read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com




- Ну уж, разумеется, не подпишут. Разным слогом? Разных рук?

- Разным слогом и разных рук.

- И шутовские были, как это?

- Да, шутовские, и знаете... очень гадкие.

- Ну коли уж были, так наверно и теперь то же самое.

- А главное потому, что так глупо. Потому что те люди образованные и
наверно так глупо не напишут.

- Ну да, ну да.

- А что, если это и в самом деле кто-нибудь хочет действительно донести?

- Невероятно, - сухо отрезал Петр Степанович. - Что значит телеграмма из
третьего отделения и пенсион? Пашквиль очевидный.

- Да, да, - устыдился Лембке.

- Знаете что, оставьте-ка это у меня. Я вам наверно разыщу. Раньше чем тех
разыщу.

- Возьмите, - согласился фон-Лембке, с некоторым впрочем колебанием.

- Вы кому-нибудь показывали?

- Нет, как можно, никому.

- То-есть Юлии Михайловне?

- Ах, боже сохрани, и ради бога не показывайте ей сами! - вскричал Лембке в
испуге. - Она будет так потрясена... и рассердится на меня ужасно.

- Да, вам же первому и достанется, скажет, что сами заслужили, коли вам так
пишут. Знаем мы женскую логику. Ну, прощайте. Я вам, может, даже дня через
три этого сочинителя представлю. Главное уговор!

IV.

Петр Степанович был человек может быть и неглупый, но Федька Каторжный
верно выразился о нем, что он "человека сам сочинит, да с ним и живет".
Ушел он от фон-Лембке вполне уверенный, что по крайней мере на шесть дней
того успокоил, а срок этот был ему до крайности нужен. Но идея была ложная,
и вс¬ основано было только на том, что он сочинил себе Андрея Антоновича, с
самого начала, и раз навсегда, совершеннейшим простачком.

Как и каждый страдальчески-мнительный человек, Андрей Антонович всякий раз
бывал чрезвычайно и радостно доверчив в первую минуту выхода из
неизвестности. Новый оборот вещей представился ему сначала в довольно
приятном виде, несмотря на некоторые вновь наступавшие хлопотливые
сложности. По крайней мере старые сомнения падали в прах. К тому же он так
устал за последние дни, чувствовал себя таким измученным и беспомощным, что
душа его поневоле жаждала покоя. Но увы, он уже опять был неспокоен. Долгое
житье в Петербурге оставило в душе его следы неизгладимые. Официальная и
даже секретная история "нового поколения" ему была довольно известна, -
человек был любопытный и прокламации собирал, - но никогда не понимал он в
ней самого первого слова. Теперь же был как в лесу: он всеми инстинктами
своими предчувствовал, что в словах Петра Степановича заключалось нечто
совершенно несообразное, вне всяких форм и условий, - "хотя ведь чорт
знает, что может случиться в этом "новом поколении" и чорт знает, как это у
них там совершается!" раздумывал он, теряясь в соображениях.

А тут как нарочно снова просунул к нему голову Блюм. Вс¬ время посещения
Петра Степановича он выжидал недалеко. Блюм этот приходился даже
родственником Андрею Антоновичу, дальним, но всю жизнь тщательно и боязливо
скрываемым. Прошу прощения у читателя в том, что этому ничтожному лицу
отделю здесь хоть несколько слов. Блюм был из странного рода "несчастных"
немцев - и вовсе не по крайней своей бездарности, а именно неизвестно
почему. "Несчастные" немцы не миф, а действительно существуют, даже в
России, и имеют свой собственный тип. Андрей Антонович всю жизнь питал к
нему самое трогательное сочувствие, и везде, где только мог, по мере
собственных своих успехов по службе, выдвигал его на подчиненное,
подведомственное ему местечко; но тому нигде не везло. То место оставлялось
за штатом, то переменялось начальство, то чуть не упекли его однажды с
другими под суд. Был он аккуратен, но как-то слишком без нужды и во вред
себе мрачен; рыжий, высокий, сгорбленный, унылый, даже чувствительный и,
при всей своей приниженности, упрямый и настойчивый как вол, хотя всегда
невпопад. К Андрею Антоновичу питал он с женой и с многочисленными детьми
многолетнюю и благоговейную привязанность. Кроме Андрея Антоновича никто
никогда не любил его. Юлия Михайловича сразу его забраковала, но одолеть
упорство своего супруга не могла. Это была их первая супружеская ссора, и
случилась она тотчас после свадьбы, в самые первые медовые дни, когда вдруг
обнаружился пред нею Блюм, до тех пор тщательно от нее припрятанный, с
обидною тайной своего к ней родства. Андрей Антонович умолял сложа руки,
чувствительно рассказал всю историю Блюма и их дружбы с самого детства, но
Юлия Михайловна считала себя опозоренною навеки и даже пустила в ход
обмороки. Фон-Лембке не уступил ей ни шагу и объявил, что не покинет Блюма
ни за что на свете и не отдалит от себя, так что она наконец удивилась и
принуждена была позволить Блюма. Решено было только, что родство будет
скрываемо еще тщательнее, чем до сих пор, если только это возможно, и что
даже имя и отчество Блюма будут изменены, потому что его тоже почему-то
звали Андреем Антоновичем. Блюм у нас ни с кем не познакомился, кроме
одного только немца-аптекаря, никому не сделал визитов и, по обычаю своему,
зажил скупо и уединенно. Ему давно уже были известны и литературные грешки
Андрея Антоновича. Он преимущественно призывался выслушивать его роман в
секретных чтениях наедине, просиживал по шести часов сряду столбом; потел,
напрягал все свои силы, чтобы не заснуть и улыбаться; придя домой, стенал
вместе с длинноногою и сухопарою женой о несчастной слабости их благодетеля
к русской литературе.

Андрей Антонович со страданием посмотрел на вошедшего Блюма.

- Я прошу тебя, Блюм, оставить меня в покое, - начал он тревожною
скороговоркой, очевидно желая отклонить возобновление давешнего разговора,
прерванного приходом Петра Степановича.

- И однако ж это может быть устроено деликатнейше, совершенно негласно; вы
же имеете все полномочия, - почтительно, но упорно настаивал на чем-то
Блюм, сгорбив спину и придвигаясь вс¬ ближе и ближе мелкими шагами к Андрею
Антоновичу.

- Блюм, ты до такой степени предан мне и услужлив, что я всякий раз смотрю
на тебя вне себя от страха.

- Вы всегда говорите острые вещи и в удовольствии от сказанного засыпаете
спокойно, но тем самым себе повреждаете.

- Блюм, я сейчас убедился, что это вовсе не то, вовсе не то.

- Не из слов ли этого фальшивого, порочного молодого человека, которого вы
сами подозреваете? Он вас победил льстивыми похвалами вашему таланту в
литературе.

- Блюм, ты не смыслишь ничего; твой проект нелепость, говорю тебе. Мы не
найдем ничего, а крик подымется страшный, затем смех, а затем Юлия
Михайловна...

- Мы несомненно найдем вс¬, чего ищем, - твердо шагнул к нему Блюм,
приставляя к сердцу правую руку; - мы сделаем осмотр внезапно, рано поутру,
соблюдая всю деликатность к лицу и всю предписанную строгость форм закона.
Молодые люди, Лямшин и Телятников, слишком уверяют, что мы найдем вс¬
желаемое. Они посещали там многократно. К господину Верховенскому никто
внимательно не расположен. Генеральша Ставрогина явно отказала ему в своих
благодеяниях, и всякий честный человек, если только есть таковой в этом
грубом городе, убежден, что там всегда укрывался источник безверия и
социального учения. У него хранятся все запрещенные книги, "Думы" Рылеева,
все сочинения Герцена... Я на всякий случай имею приблизительный каталог...

- О боже, эти книги есть у всякого; как ты прост, мой бедный Блюм!

- И многие прокламации, - продолжал Блюм, не слушая замечаний. - Мы кончим
тем, что непременно нападем на след настоящих здешних прокламаций. Этот
молодой Верховенский мне весьма и весьма подозрителен.

- Но ты смешиваешь отца с сыном. Они не в ладах; сын смеется над отцом
явно.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 [ 71 ] 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.