вселился в его тело. Еще и еще раз сотрясалось оно само. Слезы облегчения
потекли из глаз...
ее груди и почувствовал вдруг ее теплую, успокаивающую ладонь. Что-то
давнее, забытое явилось ему... Всякий раз вставала она после этого и снова
ложилась. Стыдясь запаха, переставал он дышать...
очереди протягивая к нему обнаженные руки-тени. Босыми ногами наступали они
на цветы, которыми был осыпан пол. Среди них была и та, что лежала рядом. Он
быстро повернул к ней голову, проверяя. Да, она лежала с ним и одновременно
танцевала среди тех, у фонтана. Даже пятнышко у левого глаза
чашку. Он послушно пил, не отводя от нее глаз...
фидаи. Наставник дал ему напиться воды. Она была обычной: холодной и не
имеющей вкуса.
здесь спящим, а сегодня нашли в том же положении и на том же месте.
собственного сына за измену учению? Белые конусы на головах одинаковы у
всех, и только голоса разные. Каждый голос следует запомнить.
имени. Любое из имен может он принять на себя в мире. Малое кольцо надевают
ему на палец. Оно такое же, какие носят обычно люди из даби-ров, купцов или
караванщиков. Лишь чуть заметный знак выбит на внутренней стороне, и если
повернуть его особым образом, то где бы ни был рафик, ему беспрекословно
подчиняются все фидаи и ласики, находящиеся в том месте. Убежище и пищу
найдет он по этому знаку в городах и селениях, в горах и пустынях, на
дорогах земли...
встречал он уже этот спокойный внимательный взгляд. И высокий лоб с морщиной
поперек знаком ему. Да это же устад, мастер цветов, приезжавший в Исфаган
прошлой осенью. Он долго жил при базаре и ходил всякий раз за рассадой к
хаджибу султанских садов...
этого времени должно быть достаточно, чтобы запомнить человека. Отныне он
совершит все, что передаст ему от семи владык учения этот дай --
распорядитель его души. И не будет для него невозможного.
из пальцев даи-прислужника. Вода, как и в тот раз, имеет вкус. Он закрывает
глаза и жадно пьет эту сладковатую воду. В мучительном ожидании напрягается
тело...
видит он остро, как никогда. Раздвигаются каменные стены, куда-то деваются
пол и потолок. Невероятная легкость во всем, и холодно закипает мозг. Один
он на вершине и видит сразу весь мир, все города и селения, улицы и базары,
всех встреченных в жизни людей. Но кого-то из них он обязательно должен
найти, и тогда придет облегчение. Прямой дейлемский нож дают ему в руку.
искал. В прямоугольной комнате за невысоким столиком сидит узколицый старик
в строгой одежде дабира. Перед ним лист пергамента, золотая
чер-нильница-дават и витой калам у него в руке. Лицо сосредоточено, и нет в
нем сомнения. Он знает этого старика...
Всевышний в каждую эпоху избирает одного из людей, прославляет и украшает
его достоинствами правителя. Он связывает с ним благо вселенной и спокойную
жизнь людей; от него же зависят разруха, смуты, восстания, страх и трепет
распространяет он пред сердцами и очами для блага же людей -- дабы были они
спокойны... Если же среди них проявится мятежностъ, небрежение к закону или
инакомыслие в отношении повиновения Всевышнему, и тот захочет дать им
вкусить возмездие за эти их деяния -- да не даст бог, преславнъш и
всемогущий, нам такого удеш, да удалит от нас этакое несчастье!--то таким
людям Всевышний и пошлет злосчастные последствия мятежа: друг на друга
обнажатся мечи, прольется кровь; тот, у кого сильнее
несчастьях и кровопролитиях, подобно тому как огонь, падач в заросли
тростника, сжигает начисто не только то, что сухо, но и то из сырого, что
соседствует с сухим...
замышлчг бы смуту ши чья бы гоюва высовывалась из ошейника послушания. Да
хранит постоянно Всевышний эту державу до дня восстания из мертвых! Да
удаштся от этого государства дурной глаз!..!
беспокойно время, и всякий эмир норовит оборвать свою цепь. А в Рее и под
самым Исфаганом бесчинствуют исмаилиты. Еще две крепости в Дейлеме присвоили
они, запугав владетелей, а какой-то ничтожный дабир, которого пригрел он
некогда на султанской службе, отрекся от веры, назвал себя "сайид-на" --
великим святым и задумал разрушить то, что созидалось веками.
Султана, и законный султан в будущем -- ее сын-первенец Баркиярук. Но не о
том думает новый вазир Абу-л-Ганаим в сговоре с младшей женой султана. Эмиры
войска хотят того же... Многое можно было бы написать...
плохом в государстве. Подобна обвалу в горах людская молва, стоит лишь
стронуть один камень. А коль твердить каждодневно, что все хорошо, то и
будет хорошо. Такова человеческая природа, и люди сами не любят тех, кто
много умствует. Тех же, кто назойливо замечает упущения власти и упорствует,
следует наказывать как самых первых врагов веры и государства. Так поступали
все великие властители прошлого.
избранности правителя в каждую эпоху.
(Перевод Б. Н. Заходера.) М.--Л, 1949, с. 11--13. Сокращенный текст
литературного памятника будет и в последующих главах выделяться курсивом.
слабеет воля и рвение правителя, начинает давать он потачку мудрствующим и
рассуждающим, то слабеет держава и открывается путь к произволу и мятежу. Но
нет предела милосердию Всевышнего, и всемогущий бог, чтобы спасти род
людской от искоренения, намечает, выделяет из безвестности и приводит к
власти новую династию, которая опять обуздывает многоумных и укрепляет
государство. А оно дано людям на все времена, вечно и неизменно, потому что
от бога
фангфуров -- Сыновей Неба, которые правят в Китае. У них перенимали способы
управления людьми многие правители древности -- цари и фараоны. "Ден-намак"
-- книга арийских царей о принуждении народа к порядку -- вершина этой
мудрости.
Поначалу следует привести краткие свидетельства из древних книг. Арийский
дом Ахемени-дов благословил бог способностью устроить первое государство.
Победоносный грек Искандер пришел в свое время и сокрушил его. И разве не
взвился огонь его владычества до того, что язык пламени лизнул тучи? Но
горел он недолго, а затем сделался пеплом. И пишут знающие люди, что,
захватывая великие царства и бродя по благоустроенным областям мира, он вел
себя, словно пришел полюбоваться ими. Когда пожелал Искандер, побежденные
цари склонились и дали клятву в верности, на чем и завершилось дело. Основа
же всякой подлинной верности -- государство. Какая польза без закрепления
завоеванного кружить по свету? Словом, как всякий западный человек, он
полагался на силу воображаемого. И был потому Искандер Двурогий наподобие
громыхающей тучи в теплую погоду года, ибо пронесся над многими царствами,
излил дождь, а лужи тут же высохли...
парфянского дома Арсака стали поднимать из пепла державу. Но оставленное
греками легкомыслие подкосило тростник благих помыслов, а тогда был избран
богом и поднялся во всей своей славе безвестный дотоле дом Сасана.
Царствовавшие мужи из этого дома были с крепкой дланью, и четыре века словно
солнце сиял Эраншахр 1, испуская во все стороны
Контровский Владимир
Глуховский Дмитрий
Чернецов Андрей
Белов Вольф
Адамов Григорий
Шилова Юлия