Чтение 12–й страницы книги ~Мастер и Маргарита~

разговаривает не то с помощью глаз, не то лба, не то еще
чего-то.

- Как муравьи, - совершенно нормальным тоном сказала Джуди.
-Они прижимаются друг к другу усиками. Я читала в учебнике
биологии.

- Вот что-то похожее он с тобой и проделал.

- Ник, как интересно! Это значит, что я могу разговаривать,
как муравьи, а ты не можешь.

- Это значит еще, что он способен прочесть любую твою мысль,
и заставить тебя думать все, что ему захочется.

- Так вот что он с техниками сделал!

- Да.

- Ужас какой!

- Захочет - и заставит тебя думать, что ты колбаса, - сказал
Никки, развивая успех.

- Ну уж этого он не сумеет.

- Еще как сумеет.

- Колбаса же вообще думать не может.

Никки открыл было рот и снова закрыл.

- Если...

- Никки, а если мне захочется кое-куда, он и об этом узнает?

- Наверняка.

- Гадость какая! Так он тогда... Выходит, он меня
загипнотизировал, а это уж такая подлость, что я и не знаю.

- Наконец-то ты поняла.

Она поняла или, вернее, была готова понять.

- Если этот человек...

Никки запнулся. Всей своей герцогской душой он желал назвать
Хозяина "этим человеком". И не мог. Получалось фальшиво. При
первых же своих словах он вспомнил его глаза.

- Если Хозяин, - сказал он, и оба посмотрели на дверь, -
если Хозяин...

Они сидели молча, освещенные, словно на сцене, и смотрели на
ручку двери.

Когда разговор возобновился, оба уже шептались.

- Мы должны что-то предпринять. Разобраться что тут к чему.
Если мы не сделаем этого, нам никогда не вернуться к папе. Ясно
же, что этот летчик, и доктор, и Пинки работают на них, я хочу
сказать, на Него и на Китайца, и мы должны знать, чем они
занимаются. Тут что-то ужасно важное, Джуди, и дурное.

- Да, но как мы это выясним?

- Придется провести расследование.

Звук этого слова подействовал на Никки живительно, и он
прибавил еще:

- Придется порыться в их грязном белье.

- А это обязательно?

- Люди из ФБР всегда так делают.

- А-а, ну тогда ладно.

Она не очень отчетливо представляла себе, что такое ФБР, и
оттого ей оставалось лишь согласиться.

- Главное дело, пока мы не выясним, чем они тут занимаются и
кто они такие, мы не сможем ничего предпринять.

- Не сможем.

- Значит, нам придется за ними следить, как будто мы шпионы.

- Думаешь, у тебя получится? - с сомнением спросила Джуди,
проявляя куда более глубокое понимание характера Никки, чем он
мог от нее ожидать.

- Что это ты хочешь сказать?

- Ну...

И подумав, она как можно мягче сформулировала свои сомнения:

- Это ведь не то, что играть в индейцев.

Никки не одобрял критических суждений на свой счет, даже
неявных, а потому рассердился.

- Я...

- Никки, тут же дело не в том, чтобы расспрашивать людей,
обещая им, что ты ничего никому не скажешь, или подслушивать у
замочных скважин. По-моему, это больше похоже на то, что ты и
сам не должен сознавать, что ты делаешь.

- Можно и сквозь замочные скважины подслушивать.

- Ну тогда ладно, - сказал она, почувствовав облегчение от
того, что дело предстоит не очень серьезное, больше похожее на
игру, - я думаю, это у нас получится.

- И потом, мы можем следить за ними.

- Сесть им на хвост.

- Точно.

- В кафельных коридорах не больно-то на хвосте посидишь.

- Можно обыскать их комнаты, - неуверенно сказал он, - когда
их там не будет.

Чем практичнее становились их предложения, тем тише они
говорили.

- А если нас застукают?

Он не знал, что тогда может случиться, - на этот счет у него
никакого опыта не было. Вряд ли шпионы отделываются взбучкой
или тем, что их пораньше отправляют в постель, - во всяком
случае не там, где стреляют из пистолетов. Как и Джуди, он
понимал, что глупо двенадцатилетним детям пытаться сорвать
осуществление огромного заговора.

И все-таки он знал, что они правы.

Прежде всего, они попали в положение, которое в определенном
смысле диктовало им образ действий. А с другой стороны, Никки
испытывал уверенность, что он, если подопрет, сможет надуть
кого угодно. Дети, когда они дают себе труд позабыть, в чем,
собственно, состоит правда, лгут с большим мастерством. И кроме
того, он сознавал свое превосходство перед взрослыми по части
находчивости, как и то, что детям обычно грозит меньшая
опасность, чем взрослым. Удобно, когда тебя принимают за
незрелого простофилю (хоть Никки и не понимал, что к нему
именно так и относятся), особенно если ты намерен податься в
шпионы.

Поведение детей становилось все более разумным, - не глядя
друг на друга, они переговаривались почти беззвучно:

- Здесь могут быть подслушивающие устройства.

- В любой комнате могут быть.

- Прежде всего, нам нужно разобраться в людях.

- Придется обшарить весь остров.

- Читать все, что удастся найти.

- Спрашивать.

- Думать.

Он прилег на кровать, прижал губы к ее уху и выдохнул, так,
словно делился чем-то сокровенным с собственной душой:

- Только не стоит начинать прямо с Хозяина. Начать надо с
когонибудь, кто попроще.

Она начала поворачиваться - украдкой, словно за ними
следили, и поворачивалась, пока не уткнулась ртом в его ухо.

- Давай начнем с Пинки.

- Почему?

- Мне кажется, он добрый.

- А как?

- Просто подружимся с ним.

Вытянувшись в постели, Никки ощущал покой и блаженство
оттого, что сестра снова вернулась к нему. И только совсем
перед тем, как сон одолел его, в мозгу мелькнула неприятная
мысль. А что если Хозяин сумеет опять все повернуть
по-прежнему, - едва только снова пошлет за ней?

Глава девятая. Доктор

- Что толку разговаривать с Пинки, когда он немой?

- Может, он писать умеет?

- Фью-ю!

Выяснилось, однако, что у негра просто шариков в голове не
хватает.

Он замечательно разбирался в сложных механизмах, и был,
возможно, одним из лучших в мире часовщиков, почему его и
держали на Роколле, но, похоже, никаких представлений, более
сложных, чем те, что присущи ребенку, у него не имелось. Джуди
оказалась права, он действительно был добрым человеком.

- Пинки, куда подевался твой язык?

Пинки красивым наклонным почерком, какой можно увидеть в
старинных прописях, написал на грифельной доске: "Пропал".

Детям как-то не захотелось спрашивать, кто к этой пропаже
причастен.

- А с чем это ты возишься?

Он с гордостью показал им маленькие выпуклые локаторы, но,
как выяснилось, и понятия не имел, для чего они предназначены.

- А майор авиации Фринтон - он кто?

Некая боязнь мешала им задавать более существенные вопросы.

Пинки написал: "Хороший".

Джуди внезапно спросила: