я стал подходить к квартире. Дорога моя шла по набережной канала, на
которой в этот час не встретишь живой души. Правда, я живу в отдаленнейшей
части города. Я шел и пел, потому что, когда я счастлив, я непременно
мурлыкаю что-нибудь про себя, как и всякий счастливый человек, у которого
нет ни друзей, ни добрых знакомых и которому в радостную минуту не с кем
разделить свою радость. Вдруг со мной случилось самое неожиданное
приключение.
облокотившись на решетку, она, по-видимому, очень внимательно смотрела на
мутную воду канала. Она была одета в премиленькой желтой шляпке и в
кокетливой черной мантильке. "Это девушка, и непременно брюнетка", -
подумал я. Она, кажется, не слыхала шагов моих, даже не шевельнулась, когда
я прошел мимо, затаив дыхание и с сильно забившимся сердцем. "Странно! -
подумал я, - верно, она о чем-нибудь очень задумалась", и вдруг я
остановился как вкопанный. Мне послышалось глухое рыдание. Да! я не
обманулся: девушка плакала, и через минуту еще и еще всхлипывание. Боже
мой! У меня сердце сжалось. И как я ни робок с женщинами, но ведь это была
такая минута!.. Я воротился, шагнул к ней и непременно бы произнес:
"Сударыня!" - если б только не знал, что это восклицание уже тысячу раз
произносилось во всех русских великосветских романах. Это одно и остановило
меня. Но покамест я приискивал слово, девушка очнулась, оглянулась,
спохватилась, потупилась и скользнула мимо меня по набережной. Я тотчас же
пошел вслед за ней, но она догадалась, оставила набережную, перешла через
улицу и пошла по тротуару. Я не посмел перейти через улицу. Сердце мое
трепетало, как у пойманной птички. Вдруг один случай пришел ко мне на
помощь.
господин во фраке, солидных лет, но нельзя сказать, чтоб солидной походки.
Он шел, пошатываясь и осторожно опираясь об стенку. Девушка же шла, словно
стрелка, торопливо и робко, как вообще ходят все девушки, которые не хотят,
чтоб кто-нибудь вызвался провожать их ночью домой, и, конечно, качавшийся
господин ни за что не догнал бы ее, если б судьба моя не надоумила его
поискать искусственных средств. Вдруг, не сказав никому ни слова, мой
господин срывается с места и летит со всех ног, бежит, догоняя мою
незнакомку. Она шла как ветер, но колыхавшийся господин настигал, настиг,
девушка вскрикнула - и... я благословляю судьбу за превосходную сучковатую
палку, которая случилась на этот раз в моей правой руке. Я мигом очутился
на той стороне тротуара, мигом незваный господин понял, в чем дело, принял
в соображение неотразимый резон, замолчал, отстал и только, когда уже мы
были очень далеко, протестовал против меня в довольно энергических
терминах. Но до нас едва долетели слова его.
к нам приставать.
незваный господин! как я благословлял тебя в эту минуту! Я мельком взглянул
на нее: она была премиленькая и брюнетка - я угадал; на ее черных ресницах
еще блестели слезинки недавнего испуга или прежнего горя, - не знаю. Но на
губах уже сверкала улыбка. Она тоже взглянула на меня украдкой, слегка
покраснела и потупилась.
ничего бы не случилось...
девушка умница: это при красоте никогда не мешает. - Да, вы с первого
взгляда угадали, с кем имеете дело. Точно, я робок с женщинами, я в
волненье, не спорю, не меньше, как были вы минуту назад, когда этот
господин испугал вас... Я в каком-то испуге теперь. Точно сон, а я даже и
во сне не гадал, что когда-нибудь буду говорить хоть с какой-нибудь
женщиной.
обхватывала такая хорошенькая маленькая ручка, как ваша. Я совсем отвык от
женщин; то есть я к ним и не привыкал никогда; я ведь один... Я даже не
знаю, как говорить с ними. Вот и теперь не знаю - не сказал ли вам
какой-нибудь глупости? Скажите мне прямо; предупреждаю вас, я не обидчив...
откровенна, так я вам скажу, что женщинам нравится такая робость; а если вы
хотите знать больше, то и мне она тоже нравится, и я не отгоню вас от себя
до самого дома.
тотчас же перестану робеть, и тогда - прощай все мои средства!..
чтоб в такую минуту не было желания...
уж мне двадцать шесть лет, а я никого никогда не видал. Ну, как же я могу
хорошо говорить, ловко и кстати? Вам же будет выгоднее, когда все будет
открыто, наружу... Я не умею молчать, когда сердце во мне говорит. Ну, да
все равно... Поверите ли, ни одной женщины, никогда, никогда! Никакого
знакомства! и только мечтаю каждый день, что наконец-то когда-нибудь я
встречу кого-нибудь. Ах, если б вы знали, сколько раз я был влюблен таким
образом!..
мечтах целые романы. О, вы меня не знаете! Правда, нельзя же без того, я
встречал двух-трех женщин, но какие они женщины? это все такие хозяйки,
что... Но я вас насмешу, я расскажу вам, что несколько раз думал
заговорить, так, запросто, с какой-нибудь аристократкой на улице,
разумеется, когда она одна; заговорить, конечно, робко, почтительно,
страстно; сказать, что погибаю один, чтоб она не отгоняла меня, что нет
средства узнать хоть какую-нибудь женщину; внушить ей, что даже в
обязанностях женщины не отвергнуть робкой мольбы такого несчастного
человека, как я. Что, наконец, и все, чего я требую, состоит в том только,
чтоб сказать мне какие-нибудь два слова братские, с участием, не отогнать
меня с первого шага, поверить мне на слово, выслушать, что' я буду
говорить, посмеяться надо мной, если угодно, обнадежить меня, сказать мне
два слова, только два слова, потом пусть хоть мы с ней никогда не
встречаемся!.. Но вы смеетесь... Впрочем, я для того и говорю...
попробовали, то вам бы и удалось, может быть, хоть бы и на улице дело было;
чем проще, тем лучше... Ни одна добрая женщина, если только она не глупа
или особенно не сердита на что-нибудь в ту минуту, не решилась бы отослать
вас без этих двух слов, которых вы так робко вымаливаете... Впрочем, что я!
конечно, приняла бы вас за сумасшедшего. Я ведь судила по себе. Сама-то я
много знаю, как люди на свете живут!
теперь сделали!
женщина, с которой... ну, которую вы считали достойной... внимания и
дружбы... одним словом, не хозяйка, как вы называете. Почему вы решились
подойти ко мне?
теперь ночь: согласитесь сами, что это обязанность...
ко мне?
Знаете ли, я сегодня был счастлив; я шел, пел; я был за городом; со мной
еще никогда не бывало таких счастливых минут. Вы... мне, может быть,
показалось... Ну, простите меня, если я напомню: мне показалось, что вы
плакали, и я... я не мог слышать это... у меня стеснилось сердце... О, боже
мой! Ну, да неужели же я не мог потосковать об вас? Неужели же был грех
почувствовать к вам братское сострадание?.. Извините, я сказал
Махров Алексей
Чернецов Андрей
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Конан-Дойль Артур
Куликов Роман