человеческие боги нашли здесь убежище. Жрецы и монахи населяли его древнюю
часть: индийские предсказатели судьбы с их застывшим медным богом,
христиане, манихеи, иудейские
базаре. И жрицы огня Арамати-земли с голыми животами находились при каждом
из сорока зороастрийских храмов. Танцы и удовлетворение мужского голода--их
пропитание...
косматыми овечьими шапками правильные ромейские лица. И не только от солдат
Искан-дария Великого и Антиоха происходили здешние жители. Много позже
парфянский царь Ород расселил здесь, на границе с Тураном, плененные римские
легионы консула Марка Красса...
барханы за АНТИОХОВОЙ стеной. Но, смоченная водой, она буйно рождала все
доступные глазу цвета: зеленый, синий, желтый, голубой, багровый. Словно
покрашенные были звонкие продолговатые дыни, гигантскими пирамидами
уложенные на базаре, оранжевое пламя источали в темной листве персики, и
обрызганными кровью казались абрикосовые деревья. А синим, голубым,
фиолетовым был виноград. Высоко над головой висели причудливые гроздья
величиной с хорошую овцу, и так густо теснились в них ягоды, что становились
квадратными, прямоугольными, коническими. Большие зеленые листья прорастали
между ними...
крупный матовый лук елись просто, как яблоки. Сладкими были мясо и рыба в
Мургабе.
локоть от палящего солнца покрывались грубым полотном и кошмами. Все, что
произрастало здесь, резалось, разламывалось и сушилось, испуская невероятные
запахи...
полулюдях-полулошадях, рассказывалось в предании у греков-ромеев. Высокие, с
длинной сильной шеей кони пустыни представлялись им единым телом с
парфянскими лучниками...
серебряные были маргианские овцы, и шерсть их отливала чудным лунным
блеском. Но когда увидел он знаменитый мервский сур, то сразу вспомнил стихи
о Язоне и супруге его -- несчастной Медее. Раз
чистого золота. Его везут отсюда на границу в Лазику для перепродажи, потому
что издревле идет он на оторочку мантий для ромейских царей. Порождением
Кавказа считали его аргонавты. Вчера дядя Авель бар-Хенанишо сам отобрал две
бесценных шкурки, чтобы через сотоварища Леонида Апиона передать в подарок
новому кесарю. На волосы младенца походили яркие солнечные завигки, и
невозможно было оторвать взгляда от них...
тому причиной или близость к Турану, откуда всякий раз можно ждать
вмешательства в случае смуты. Пятую часть из хранилищ роздали здесь великие
людям, и никто пока открыто не требовал большего...
улицах, но двигались уже по ним арбы с громадными, выше лошадиного роста,
колесами, на которых легко переезжать ямы с водой. И сам базар уже
многоцветно пенился, выплескиваясь под старые крепостные стены. Там, где они
обрушились, бесчисленные ковры и кошмы, свертки серебристого атласа, чаны
жидкой халвы-мешалло и горы дынь-вахрман хлынули внутрь, захлестывая
солдатские казармы...
люди туранского царя с серебряными пластинами в подтверждение их права
учитывали товары и деловито прикрепляли к каждому тюку специальную дощечку с
печатью. На всем дальнем пути до границ Китая никто не тронет их...
родственного слова не слышал от него Авраам. Но помнил он сухие теплые руки
и кисловатый сок, лившийся на воспаленные губы.
церковные дела. У епископа Мерва был с ним Авраам. Молодым оказался тот, со
светлой волнистой бородкой и мукой в глазах. Смертный кашель душил его
всякий раз, но епископ сам обошел все сараи и конюшни, благословляя в
трудную дорогу людей и скот.
ожидая попутного каравана. Навсегда останутся они в Китае, разнося среди
язычников свет и слово божье...
Тыкву, заблудшего студента академии из Нисибина. Но совсем другим уже стал
Тыква. Жесткая складка служения появилась у него на лбу, а глаза смотрели на
что-то бесплотное, видимое лишь ему одному. Мешок арамейских грамот и
апостольских проповедей был его имуществом...
Им во владение он дал Туран, Рим и Эраншахр. Но, сговорившись, Тур и Салм
убили своего брата Эраджа. С тех пор нет мира между Востоком и Западом. И
вечно повторяется это: Салм и Тур сговариваются против срединного брата...
солнце, туранцы десять лет назад втоптали в песок сорок тысяч азатов и
"бессмертных" царя Пероза. Потом началась буря и огромный бархан насыпала
там, где остались они лежать. Каждую весну на том бархане выступает кровь и
слышатся стоны. А Мерв стал открытым для всех городом. Хоть и сидел в нем
ка-наранг с войском, туранцы по договору могли беспрепятственно въезжать и
выезжать из него без уплаты пошлин на купленное и проданное...
нисколько не изменилось небо. Огромный белый шар быстро выкатился из-за
чистого горизонта, и сразу, насколько хватал глаз, черные треугольники и
трапеции испещрили землю. Миллионы барханов озарились слепящим светом и дали
черную тень в сторону. Ночь была еще там, куда не попало солнце. Сухой до
предела воздух не знает здесь полутонов и обманчивых преломлений...
волкоглавые враги. Воитель-отец сражается насмерть с сыном, и вечный
трагический закон это, предопределенный светилами. Смысла не дано знать -- и
не надо. Голое яростное стремление, и нет полутонов, колебаний,
относительности. Арийская надменность прямизны. Изменником с чужой кровью
выглядит при этом буйном торжестве природы брат героя Ростама,
небосводом
легенде, Шагад пожалел умирающего воителя, дал ему в яму лук со стрелами для
защиты от бродячих львов. Захохотал радостно Ростам и пронзил Шагада...
чужбину, чтобы строить города счастья? Самый полный список этой легенды
нашел он здесь, в одном из старых книгохранилищ. Совсем не тот Афрасиаб,
извечный враг и родня Ахримана, появляется в ней:
Покоя не было в душе людской, Но ты пришел и дал земле покой.
делах. Сам Ростам, живущий войной, неузнаваем, и потерявший разум Кей-Кавус
обвиняет его в неправильном воспитании царевича:
Тураном, родилось это предание, возвышающее дух перед природой, мир перед
войной?..
-- дочь царя Афрасиаба -- была верной женой благородному Сиявушу. Он назвал
ее Фа-рангис, что значит "Ослепительная", "Солнечная"...
Никогда не видел настоящего моря Авраам, но знал уже его безбрежность. В
зыбких песчаных волнах была дорога в Согдиану, и тошнило его от свирепой
верблюжьей качки. На глазах вырастали черно-серебряные барханы, пересыпаясь
под ветром один в другой. Бешеная река Оке раздваивала пустыню, деля мир на
Эран и Туран. Как хотела текла она, и срамным именем от присевшей на песок
женщины называли ее в просторечии.
самаркандские хаузы Он уже много раз проходил по невольничьему торжищу,
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Корнев Павел