добреющий мальчик, ничего! - прибавил он, стукнув Заметова по плечу, - я
ведь не назло, "а по всей то есь любови, играючи" говорю, вот как
работник-то ваш говорил, когда он Митьку тузил, вот, по старухиному-то
делу.
вышли...
насмешливая улыбка опять искривила его губы. - Нет, я не про пожары, -
продолжал он, подмигивая Заметову. - А сознайтесь, милый юноша, что вам
ужасно хочется знать, про что я читал?
все...
достоинством.
человек! Фу, какой миленький мальчик! - Тут Раскольников залился нервным
смехом, прямо в лицо Заметову. Тот отшатнулся, и не то чтоб обиделся, а уж
очень удивился.
сдается, что вы все еще бредите.
Любопытен?
нумеров велел натащить! Подозрительно, а?
нет, лучше: "сознаюсь"... Нет, и это не то: "показание даю, а вы снимаете"
- вот как! Так даю показание, что читал, интересовался... отыскивал...
разыскивал... - Раскольников прищурил глаза и выждал, - разыскивал - и для
того и зашел сюда - об убийстве старухи чиновницы, - произнес он наконец,
почти шепотом, чрезвычайно приблизив свое лицо к лицу Заметова. Заметов
смотрел на него прямо в упор, не шевелясь и не отодвигая своего лица от его
лица. Страннее всего показалось потом Заметову, что ровно целую минуту
длилось у них молчание и ровно целую минуту они так друг на друга глядели.
нетерпении. - Мне-то какое дело! Что ж в том?
не шевельнувшись от восклицания Заметова, - та самая, про которую, помните,
когда стали в конторе рассказывать, а я в обморок-то упал. Что, теперь
понимаете?
тревоге.
мгновение, и вдруг он залился опять тем же нервным хохотом, как давеча, как
будто сам совершенно не в силах был сдержать себя. И в один миг
припомнилось ему до чрезвычайной ясности ощущения одно недавнее мгновение,
когда он стоял за дверью, с топором, топор прыгал, они за дверью ругались и
ломились, а ему вдруг захотелось закричать им, ругаться с ними, высунуть им
язык, дразнить их, смеяться, хохотать, хохотать, хохотать!
будто вдруг пораженный мыслью, внезапно промелькнувшею в уме его.
Раскольников стал вдруг задумчив и грустен. Он облокотился на стол и подпер
рукой голову. Казалось, он совершенно забыл про Заметова. Молчание длилось
довольно долго.
в рот кусочек хлеба и вдруг, посмотрев на Заметова, казалось, все припомнил
и как будто встряхнулся: лицо его приняло в ту же минуту первоначальное
насмешливое выражение. Он продолжал пить чай.
недавно еще я читал в "Московских ведомостях", что в Москве целую шайку
фальшивых монетчиков изловили. Целое общество было. Подделывали билеты.
Раскольников. - Так это-то, по-вашему, мошенники? - прибавил он, усмехаясь.
этакой цели собирается! Разве это возможно? Тут и трех дней много будет, да
и то чтобы друг в друге каждый пуще себя самого был уверен! А то стоит
одному спьяну проболтаться, и все прахом пошло! Бланбеки! Нанимают
ненадежных людей разменивать билеты в конторах: этакое-то дело да поверить
первому встречному? Ну, положим, удалось и с бланбеками, положим, каждый
себе по миллиону наменял, ну а потом? Всю-то жизнь? Каждый один от другого
зависит на всю свою жизнь! Да лучше удавиться! А они и разменять-то не
умели: стал в конторе менять, получил пять тысяч, и руки дрогнули. Четыре
пересчитал, а пятую принял не считая, на веру, чтобы только в карман да
убежать поскорее. Ну, и возбудил подозрение. И лопнуло все из-за одного
дурака! Да разве так возможно?
Нет, это я совершенно уверен, что это возможно. Иной раз не выдержишь.
награждения идти на этакий ужас! Идти с фальшивым билетом - куда же? - в
банкирскую контору, где на этом собаку съели, - нет, я бы сконфузился. А вы
не сконфузитесь?
минутами, проходил по спине его.
пересчитал бы первую тысячу, этак раза четыре со всех концов, в каждую
бумажку всматриваясь, и принялся бы за другую тысячу; начал бы ее считать,
досчитал бы до средины, да и вынул бы какую-нибудь пятидесятирублевую, да
на свет, да переворотил бы ее и опять на свет - не фальшивая ли? "Я,
дескать, боюсь: у меня родственница одна двадцать пять рублей таким образом
намедни потеряла"; и историю бы тут рассказал. А как стал бы третью тысячу
считать - нет, позвольте: я, кажется, там, во второй тысяче, седьмую сотню
неверно сосчитал, сомнение берет, да бросил бы третью, да опять за вторую,
- да этак бы все-то пять. А как кончил бы, из пятой да из второй вынул бы
по кредитке, да опять на свет, да опять сомнительно, "перемените,
Контровский Владимир
Перумов Ник
Прозоров Александр
Майер Стефани
Корнев Павел
Прозоров Александр