волков. А недавно его отец, когда прошел слух о предстоящем
походе, вызвал сына домой, сюда, в нашу ставку. В этом походе
должен участвовать каждый чингизид. Поэтому отец надеется, что в
походе Нохой остепенится и покажет себя доблестным воином. И что
же! Здесь, в ставке, он снова буянит, никому не дает покоя,
затевает драки, устраивает попойки. На своем вороном коне с
дутаром в руках он подъезжает пьяный к юртам разных достойных
ханов и поет песни, прославляющие их жен и наложниц...
головой.
выходят к нему, а он их хватает, перекидывает поперек седла и
вскачь увозит в свое становище. Говорят, что там у него уже
образовался целый гарем из похищенных жен и первой была Зербиэт-
ханум, подаренная тобой новгородскому послу...
царевна? - равнодушно спросил Бату-хан. - Почему же ты зарубил и
ее и хана Нохоя?
Юлдуз-Хатун:
подушек? Мне трудно сидеть на этом ханском священном троне.
которых Орду удобно уселся и продолжал:
когда он через день прискакал ко мне, как безумный, держа в руках
лисий колпак и повесив пояс на шею.* Он просил меня его зарезать и
взять пленную гречанку обратно, обещал дать в придачу отборного
коня, персидский ковер и двадцать рабов. Он поклялся, что будто бы
в тот вечер похищения гречанки был совершенно пьян. Но это все
неверно. Он снова шутил. Это меня развеселило. Я далее обнял его и
сказал, что охотно дарю ему эту ядовитую змею, колючую фалангу,
неукротимую дочь скорпиона. Я пожелал им обоим всяких утех. Так,
мы вместе, обнявшись, просидели долго, до утра. Я подливал ему
вина, радуясь, что благополучно мог избавиться от этой, всегда
беспокойной, всем недовольной и требующей невозможного румийки.
Нохой тоже был доволен и всю ночь пел песни.
предстоящем походе?
полководца. Вот что он говорил, вот что предлагал... Да что это
такое? Этот дерзкий мальчишка уже тут!.. Он ничего не боится и
каждый день придумывает что-либо новое.
мужской голос пел:
наши монгольские девушки!
следили, что будет делать хан Орду. А тот, по привычке соединив
концы коротких толстых пальцев, шептал:
Теперь я могу, наконец, отдохнуть от забот и тревог, которые мне
доставляла эта беспокойная женщина из румского царского рода.
Занозы и колючки в моей юрте больше нет!
Прищурив глаза, он пристально стал вглядываться в лицо Юлдуз-
Хатун. Та сбросила черное шелковое покрывало, вскочила и ответила
ему прямым смелым взглядом черных глаз. Ее бледное лицо, всегда
кроткое и покорное, теперь пылало гневом. Она стояла напряженная,
подобно натянутой струне, сжав маленькие кулачки.
хан. - Я хочу его увидеть! Перед собой, здесь!
что-то стала настойчиво шептать. Юлдуз утвердительно кивнула
головой и, взяв дутар, вышла на балкон. Она запела нежным,
трогательным голосом. Слова песни отчетливо разносились в тишине
заснувшего города:
кинулась на грудь И Ля-хэ.
колпаке, опушенном лисьим мехом, и в полосатом кафтане,
подпоясанном серебряным кушаком. В его лице, очень смуглом,
поражал самоуверенный взгляд блестящих черных глаз, высокий лоб и
задорная улыбка.
почтительно склонился к его ногам. Бату-хан от неожиданности
откинулся назад. Все повскакивали с мест. Юноша воскликнул:
великодушный, милостивый Саин-хан! Я привык разъезжать, имея
притороченными к седлу аркан и шелковую лестницу с крюком. Я
взобрался к тебе самым прямым и скромным путем только потому, что
я услышал ласковый призыв. Без таких неясных слов разве я
осмелился бы пройти по священным коврам твоего дома? Однако ты
оказался в тысячу раз мудрее и проницательнее меня: этой песней,
как опытный охотник, ты сам заманил меня сюда, чтобы я понял свой
долг...
первых рядах твоего войска!
взглядом. Нохой четко проговорил:
прикажи сделать невозможное! - Нохой снова припал лицом к ковру и
остался неподвижным.
что хочешь.
лапы, сильными руками и погладил по щеке:
слушай, что дальше решит сделать с тобой наш любимый Саин-хан.
и вместе мы обдумывали предстоящий поход. И я знаю и помню твои
советы. Другие же еще их не знают. Не скажешь ли ты что-либо
важное пришедшим сюда моим верным соратникам?
рычанье волкодава:
ним учиться... Вспомним, что объявленное им вторжение в Китай
нашим степным ханам показалось сперва безумием. Царство Цзиней
имело тогда народ в триста тридцать три раза более многочисленный,
чем монголы всех родов и племен нашей степи. Войско Цзиней
казалось беспредельным лесом. Но сквозь него, по приказу
"единственного" стала прорубаться наша бесстрашная конница...
Города китайцев имели высокие каменные стены... Неприступные... За
ними прятались испуганные жители... Они издали грозили нам
большими топорами и мечами и высовывали сделанные из глины и
Панов Вадим
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Березин Федор
Глуховский Дмитрий