ненависть к себе, что участь ее была решена: после смотра она с балластом на
шее полетит за борт.
головой Рожественскому, а тот, стиснув челюсти, посмотрел на офицеров таким
уничтожающим взглядом, который как бы говорил:
хотел шагнуть на катер, как к его ногам кубарем скатился Вторник. Царь
дернулся и, ухватившись за поручни, неловко изогнулся. Один из мичманов,
стоявших на площадке трапа в качестве фалрепных, оторопел, но другой не
растерялся и, схватив Вторника за шею, крепко прижал его к себе. Все это
произошло в несколько секунд, и все ждали, что сейчас последуют страшные
взрывы молнии и грома. Но царь, опомнившись, вдруг заулыбался и, погладив
пса по спине, ласково промолвил:
свита, словно по команде, заулыбалась. Каждый из высших чинов, начиная с
великого князя и кончая адмиралами, считал своим долгом, спустившись по
трапу, погладить Вторника, и каждый приговаривал на свой лад:
улыбку и, потрепав по спине Вторника пробасил:
стал выше ростом. Старший офицер опустил левую руку и браво выпятил грудь.
награду. Теперь каждый из них смотрел на собаку с таким восторгом, как будто
она совершила выдающийся военный подвиг.
смотрел на катер, не понимая, почему его на этот раз не пускают туда. Не
понимал пес и того, что он удостоился такой великой монаршей милости,
которая осчастливила бы любого человека из экипажа "Орла".
матросы, отбыл на другие корабли.
состоялось знаменитое свидание двух императоров: Николая II и Вильгельма II.
Отсюда началась головокружительная карьера адмирала Рожественского который
тогда, командуя учебно-артиллерийским отрядом, держал свои флаг на крейсере
"Минин"; отсюда протянулись невидимые нити к дальневосточной войне.
крупных военных судов и пятнадцать миноносцев.
"Варяг" и "Ретвизан", а остальные были выкрашены в черный цвет. Тут же
стояли императорские яхты "Штандарт" и "Полярная звезда", пришедшие еще
накануне. Все высшие чины Балтийского флота находились теперь здесь. Берег и
стенки гавани были усыпаны народом, пришедшим посмотреть на небывалое
событие.
горизонте, за островом Нурген, показались дымки немецкой эскадры.
увозя знатных зрителей, направились и несколько частных пароходов, изящно
убранных зеленью.
выстрелы обменных салютов. А два часа спустя встретившиеся суда уже
приближались к рейду. В состав немецкой эскадры входило броненосный крейсер
"Принц Генрих", крейсер "Нимфа", миноносец "Слейпнер" и яхта "Гогенцоллерн".
Все они щеголяли белой окраской. Вильгельм успел уже пересесть с собственной
яхты на русскую, и теперь оба императора стояли на мостике "Штандарта".
кайзера тридцатью одним выстрелом. Грохот стоял, словно на войне. На
флагманских судах и яхтах гремели оркестры: немцы играли русский гимн, наши
- немецкий. На мостиках русских и немецких судов собрались офицеры в пышных
нарядах, парадной форме, а на верхних палубах, вдоль бортов, расположились
фронтом матросы в белых с синими воротниками форменках.
а на "Первенце" и "Кремле", судах с парусным вооружением матросы забрались
на реи, выстроившись на них в шеренгу. Отовсюду, перекатываясь, неслось
громкое "ура".
расцвечивания были спущены. Офицеры переоделись в обычную форму. Все
приготовились показать высочайшим особам свое артиллерийское искусство.
Генрих и шеф нашего флота великий князь Алексей Александрович, управляющий
морским министерством Тыртов, немецкий морской министр Тирпиц, адмиралы и
чины обеих императорских свит. Никогда еще на борту нашего судна не было
столько знатных лиц.
командир судна и адмирал Рожественский со своим штабом. Я тоже стоял там,
приютившись в уголке. На моей обязанности лежало следить за падением
снарядов и отмечать в тетради их недолеты, перелеты и попадания.
форму русского адмирала с голубой андреевской лентой. Наш
незаметный царь большого государства в присутствии своего коллеги оставался
в тени. Внимание всех привлекал кайзер. Необыкновенно высокие каблуки
увеличивали его средний рост, а его грудь выпячивалась колесом, очевидно от
ваты, заложенной под мундир в большом количестве. Он был довольно статен, с
необычайной военной выправкой, с уверенной походкой.
за борт адмиральской формы, скрывая этим свой физический недостаток. Иногда
с той же целью Вильгельм, меняя позу, опирался левой рукой на эфес сабли.
его губ слегка подергивалась. Шрам на щеке, густые, лихо поднятые вверх
русые усы, словно ухватом подпирающие прямой дородный нос, большие в темных
ресницах глаза, твердо смотревшие из-под треугольной морской шляпы, а также
весь его облик, его манера держаться - все это придавало ему вид свирепой
воинственности.
себя человек, забравшийся на верхушку высокого дерева, на тонкие
ненадежные ветви. Сделай малейшую оплошность - полетишь вниз головой.
пригнано, что я проверил сотню раз, и сам я был весь подтянут. И все-таки не
переставала тревожить мысль:
расстегнется ремешок или повернусь не так, как полагается. Что тогда со мной
сделают?
производили эволюции. Красивую картину представляли они, когда проделывали
всякие повороты, принимая то строй кильватерной колонны, то строй фронта.
как взвод солдат на суше.
Карлос, а потом - по щитам, буксируемым миноносцами.
напряженно следил за своими кораблями. Иногда покрикивал:
обыкновению, рассердился и, не стесняясь присутствием высочайших особ,
выбросил за борт бинокль. Капитан 2-го ранга Клапье-де-Колонг подал ему
свой. Царь, заметив это, улыбнулся.
лучше обыкновенного. По крайней мере, все щиты были повалены, что меня
крайне удивило.
сказал:
адмиралы, как ваш Рожественский.
Вильгельм хитрил, но Николай поверил ему и, дорожа его мнением, счастливо
заулыбался. Он сначала расцеловал шефа нашего флота великого князя Алексея
Александровича,
верноподданнических чувств, нагнулся, схватил царскую руку и крепко прильнул
к ней губами, но тут же выпрямился и, желая усилить
впечатление на коронованного повелителя, твердо заявил:
величества.
от них интересные новости. Они рассказывали, будто буксируемые щиты были,
что называется, сшиты на живую нитку и падали от сотрясения воздуха, если
близко около них пролетал снаряд, а на острове Карлос щиты были укреплены
так слабо, что валились от попавшего в них осколка или камня.
берег.
Посняков Андрей
Корнев Павел
Панов Вадим
Якубенко Николай
Роллинс Джеймс
Володихин Дмитрий