как будто снаряжаясь в дальнюю дорогу и захватывая все, что было ему
нужно.
что мне казалось нужным для дороги.
ли было выходить, когда мне вдруг пришло в голову, что надо взять и кар-
тинку, которая висела на стене. Батюшка тотчас же согласился с этим. Те-
перь он был тих, говорил шепотом и только торопил меня поскорее идти.
Картина висела очень высоко; мы вдвоем принесли стул, потом приладили на
него скамейку и, взгромоздившись на нее, наконец, после долгих трудов,
сняли. Тогда все было готово к нашему путешествию. Он взял меня за руку,
и мы было уже пошли, но вдруг батюшка остановил меня. Он долго тер себе
лоб, как будто вспоминая что-то, что еще не было сделано. Наконец он как
будто нашел, что ему было надо, отыскал ключи, которые лежали у матушки
под подушкой, и торопливо начал искать чего-то в комоде. Наконец он во-
ротился ко мне и принес несколько денег, отысканных в ящике.
помни, помни!
за пазуху. Помню, что я вздрогнула, когда к моему телу прикоснулось это
серебро, и я как будто только теперь поняла, что такое деньги. Теперь мы
опять были готовы, но он вдруг опять остановил меня.
моя, я позабыл... что такое?.. Что это надо?.. Я не помню... Да, да, на-
шел, вспомнил!.. Поди сюда, Неточка!
ни.
лучше, - шептал он мне, указывая на образ и как-то странно смотря на ме-
ня. - Помолись, помолись! - говорил он каким-то просящим, умоляющим го-
лосом.
рое уже совсем овладело мною, упала на пол и пролежала несколько минут
как бездыханная. Я напрягала все свои мысли, все свои чувства в молитве,
но страх преодолевал меня. Я приподнялась, измученная тоскою. Я уже не
хотела идти с ним, боялась его; мне хотелось остаться. Наконец то, что
томило и мучило меня, вырвалось из груди моей.
она? где моя мама?..
подвел к постели, разметал набросанную груду платья и открыл одеяло. Бо-
же мой! Она лежала мертвая, уже похолодевшая и посиневшая. Я как бес-
чувственная бросилась на нее и обняла ее труп. Отец поставил меня на ко-
лени.
ден; губы его двигались и что-то шептали.
на труп. - Слышишь, не я; я не виноват в этом. Помни, Неточка!
руку и торопясь выйти из комнаты. - Ну,теперь в путь! слава богу, слава
богу, теперь все кончено!
тельно поглядывая на нас, и батюшка, словно боясь его вопроса, выбежал
из ворот первый, так что я едва догнала его. Мы прошли нашу улицу и выш-
ли на набережную канала. За ночь на камнях мостовой выпал снег, и шел
теперь мелкими хлопьями. Было холодно; я дрогла до костей и бежала за
батюшкой, судорожно уцепившись за полы его фрака. Скрипка была у него
под мышкой, и он поминутно останавливался, чтоб придержать под мышкой
футляр.
мую канаву и сел на последней тумбе. В двух шагах от нас была прорубь.
Кругом не было ни души. Боже! как теперь помню я то страшное ощущение,
которое вдруг овладело мною! Наконец совершилось все, о чем я мечтала
уже целый год. Мы ушли из нашего бедного жилища... Но того ли я ожидала,
о том ли я мечтала, то ли создалось в моей детской фантазии, когда я за-
гадывала о счастии того, которого я так не детски любила? Всего более
мучила меня в это мгновение матушка. "Зачем мы ее оставили, - думала я,
- одну? покинули ее тело как ненужную вещь?" И помню, что это более все-
го меня терзало и мучило.
своей, - папочка!
сила я заплакав. - Папочка! воротимся домой! Позовем к ней кого-нибудь.
как будто что-то новое пришло ему в голову, разрешавшее все сомнения
его. - Да, Неточка, так нельзя; нужно пойти к маме; ей там холодно! Поди
к ней, Неточка, поди; там не темно, там есть свечка; не бойся, позови к
ней кого-нибудь и потом приходи ко мне; поди одна, а я тебя здесь подож-
ду... Я ведь никуда не уйду.
с другой стороны и бежит от меня, оставив меня одну, покидая меня в эту
минуту! Я закричала сколько во мне было силы и в страшном испуге бросилась
догонять его. Я задыхалась: он бежал все скорее и скорее... я его уже
теряла из виду. На дороге мне попалась его шляпа, которую он потерял в
бегстве; я подняла ее и пустилась снова бежать. Дух во мне замирал, и ноги
подкашивались. Я чувствовала, как что-то безобразное совершалось со мною:
мне все казалось,что это сон, и порой во мне рождалось такое же ощущение,
как и во сне, когда мне снилось, что я бегу от кого-нибудь, но что ноги мои
подкашиваются, погоня настигает меня и я падаю без чувств. Мучительное
ощущение разрывало меня: мне было жалко его, сердце мое ныло и болело,
когда я представляла, как он бежит, без шинели, без шляпы, от меня, от
своего любимого дитяти... Мне хотелось догнать его только для того, чтоб
еще раз крепко поцеловать, сказать ему, чтоб он меня не боялся, уверить,
успокоить, что я не побегу за ним, коли он не хочет того, а ворочусь одна к
матушке. Я разглядела наконец, что он поворотил в какую-то улицу. Добежав
до нее и тоже повернув за ним, я еще различала его впереди себя... Тут силы
меня оставили: я начала плакать, кричать. Помню, что на побеге я
столкнулась с двумя прохожими, которые остановились посреди тротуара и с
изумлением смотрели на нас обоих.
кользнулась на тротуаре и упала у ворот дома. Я почувствовала, как все
лицо мое облилось кровью. Мгновение спустя я лишилась чувств...
вые, ласковые лица, которые с радостию встретили мое пробуждение. Я
разглядела старушку, с очками на носу, высокого господина, который смот-
рел на меня с глубоким состраданием; потом прекрасную молодую даму и,
наконец, седого старика, который держал меня за руку и смотрел на часы.
Я пробудилась для новой жизни. Один из тех, которых я встретила во время
бегства, был князь Х-ий, и я упала у ворот его дома. Когда, после долгих
изысканий, узнали, кто я такова, князь, который послал моему отцу билет
в концерт С-ца, пораженный странностью случая, решился принять меня в
свой дом и воспитать со своими детьми. Стали отыскивать, что сделалось с
батюшкой, и узнали, что он был задержан кем-то уже вне города в припадке
исступленного помешательства. Его свезли в больницу, где он и умер через
два дня.
ным следствием всей его жизни. Он должен был так умереть, когда все,
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Каргалов Вадим
Никитин Юрий
Земляной Андрей