеле в молитвах, исполняя духовные требы.
улицы, который привязался к нему как щенок, часто рассказывал, что хозяин
его печалится, бичуя себя дольше чем обыкновенно, целые ночи проводит на
коленях на холодном полу в молитвах и плаче.
он не только любил Баричку, но и боялся его. Он был обязан ему и теплой
одеждой, и обувью; даже своей скудной постной пищей ксендз с ним делился
пополам. Янчик до того, как Баричка взял его к себе, вел нищенскую жизнь,
побираясь от дома к дому, как это делали в Кракове сироты, посещавшие
школу Пресвятой Девы, и которым не с чего было жить; у Барички мальчик
раздобрел, поздоровел и вырос.
канун праздника Святой Лючии. Ксендз Баричка был приглашен в
францисканский монастырь служить обедню, а так как обедне всегда
предшествовали длинные молитвы, которые начинались на рассвете, то Баричка
ушел из дому еще в сумерки, не взяв с собой мальчика.
капелланами, жившими в приходском доме; в этот день его напрасно поджидали
к обеду и, предполагая, что Баричка остался у францисканцев, остальные
сели за стол, приказав Янчику оставить на кухне порцию для ксендза
Марцина. Но и после обеда ксендз Марцин не возвратился.
увидеть возвращающегося хозяина, так как ксендз Марцин никогда не
опаздывал, потому что ежедневно служил обедню и, согласно уставу, должен
был ложиться спать до полуночи, а перед тем, как лечь в постель, он еще
долго молился.
больше беспокоился. Он умел определять время подобно другим, не имевшим
часов, и, по его мнению, было уже около полуночи; никогда еще не было
случая, чтобы Баричка так запоздал.
прислушивался. Все ксендзы, жившие в доме уже давно возвратились, а
Барички все еще не было. От испуга Янчик начал молиться. Случай был
настолько из ряда вон выдающийся, что он в полночь постучал в дверь
жившего в соседней комнате каноника Андраша, имевшего привычку
засиживаться поздно ночью за книгами. Ксендз Андраш был человек средних
лет, веселого характера, любивший пошутить, но в обращении с низшими
напускавший на себя притворную строгость. Несмотря на это, его не боялись,
и Янчик был с ним фамильярнее, чем с другими, хотя каноник не раз оттаскал
его за уши и за вихор.
не зная даже за что, ксендз Андраш велел ему войти.
и, быстро приблизившись к нему, добавил:
все с трагической стороны, то он начал утешать мальчика.
работу. Теперь уже, должно быть, полночь, и если его до сих пор нет, то он
уже не придет. Иди спать, только не забудь прочесть молитву перед сном,
потуши огонь и закрой на засов двери. С ним ничего не могло случиться.
размышлению. Но это у него недолго продолжалось. По характеру своему
спокойный и инертный, он себя утешал тем, что ничего плохого не могло
случиться, и что завтра все выяснится.
рассвете. Настало утро, а ксендза Барички еще не было, и никаких известий
о нем тоже.
Янчику; узнав от него, что ксендз Марцин еще не возвратился, он отправился
разузнать, что случилось с Баричкой.
вчерашней обедне, которую служил ксендз Баричка, настоятель ему ответил,
что они напрасно ждали его с обедней, приготовив церковное облачение в
ризнице, ибо он обманул их ожидания, что с ним никогда не случалось; если
бы он даже внезапно заболел, то мог бы послать мальчика, чтобы их
предупредить заблаговременно.
воскликнул ксендз Андраш, начиная беспокоиться.
епископу, рассчитывая, что если не застанет там ксендза Баричку, то, по
крайней мере, что-нибудь о нем узнает.
ответил, что епископ только что послал за ксендзом Марцином, которого он в
течение вчерашнего дня не видел.
и заставляло предполагать что-нибудь страшное. Епископ заломил руки.
этого быть не может!
людей. Ксендз Андраш возвратился к себе домой. Янчик молился и плакал.
преступление из-за мести. Вскоре по всему городу распространилось известие
о том, что ксендз Баричка пропал без вести.
время, и не было никаких доказательств того, что двор намерен отомстить
епископскому послу, однако разные догадки и предположения передавались из
уст в уста.
Херберт Фрэнк
Куликов Роман
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей
Василенко Иван
Суворов Виктор