Чтение 77–й страницы книги ~Король холопов~

дадут молодую...

Он не окончил и покачал головой.

- Ему сватают силезскую княжну, Ядвигу, - произнес Вержбента.

Мацек пожал плечами.

- Что мне сказать? Дай им Бог счастья, хотя я на это мало надеюсь.

- Сохрани его Бог от зла! - произнес Вержбента. - У меня самые лучшие
надежды.

После минутного молчания он прибавил:

- Советую вам поехать в Краков и явиться к королю. Некоторые люди
могли иначе понять ваше письменное соглашение и представить его королю в
невыгодном для вас свете; вы сами объясните ему, что оно было необходимо,
и он увидит, что в нем ничего угрожающего нет...

- Ведь там написано, что мы обещаем быть верными королю, - воскликнул
Боркович; - но я знаю о том, что у меня враги... Бессовестные люди в
состоянии все облить грязью и могут представить самого невинного человека,
как преступника.

Вержбента молча слушал.

- Король не охотник верить всякому, - произнес он, - поэтому он и не
сердится на ваше письменное соглашение. Возможно только, что ему
неприятно, что в его королевстве некоторые выделяются и вступают в
отдельный союз, в то время как он всех их хотел бы соединить в одно.

Боркович провел рукой по подбородку.

- Отделяться никто не хочет, - сказал он, - но дворяне во всех
государствах издавна привыкли иметь свои права и придерживаться своих
обычаев.

Мацек оживился и продолжал далее, как будто решившись на
откровенность.

- Управлять страной это все равно, что империями; если б я захотел
лично хозяйничать в Козьмине, Орли и других моих имениях, я, как следует,
не досмотрел бы за всем. Поэтому я держу управляющих и экономов, которым
передаю управление и с которых требую отчет. Так и в королевстве: чем оно
обширнее, тем больше должно быть управителей, которые имели бы право
распоряжаться так, как они найдут нужным.

Вержбента слушал.

- Так оно и есть, - возразил он, - король назначает своих
наместников, а Земовит Мазовецкий...

- Таких людей, как Мазовецкий должно было быть побольше, - прервал
Мацек живо, - а наместников поменьше. Они не пользуются достаточными
полномочиями, а потому мало могут сделать.

- Не забывайте, что благодаря таким, как Земовит, Поморье от нас
отделилось, - произнес Вержбента насупившись.

Боркович, как бы спохватившись, что слишком много сказал, сразу
замолчал. Он потирал руки и смотрел в сторону.

Гость снова начал:

- Это не наше дело этим заниматься. У короля власть, и он сделает
так, как нужно; в уме и в советниках у него недостатка нет. Отец его всю
жизнь потратил на составление из отдельных кусков великого государства, и
сын не разрушит того, что отец создал. Я с тем к вам приехал, - прибавил
он, - чтобы вы в Краков поехали и все объяснили королю. Вы сами говорите,
что у вас много врагов; я о них не знаю, но вы тем более должны смотреть
за тем, чтобы вас не оклеветали и вам не повредили.

Боркович нахмурился, и презрительная улыбка появилась на его губах.

Хотя в доме и не было особенного порядка, однако не подобало
отпустить гостя, не угостив его, а потому хозяин пригласил к столу, на
котором наскоро было поставлено все, что нашлось.

Вержбента не отказался присесть к столу, но ничего не ел, и Боркович,
обыкновенно упрашивавший других гостей, на этот раз не настаивал.

Слегка чокнувшись своими кубками, они выпили за здоровье друг
друга... и гость вскоре попрощался, хотя обычая ради его приглашали
остаться; но он торопился уехать, ссылаясь на важные, неотложные дела,
которые его ждут, и Боркович проводил его до передней.

Возвратившись в комнату, Мацек в задумчивости опустился на скамью и
от волнения начал дергать себя за бороду, до того в нем все кипело.

Его не столько взволновал приезд Вержбенты и переданное им
приглашение ехать в Краков, сколько подтверждение известия, что княжна
Ядвига выходит замеж за польского короля. Помимо преследуемой им цели
выдвинуться с помощью брака с ней и добиться соглашения с силезскими
князьями, - а бранденбургских он уже имел на своей стороне, - Мацек был
влюблен в девушку, а в его возрасте это было очень опасно.

Молодая княжна ласково обращалась с ним, и он льстил себя надеждой,
что ее сердце принадлежит ему, и размышлял над тем, как оставить короля ни
с чем и увезти его невесту; он был уверен, что она на это согласится.

Остановившись на этой мысли, он, увидев вошедшего брата, нетерпеливо
воскликнул:

- Я должен сейчас ехать! Они в состоянии выдать девушку насильно;
необходимо лично посмотреть и самому убедиться, как обстоит дело. Она была
ко мне расположена, и, если удастся, я готов ее похитить и обвенчаться с
нею!

Брат его Ян, сомнительно покачал головой.

- Хорошенько только обдумай, чтобы попусту не запутаться в скверную
историю. Ведь это дело не шуточное, - сказал он серьезно, - и пахнет
виселицей: посягнуть на невесту короля.

- Это еще неизвестно, невеста ли она уже или это только еще в
проекте. У них времени не было для того, чтобы обручиться, - сказал Мацек.
- Мне необходимо немедленно поехать в Глогов или туда, где она теперь
находится и при помощи старой воспитательницы добиться свидания с
Ядвигой...

Ян, который никогда не противоречил старшему брату, смолчал и на этот
раз, хотя не совсем-то одобрил его намерения. Но Мацек, если решал
что-нибудь, то не было возможности отклонить его от этого или заставить
изменить свое решение. Он никогда не слушался и то, чего ему захотелось,
должен был немедленно исполнить. Он не обращал внимания на время дня, его
не останавливала ни ночь, ни темнота, и, решивши что-нибудь в полночь, он
не ожидал наступления дня, а немедленно исполнял задуманное.

Сейчас же после разговора с братом он велел приготовить лошадей. В
доме поднялась суета, так как думали, что он уедет из Козьмина со всеми
своими приближенными. Весть об этом дошла до местечка, и мещане
обрадовались, но радость их была преждевременной, так как Боркович
объявил, что уезжает лишь на несколько дней в сопровождении одного только
брата; никому из окружающих он не сказал, куда едет.

Его опытные слуги были приучены в мгновение ока выполнять его
приказания, и он не успел переодеться для дороги, как лошади стояли
наготове.

По дороге он узнал, что Ядвига действительно находится в Глогове и
что там ждут новых послов из Кракова. Все в один голос говорили, что этот
брак дело решенное. Мацек, глубоко возмущенный, торопился. Приехав в
Глогов, он не направился в замок, а остановился на постоялом дворе,
стараясь, чтобы никто его не заметил, и послал к старой воспитательнице
паробка с просьбой повидаться с Мацеком.

Старуха за каждую оказанную ею услугу получала от Борковича щедрое
вознаграждение, и она ответила послу, что вечером зайдет на постоялый
двор...

Мацек с нетерпением ждал ее прихода; от волнения он не мог усидеть на
месте, ежеминутно вскакивал, бегал по комнате, садился обратно. Было уже
совершенно темно, когда старуха, закутанная в плащ, так что ее трудно было
узнать, вошла к нему в комнату. В молодости она была красива, но с тех пор
прошло уже много времени, и теперь она могла иметь успех и влияние, лишь
благодаря своей хитрости, ловкости, умению льстить и изворотливости. При
княжеском дворе ее называли по имени мужа: Конрадовой. Она сумела там
снискать расположение всех, начиная с княжны, которую она воспитывала и
которую страшно баловала, позволяя ей все, что она только хотела, кончая
родней и всей свитой. Она умела с каждым сговориться, всякому она
поддакивала и служила нашим и вашим. Боркович заручился ее расположением с
помощью подарков, а так как, за отсутствием других ухаживателей, он
понравился княжне, то своими рассказами о себе и о том, как он в будущем,
с помощью бранденбургских князей, станет самостоятельно управлять
Великопольшей, он совершенно вскружил голову девушке. Вид пришедшей
Конрадовой не предвещал ничего хорошего: лицо ее было пасмурно, озабочено,
и она казалась чем-то смущенной.

Оставшись в комнате наедине с Борковичем, воспитательница скрестила
свои худые руки на груди, и, понизив голос, быстро проговорила:

- Сколько слез княжна пролила! Но все это было ни к чему! Ей не
позволят отказаться от короны, хотя бы она и должна была бы для этого
пожертвовать своей любовью к вам.

- Если она меня любит, - прервал Боркович гневно, - то пускай будет
мужественной! Я ее похищу и увезу, нас не догонят... Я готов собрать на
помощь сто и даже двести человек.

Конрадова задрожала от испуга.

- Но с нее глаз не спускают! - воскликнула она. - Если б она даже
пожелала вырваться из этой неволи, то не может.

- Я готов с помощью вооруженной силы напасть на замок! - начал Мацек.
- Сильной охраны там не имеется... Если она только захочет и согласится,
то по одному ее знаку...

Старуха, сильно смущенная, молча сидела и покачивала головой.

- Если б она в самом деле пожелала, - прибавил он, - то я готов на
всякую жертву. Даже жизнью рискну!

- Конечно, конечно! - пробормотала Конрадова. - Что она вас любила и
любит, об этом я лучше всех знаю. Я уверена в том, что у нее нет никакой
охоты выйти замуж за этого короля, который сделал несчастными столько
женщин. Ведь неприятно отдать свою жизнь человеку, у которого была