Он являл собою великолепный образец мужской красоты, расцветшей в вольных
саваннах Мексики, в лоне великого племени, не признающего над собой
никаких господ, кроме Великого Духа. Кинжал с рукоятью из чистого золота,
небольшой карабин и длинное девятифутовое копье с кистью из конского
волоса составляли его вооружение.
остальные принадлежали к одной из ветвей племени пауни. Их можно было бы
назвать бритоголовыми, если бы не торчал на макушке пук волос, тщательно
заплетенных в короткую косицу. Плечи их покрывали дубленые выворотки
бизоньих шкур. Седлом также служила шкура бизона. На каждом был пояс
шириной в ладонь с лоскутком ткани и мокасины. Добрая половина из них
могла похвастаться огнестрельным оружием - мушкетами и карабинами. Но
копья, боевые ножи и томагавки были у всех.
могущественный Эль Золь слова, которые Токеа передал ему через своего
гонца?
мико только к Эль Золю, или она может быть услышана всеми каманчи и пауни?
братья окони.
спрыгнули с коней и вслед за Токеа направились в вигвам совета.
лейтенант расхаживали взад и вперед. Если не считать нескольких быстрых
взглядов в сторону индейцев, ничто не выдавало их особого интереса к
происходящему в деревне.
фигура мико. Он двинулся к берегу, и шаг его был непривычно поспешен.
Завидев старика, пират остановился.
Токеа отвел своему брату. Они держат совет, не хочет ли вождь Соленого
моря послушать их речи?
к вигваму. Пирату было указано место среди индейцев. После чего воцарилось
полное безмолвие. Наконец мико счел приличным нарушить его:
одевались ею по воле Великого Духа с тех пор, как Токеа со своими воинами
начал охотиться на потребу Лафиту, а скво - выращивать для него зерно.
пристально посмотрел на Лафита.
охотиться для Лафита и его людей. Отныне у них с краснокожими разные
тропы.
Лафитом. Может ли он поинтересоваться причинами?
раскинувшееся за окном хлопковое дерево, - семь лет миновало с той поры,
как это дерево пробило почву. Оно было таким хрупким и маленьким, что не
устояло бы и перед птичьим клювом. Но вот оно выросло, и десяток мужчин не
вырвут его из земли, оно раздавит их своей тяжестью. Вождь Соленого моря
никогда не будет охотником, он тянет свою руку к тому, что ему не
принадлежит. Его тяга к чужому добру разрослась, как это дерево, и давит
собой все другие желания. Ему не дано довольствоваться малым.
спохватился.
и враги Лафита. Смотри, - он вытащил из-за пояса прокламацию и развернул
ее перед пиратом. - Отец бледнолицых обещал много долларов за его скальп.
Он назвал его вором.
обличительной тирады? - Тут он презрительно усмехнулся. - Какие-то
несчастные пятьсот долларов! И вы клюнули? Так здесь их тысяча, десять
тысяч!
Окони бедны, все их богатство - оружие, с которым они ходят на охоту, им
не нужны сокровища Лафита. Да и он мало что найдет у окони. Но их тропы
должны разойтись.
человек, который не забывает зол, причиненных ему бледнолицыми. Теперь я
вижу свою ошибку. Клочок бумаги заставил его предать недавнего друга. Он -
не мужчина.
и с удивительным спокойствием обнажил свою грудь со страшными следами,
оставленными саблями и штыками американцев.
вождя Соленого моря пальцев на руках и ногах. Он смеется над словами
Лафита.
причинить вам вреда. Что за дело нам до губернатора Луизианы и прочих янки
здесь, в Мексике?
убежден, что живет во владениях Большого Отца янки, мысль об этом терзала
его днем и ночью. Пират знал больное место Токеа, но всегда оттягивал
сообщение этой новости, надеясь извлечь наибольшую для себя пользу, а
может быть, и добиться с его помощью власти над индейцами. И сейчас он
пустил в ход этот козырь, вероятно, лишь для того, чтобы хоть как-то
повредить замыслу мико объединиться с каманчи.
ноша.
бледнолицых считает своей.
радостную весть принес пират. Хотя пришла она не ко времени, ибо, судя по
всему, они коснулись такого пункта переговоров, от которого мико уже не
смог бы отступить, не теряя своего достоинства.
омрачает им лица, убивает лучших воинов. Их кости белеют непогребенными.
Их кровь растворена в воде рек. Настала пора зарыть томагавки, иначе наши
дети исчезнут с лица земли. У них и так много врагов. Зачем им больше? Не
могут они заключить союз с людьми вождя Соленого моря.
разделить с тобой все, чем я владею, что с таким трудом собирал по крупице
долгие годы. Лафит, гроза голубых вод между Европой и Америкой, владыка
Мексиканского залива, протягивает тебе руку дружбы и братства. Лафит не
желает тебе ничего, кроме добра. Не о своей выгоде он печется, а о вашей.
Лафит берется вас защищать, и ни один янки не посмеет вас пальцем тронуть.
Лафит клянется. Это его последнее слово. Не пропусти его мимо ушей!
достойному человеку. Индейцы смотрели на него почти изумленно.
отцов потому, что там поселились лживые бледнолицые. Его душа тоскует по
людям с такой же кожей. Его сердце изнурено бледнолицыми. Но не за тем
бежал мико от бледнолицых, чтобы принять в свое сердце худших из них.
Союзу не бывать.
о вашем обещании, я жду, когда вы отдадите мне Белую Розу. Требую то, что
считаю своей собственностью.
янкизов, воину. Но ничего не обещал разбойнику и вору. Мико говорил, что
вождь Соленого моря может прийти за Розой в вигвам мико. Но вигвам для
него уже закрыт, пусть поищет другую скво.
быстро вышел. Никто из индейцев не взглянул ему вслед.
случае опасности деревню не застали врасплох.
внутренний составляли зрелые мужчины, внешний - молодые. Все сидели на
траве. Каждый с боевым ножом и томагавком за поясом, скрестив ноги, застыл
в традиционной индейской позе и молча ожидал появления вождя.
целиком отдана людям из племени пауни. Как только оба вождя с
сопровождающими их воинами вышли из вигвама, все разом встали. Вожди вошли
в меньший полукруг и опустились на землю.
статность фигур - все это придавало сбору необычайно значительный вид и не
имело ничего общего с толпой так называемых дикарей.
Лукьяненко Сергей
Корнев Павел
Ильин Андрей
Глуховский Дмитрий
Афанасьев Роман
Маккарти Кормак