у нее перед глазами. Миновало несколько часов, а сон все не шел. Наконец,
из передней комнаты послышался тихий шум. Это означало, что мико уже
встал. Канонда спрыгнула с постели, склонилась над Розой, приложила к
губам палец и тут же убежала к отцу.
большой осенней охотой. У криков она длилась недели, а то и месяцы, и
проходила в местах, удаленных порой на сотни миль. Сборы заняли у Токеа
считанные минуты. Он приготовил две сумки: одну с табаком, другую - с
запасом свинца. Обе тщательно уложил в Ягдташ и повесил на плечо. Потом
заткнул за пояс боевой нож и взял свой двуствольный штуцер. Молодая
индианка подала ему лук, стрелы и мешок с едой. Сделав свое дело, Канонда
выжидающе взглянула на отца. Он коснулся ладонью ее лба. Его суровые черты
как будто немного смягчились. Отец и дочь смотрели друг другу в глаза. Это
был безмолвный разговор. И словно убедившись, что он понят дочерью, Токеа
повернулся к двери.
и экипированы. Они подошли к жилищу вождя неслышно и ожидали его в полном
молчании. Как только вождь оказался среди них, все безмолвно последовали
за ним и направились к берегу с какой-то жутковатой таинственностью.
она напряженно прислушивалась, покуда не донесся первый всплеск. Тогда
Канонда закрыла дверь и вернулась к Розе.
лицо выдаст все, что она прячет в груди. Мои краснокожие сестры догадливы
и хитры, их глаза широко раскрыты. Они легко разберут следы, которые мы
оставили у тростника. Любая девчонка успеет известить мико. Канонда сама
проведает чужеземца, а ее сестра пусть пока отдохнет.
сказалась усталость, но уже через несколько минут она крепко спала.
национальный характер индейца, далеко еще не оцененный по достоинству во
всей его нравственной глубине, они имели одну особенность, которая никак
их не красит и вызывает чувство неловкости у всякого нравоописателя. Это
невообразимое равнодушие, точнее, грубое бесчувствие по отношению к
женщине. Они не видят разницы между женщиной и домашней скотиной. История
Нового света убедительно доказала, что те из индейских племен, в коих
права человека приложимы лишь к одной половине, не выходят из состояния
дикости и варварства, а отступление от диких традиций облагораживает быт
племени.
первую ступень культуры. Свет цивилизации чуть забрезжил, земледелие и
ремесла только начали манить выгодой, и хотя это были всего-навсего робкие
всходы прогресса, они не замедлили сказать на участи женщины. Жены и
дочери окони были по-прежнему подъяремны: они пахали землю, сеяли зерно,
убирали урожай, разводили табак, дубили оленью и крокодилью кожу, ткали
одежду из хлопка. Но именно возросшие потребности мужчин не могли не
возвысить в их глазах женщин - дарительниц удовольствий.
обстоятельство, что во главе женской половины маленького народа стояла
Канонда. Безграничный авторитет отца и священный страх перед ним не
позволяли мужчинам перечить его дочери. Кроме того, Канонда была хозяйкой
по натуре и своими поступками доказала, что не только чувствует
оскорбительное неравенство полов, но и пытается его по возможности
сгладить. Девушка обладала острым природным умом, что не такая уж редкость
среди юных индейцев. Во всяком случае, он служит им в жизни куда более
надежно, нежели нашим замороченным дочкам вымученная пансионная
образованность.
чтобы добиться своей цели - ближней или дальней - незаметно прибрать к
рукам мужчин. Воспитывалась она в довольно приличном заведении,
учрежденном для криков филантропически настроенным полковником Хокинсом, и
настолько овладела многими премудростями домоводства, что могла бы
посоперничать с образцовой хозяйкой из любой цивилизованной страны. Она
великолепно ткала и вязала, ее изделия всегда прекрасно выглядели, ее вино
было вкуснее и крепче хмельного зелья, приготовленного другими женщинами.
Живя среди американцев, она подслушала однажды разговор хозяев, из
которого узнала рецепт бесценной огненной воды и не делилась им ни с кем,
кроме Розы. У нее было достаточно времени, чтобы уразуметь, как велико
различие в положении белой женщины и скво. Своей тонко чувствующей натурой
она безошибочно угадывала путь обретения женского достоинства. Она была
желанной гостьей у каждого очага. И если ей случалось проходить мимо
чужого вигвама и видеть работающую поблизости скво, она неизменно
отзывалась на приглашение ради того, чтобы муж сменил жену на пашне. За
что он потом вознаграждался калебасой [сосуд из тыквы] драгоценной
огненной влаги. А строптивцев она потчевала лукавой улыбкой и водой из
источника. Таким способом Канонда постепенно приучила мужчин делить с
женщиной тяжесть труда.
фигур. Скво и их дочери собрались на том самом месте, откуда несколько
часов назад отплыли их мужья и отцы. Здесь была маленькая бухта, где
стояла местная флотилия - пять каноэ из пальмовой коры. Миниатюрную гавань
огибал берег футов двадцати высотой, поросший миртами и кустами, которые
скрывали бегущую над водой тропу.
групповым портретом индианок. Седовласые старухи словно кутались в свои
длинные косы. Морщинистые, высохшие лица мумий казались совершенно
неживыми, если бы не дикий блеск темных, глубоко посаженных глаз, - в них
то дремала, то вспыхивала загадочная ярость.
белыми американками не прошло бесследно. Девочки обладали уже вполне
сформировавшимися фигурками, были необыкновенно грациозны, их кожа имела
ровный медный оттенок, смуглостью они не превосходили наших европейских
южанок, а их лица выражали спокойную разумность. Короткие юбочки из калико
не достигали колен, верхняя часть туловища прикрыта кое-как. На ногах -
мокасины, в ушах - серебряные серьги.
их на три группы, каждая из которых знала свое дело в изготовлении
пальмовых каноэ. Во время работы, а длилась она около часа, царило полное
безмолвие. Ни смеха, ни возгласа, ни малейшей шалости. Единственная, кто
позволяла себе некоторую свободу, была Канонда. Неугомонная красавица не
давала скучать подругам: одной шепнет на ухо острое словцо, другой -
какую-нибудь новость, третьей поможет, четвертую ободрит.
спала. Индианка поцеловала ее в губы, Роза открыла глаза.
глубоком ущелье, а чужеземец - на горе. Он повернулся к нам спиной. Ты
видела его? Он уже не так болен? Не так бледен? Его больше не бьет
лихорадка? Он поел плодов и попил вина?
Канонда.
старшую сестру, не надо ходить к бледнолицему. Канонда не может жить без
Розы. Ну, вставай же, - она протянула ей платье из калико. - Сегодня Роза
наденет это и поможет обмануть скво.
роднику, бившему у самого дома. Умывшись, она вернулась в вигвам и вместе
с Канондой села за стол. Завтрак состоял из винограда, уложенного в две
корзиночки, маисового пирога и двух кружек молока.
дочери вождя, чтобы завершить дело. Увидев их, женщины тотчас же вырвали
колышки, подпиравшие новенькие каноэ, и десятки рук принялись смолить
днища каучуком. Спустя полчаса работа была закончена. Старуха еще раз
проверила все до мелочей и одобрительно кивнула. После чего Канонда подала
знак, и несколько девушек подняли самую легкую лодку и понесли ее к воде.
Взяв по веслу, Канонда и трое ее подруг прыгнули в каноэ.
берегу! А в другой раз мы ее покатаем на проверенном каноэ!
чтобы он изрядно удалился от берега. Девушки управляли своим суденышком с
неожиданной ловкостью. Способ гребли, усвоенный ими с малолетства, не
походит на размеренный мах веслом, как у белых американцев, он скорее
напоминает скольжение водоплавающих птиц. Подобно тому, как утка коротким
толчком лапок бросает себя вперед, а затем без всяких усилий, если нужно,
откатывается назад, индианки совершенно легко и свободно маневрировали на
воде. Сперва они немного поднялись вверх по течению, потом развернулись и
с невероятной стремительностью понеслись вниз. Эта игра их всерьез
увлекла. Между тем, другие каноэ отходили от берега, и еще шесть лодок
готовились вступить в состязание. Они выстроились в одну линию и, когда с
берега был подан знак, одновременно пришли в движение. Вскоре стало ясно,
что верх берет новое каноэ. В то время как остальные еще оставались в
Каменистый Артем
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Лукьяненко Сергей
Акунин Борис