покидать это место. Кругом пылали дома, и языки пламени взлетали к
небу, к багровым, точно раскаленным облакам. Видно было, как
горящие головни и доски, кувыркаясь в воздухе, уносились вверх
вместе с клубами дыма.
лохматый, и седло на нем было тоже чудное, не русское. Конь
храпел, прижимая уши, и норовил укусить.
опять сюда нагрянуть. Прощай, дядя Кондрат! - И Любаша скрылась в
мутных сумерках.
новой встречи с татарами.
племянница Кондрата, работая на городской стене, где она и другие
женщины Киева плели из лозы большие корзины, которые тут же
наполнялись песком и глиной: ими заделывались проломы в стене.
которого не нашлось бы дела, и дела самого неотложного, нужного.
Дети подносили камни, ветки лозняка, старики варили смолу и
кипятили воду, а кто мог держать в руках меч, копье или лук и
колчан с калеными стрелами, а то и просто топор, - всякому было
указано место, и с этого места его могла заставить сойти только
смерть.
а заменить их становилось уже некому. Татары выпускали в
осажденных тучи стрел, а когда, наконец, ворвались в город, их
было так много, что своей конницей они сметали все, что попадалось
на их пути. Не храбростью, не силой и доблестью отдельных
багатуров одолевали враги, а несметным своим количеством, когда на
каждого русского, да часто и не воина вовсе, а простого
ремесленника или горожанина, раньше в руках не державшего меч,
приходилось три-четыре хорошо вооруженных, опытных в боях
татарских воина.
чтобы выстоять до конца, чтобы умереть, не опозорив слабостью
своего доброго имени. Знали, что задавит их враг, но не сдавались.
в последней схватке, уж все тесней сжималось вражеское кольцо и
податься было некуда, а люди еще радовались, видя, сколько сил
теряет противник, замечая, что из посылаемых на поддержку
ворвавшимся монголам новых отрядов ни один не возвращается
обратно. Дорого отдавали осажденные свою жизнь, держась из
последних сил, разя врага чем и как могли.
колокольне одной из церквей, откуда наблюдал за всем происходившим
и давал гонцам приказания.
сквозь завалы из камней и бревен до площади, где перед древним
храмом происходила последняя отчаянная битва.
груды тел убитых и раненых воинов и тяжело храпящих бившихся
коней. Бой кончался у высоких дверей Десятинной церкви. Даже на ее
кровле находилось множеств людей, метавших в татар стрелы и камни.
латах. Из-под рассеченного шлема по лицу стекала кровь. Он стоял,
прислонившись к стене храма, и, широко раскрывая рот, тяжело, с
трудом дышал.
Дмитро, - объяснил толмач Бату-хану. - Если прикажешь, твои нукеры
прикончат его.
привести в мой шатер. Я хочу говорить с ним.
свалил его на землю. Татары, связав Дмитро, положили его поперек
коня и, прикрутив веревками, увезли.
переполнен женами и детьми самых знатных людей города, нашедших
там свое последнее прибежище. Туда же были снесены их ценные вещи,
меха и одежды, которые так надеялись захватить хищные и жадные
монгольские воины, каждый из которых лелеял мечту о сказочном
обогащении при взятии Киева.
стоны, некоторые громко молились, надеясь на какое-то чудесное
спасение. Плакали дети.
выбраться из храма на противоположный склон холма, и ночью,
пользуясь темнотой, скрыться в ближайшем лесу.
помощью длинных веревок. Подкоп был уже достаточно глубок. У людей
появилась надежда на спасение. Они твердо решили не открывать
осаждающим дверей.
сильнее бушевал пожар и уже трудно было оставаться среди дыма,
огня и падавших отовсюду, подхваченных вихрем, горящих досок и
кусков дерева.
его против одной из стен храма и стали раскачивать бревно,
тяжелое, с железным наконечником, упорно ударяя им в стену, пока
она не была пробита, и прекрасное здание рухнуло, похоронив под
своими развалинами всех, кто укрывался внутри, вместе с их
богатствами. Монголам так и не удалось ничем воспользоваться.
Бату-хан со своими приближенными помчался прочь, с трудом
вырвавшись из огненного кольца.
шатру на левом берегу Днепра нукеры привели связанного воеводу
Дмитро.
Праведным омыли и перевязали раненого, стараясь остановить кровь
целебными травами. Дмитро держался мужественно и не издал ни
одного стона. К нему подошел Бату-хан. Он долго пристально смотрел
на израненного воина, как бы изучая его и что-то обдумывая, потом
медленно сказал:
чтобы ты служил мне.
на земле урусутов, или же сейчас двинуться дальше, покорять
"вечерние страны"? За правдивую речь я не наказываю, а награждаю.
Отвечай мне правдиво.
уже покорена. Город Киев сожжен. В нем не осталось ни одного
целого дома, ни одного неизраненного защитника. А ты любишь войну,
ищешь новых побед и захвата новых богатых городов. Скорее уходи
дальше, завоевывать другие земли. Да ведь ты и сам не останешься
здесь.
губы.
Субудай-багатуру:
дальше, что хочет поскорее освободить свою землю от грабежа моих
воинов.
коней?
моим советником.
отвечал равнодушно Дмитро. - Скоро я умру и тебе желаю того же!
Беляев Александр
Куликов Роман
Сертаков Виталий
Лукьяненко Сергей
Майер Стефани