что она считает меня счастливее себя. А что, вот бы и подать для курьезу.
Ба, пятак уцелел в кармане, откуда? На, на... возьми, матушка!"
народом, но он шел именно туда, где виднелось больше народу. Он бы дал все
на свете, чтоб остаться одному; но он сам чувствовал, что ни одной минуты
не пробудет один. В толпе безобразничал один пьяный: ему все хотелось
плясать, но он все валился на сторону. Его обступили. Раскольников
протиснулся сквозь толпу, несколько минут смотрел на пьяного и вдруг
коротко и отрывисто захохотал. Через минуту он уже забыл о нем, даже не
видал его, хоть и смотрел на него. Он отошел наконец, даже не помня, где он
находится; но когда дошел до средины площади, с ним вдруг произошло одно
движение, одно ощущение овладело им сразу, захватило его всего - с телом и
мыслию.
поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух:
"Я убийца!"". Он весь задрожал, припомнив это. И до того уже задавила его
безвыходная тоска и тревога всего этого времени, но особенно последних
часов, что он так и ринулся в возможность этого цельного, нового, полного
ощущения. Каким-то припадком оно к нему вдруг подступило: загорелось в душе
одною искрой и вдруг, как огонь, охватило всего. Все разом в нем
размягчилось, и хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю...
грязную землю, с наслаждением и счастием. Он встал и поклонился в другой
раз.
всему миру поклоняется, столичный город Санкт-Петербург и его грунт
лобызает, - прибавил какой-то пьяненький из мещан.
может быть, готовившиеся слететь у него с языка, замерли в нем. Он
спокойно, однако ж, вынес все эти крики и, не озираясь, пошел прямо чрез
переулок по направлению к конторе. Одно видение мелькнуло пред ним дорогой,
но он не удивился ему; он уже предчувствовал, что так и должно быть. В то
время, когда он, на Сенной, поклонился до земли в другой раз, оборотившись
влево, шагах в пятидесяти от себя, он увидел Соню. Она пряталась от него за
одним из деревянных бараков, стоявших на площади, стало быть, она
сопровождала все его скорбное шествие! Раскольников почувствовал и понял в
эту минуту, раз навсегда, что Соня теперь с ним навеки и пойдет за ним хоть
на край света, куда бы ему ни вышла судьба. Все сердце его перевернулось...
но - вот уж он и дошел до рокового места...
"Покамест еще подымусь", - подумал он. Вообще ему казалось, что до роковой
минуты еще далеко, еще много времени остается, о многом еще можно
передумать.
двери квартир отворены настежь, опять те же кухни, из которых несет чад и
вонь. Раскольников с тех пор здесь не был. Ноги его немели и подгибались,
но шли. Он остановился на мгновение, чтобы перевести дух, чтоб оправиться,
чтобы войти человеком. "А для чего? зачем? - подумал он вдруг, осмыслив
свое движение. - Если уж надо выпить эту чашу, то не все ли уж равно? Чем
гаже, тем лучше. - В воображении его мелькнула в это мгновение фигура Ильи
Петровича Пороха. - Неужели в самом деле к нему? А нельзя ли к другому?
Нельзя ли к Никодиму Фомичу? Поворотить сейчас и пойти к самому надзирателю
на квартиру? По крайней мере, обойдется домашним образом... Нет, нет! К
Пороху, к Пороху! Пить, так пить вс° разом..."
раз в ней было очень мало народу, стоял какой-то дворник и еще какой-то
простолюдин. Сторож и не выглядывал из своей перегородки. Раскольников
прошел в следующую комнату. "Может, еще можно будет и не говорить", -
мелькнуло в нем. Тут одна какая-то личность из писцов, в приватном сюртуке,
прилаживалась что-то писать у бюро. В углу усаживался еще один писарь.
Заметова не было. Никодима Фомича, конечно, тоже не было.
бюро.
в там сказке... забыл! М-мае п-пачтенье! - вскричал вдруг знакомый голос.
комнаты. "Это сама судьба, - подумал Раскольников, - почему он тут?
превосходнейшем и даже капельку в возбужденном состоянии духа.) - Если по
делу, то еще рано пожаловали. Я сам по случаю... А впрочем, чем могу. Я
признаюсь вам... как? как? Извините...
Вы уж, пожалуйста, меня не считайте за такого... Родион Ро... Ро...
Родионыч, так, кажется?
Даже многократно справлялся. Я, признаюсь вам, с тех пор искренно горевал,
что мы так тогда с вами... мне потом объяснили, я узнал, что молодой
литератор и даже ученый... и, так сказать, первые шаги... О господи! Да кто
же из литераторов и ученых первоначально не делал оригинальных шагов! Я и
жена моя - мы оба уважаем литературу, а жена - так до страсти!.. Литературу
и художественность! Был бы благороден, а прочее все можно приобрести
талантами, знанием, рассудком, гением! Шляпа - ну что, например, значит
шляпа? Шляпа есть блин, я ее у Циммермана куплю; но что под шляпой
сохраняется и шляпой прикрывается, того уж я не куплю-с!.. Я, признаюсь,
хотел даже к вам идти объясниться, да думал, может, вы... Однако ж и не
спрошу: вам и в самом деле что-нибудь надо? К вам, говорят, родные
приехали?
прелестная особа. Признаюсь, я пожалел, что мы тогда с вами до того
разгорячились. Казус! А что я вас тогда, по поводу вашего обморока,
некоторым взглядом окинул, - то потом оно самым блистательным образом
объяснилось! Изуверство и фанатизм! Понимаю ваше негодование. Может быть,
по поводу прибывшего семейства квартиру переменяете?
Заметова.
застали. Да-с, лишились мы Александра Григорьевича! Со вчерашнего дня в
наличности не имеется; перешел... и, переходя, со всеми даже
перебранился... так даже невежливо... Ветреный мальчишка, больше ничего;
даже надежды мог подавать; да вот, подите с ними, с блистательным-то
юношеством нашим! Экзамен, что ли, какой-то хочет держать, да ведь у нас
только бы поговорить да пофанфаронить, тем экзамен и кончится. Ведь это не
то, что, например, вы али там господин Разумихин, ваш друг! Ваша карьера -
ученая часть, и вас уже не собьют неудачи! Вам все эти красоты жизни, можно
сказать, - nihil est, аскет, монах, отшельник!.. Для вас книга, перо за
ухом, ученые исследования - вот где парит ваш дух! Я сам отчасти... записки
Ливингстона изволили читать?
ну да ведь оно и понятно; времена-то какие, я вас спрошу? А впрочем, я с
вами... ведь вы, уж конечно, не нигилист! Отвечайте откровенно, откровенно!
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Флинт Эрик
Курылев Олег
Куликов Роман
Мурич Виктор