выслушивал обвинения, с которыми на него обрушивались некоторые бояре и их
сторонники. Он тихо сказал что-то стоявшему близ него Гавриле Олексичу,
который быстро ушел и вскоре вернулся с полусотней переяславльских
дружинников. Они растолкали народ и, опираясь на тонкие копья, выстроились
близ ступеней помоста.
бирючей:
вам слово скажет!
медленно и четко:
вами. Думал я сперва, что разговоры наши будут толковые, деловитые... А
мне приходится слушать здесь всякий вздорный лай бессовестных подвывал. Не
будь здесь такого шума, то вы бы все услышали, как в глубоких карманах
некоторых переветников звенит серебро, которое им туда отсыпали немецкие и
шведские торговые гости... Честно ли я сделал, что побил иноземцев? Пусть
один из вечевых писцов прочтет вам ту бесстыдную грамотку, какую прислал
мне вражеский воевода, зять шведского короля ярл Биргер.
болтавшейся на шнурке синей печатью, развернул его и передал подошедшему
старому писцу. Тот приблизил грамоту к глазам, зычно крякнул и,
откашлявшись, стал читать громким, сиплым голосом:
остановился, посмотрел направо и налево, покачал головой и, снова
кашлянув, продолжал: - Если можешь - сопротивляйся...> Вот оно как! <Но я
уже здесь и пленю землю твою! Я р л Б и р г е р>.
их локтем и вернул письмо Александру. Тот снова обратился к вечу:
грозит! Гляди, куда махнул! А посему с теми, кто меня бранит за то, что я
шведскую рать отогнал, я даже спорить не стану, а просто крепко запомню
лисьи морды тех, кто так горячо распинался за иноземцев. Этих переветников
судить буду я сам и всех засажу в поруб... Ну-ка, помолчите малость! Пусть
говорит кто-либо один.
Ноздрилин.
румяными щеками, в долгополом узорчатом кафтане, старый боярин поднялся по
ступенькам и стал рядом с Александром. Тот резко отшатнулся.
уже говорилось о самоуправстве молодого княжича. Не раз жаловались, что он
не почитает старых бояр и делает, что ему вздумается. Ох, зело сие для нас
опасно! Княжич Александр еще уноша. Послушал бы советов опытных бояр. А
пока не видать этого, я предлагаю Великому Новгороду то же самое, что мы
когда-то потребовали от отца его, князя Ярослава Всеволодовича: чтобы
княжич Александр Ярославич поклялся на святом Евангелии строго соблюдать
грамоты Ярославовы и древние уставы новгородские. И еще потребуем от него
клятвы, чтобы без согласия веча и посадника княжич Александр самочинно
войной ни на кого не шел.
настойчиво называл уменьшительным именем <княжич>.
примчались изгоном лесные сторожа на сменных конях и поведали, что в устье
Ижоры прибыли свейские воины на тридцати пяти кораблях и заносчивый
воевода прислал мне вот эту грамотку, - князь высоко поднял письмо и снова
спрятал его за пазуху, - то я тогда понял, что нет уже времени думать да
гадать и спорить на вече, а надо немедля браться за мечи и топоры и
выгонять незваных гостей!
запомни это, хитроумный Ноздрилин! Я поговорил и с посадником, и с
тысяцким, и с владыкой Спиридоном. И что же они мне сказали? Какой совет
изрекли? Надо-де сперва подумать и посоветоваться, что нам делать, как
ласковей принять непрошеных гостей. Чуя беду неминучую, я поднял дружину,
прихватил еще смелых охочих молодцов, и все мы на борзе двинулись к устью
Ижоры. Спешил я, боясь, что узнают вражеские переветники, - он кивнул
головой в сторону Ноздрилина, - и оповестят свеев. Моя верная дружина,
взметнувшись на коней, вместе с подоспевшими на мой призыв ижорцами
примчалась к свейскому лагерю и ночью свалилась, как буря, на иноземных
разбойников. С божьей помощью мы разметали позарившихся на наши земли
свеев и опрокинули их в реку. Верно ли я сделал?
захваченную во вражьем лагере, а не приказал притащить ее сюда, чтобы
раздать лежебокам, тем, кто отсиживался на печи в час боевой грозы, - то
им отвечу, что так я и впредь стану делать!
другого князя, он будет почитать древние грамоты новгородские!
нашей родной земли! Исполать тебе*, наша надежда! Так же и впредь
поступай!
лица! Одни приветливые, ласковые, с дружеским взором, другие злобные, -
кажись, поддайся им, тут и разорвут>.
душевный, совсем где-то близко:
надвинутым до собольих бровей? Но она уже затерялась среди напирающей
толпы зипунов и кафтанов.
кулаками, они лезли на Александра. Князь обернулся и сказал два слова
своим дружинникам. Те, с пронзительным гиканьем выхватив мечи, взмахнули
ими над головами и бросились вперед на помост, отчего крикуны испуганно
скатились обратно в толпу.
кипевшее в нем бешенство:
доверчивые к недругам братья новгородцы! Хоть недолго потрудился я для
Великого Новгорода, но зато при мне никто нас не бил, а мы сами били и
рыделей немецких, и разбойников литовских, и шведов, и чудь, и емь. За
это, что ли, хотели вы в награду посадить мне на шею немецкого кума
Жирославича или хитреца Ноздрилина и их горластых подручных? Надоело мне
все это! Довольно! Ухожу от вас! В Переяславле мне легче будет приручать
медведей и укрощать норовистых коней, чем слушать ваши поучения и попреки!
Здесь же останется на страже мой старый, верный друг - вот этот вечевой
колокол. И тебе, медный недремлющий звонкий глашатай, я поклянусь: знай,
что если ты начнешь гудеть и бить тревогу во дни беды народной и звать
меня, то я услышу твой голос и в Переяславле, и в Суздальских лесах, и во
Владимире и примчусь к тебе на помощь, на борьбу с недругами, на защиту
родной земли! И я знаю, что все честные русские люди пойдут за мной. Всем,
кто был мне опорой, и впредь дай бог радости, прибыли и удачи! А тем, кто
только лукавил и мне вредил, скажу на прощанье: не будет вам удачи!
его остаться, Александр быстро направился к своим хоромам.
новгородцы. - С ним мы были как за каменной стеной!
Переяславль-Залесский. Однажды во дворе княжеской усадьбы он укрощал
большого, еще нескладного жеребчика, стараясь научить его ходить в хомуте
и оглоблях. Темно-серый рослый конь пятился, бросался в стороны. Два
конюха держали его под уздцы. Княжич сидел на низком передке телеги,
упираясь в землю длинными, сухопарыми ногами в кожаных постолах, и то
натягивал, то опускал ременные вожжи.
Александр. - Укрощай зверя исподволь, не сгоряча - так меня и
князь-батюшка учил. Веди жеребчика сперва вокруг двора, пусть приобыкнет.
норовит.
голову, грыз железные удила, поводя свирепо глазом, косясь назад на
Александра, который то осторожно подхлестывал вожжами по бокам, то стегал
Акунин Борис
Конан-Дойль Артур
Василенко Иван
Куликов Роман
Шилова Юлия
Бажанов Олег