только вы. Так ли я говорю?
уж очень хотелось помянуть, честь оказать, память... а она очень умная-с. А
впрочем, как вам угодно-с, и я очень, очень, очень буду... они все будут
вам... и вас бог-с... и сироты-с...
интересов вашей родственницы, на первый случай, посильную сумму от меня
лично. Вот-с... имея, так сказать, сам заботы, более не в состоянии...
тщательно развернув. Соня взяла, вспыхнула, вскочила, что-то пробормотала и
поскорей стала откланиваться. Петр Петрович торжественно проводил ее до
дверей. Она выскочила наконец из комнаты, вся взволнованная и измученная, и
воротилась к Катерине Ивановне в чрезвычайном смущении.
комнате, не желая прерывать разговора; когда же Соня ушла, он вдруг подошел
к Петру Петровичу и торжественно протянул ему руку:
слово. - Это благородно, то есть я хотел сказать, гуманно! Вы желали
избегнуть благодарности, я видел! И хотя, признаюсь вам, я не могу
показались ему его собственное одушевление и охота, с которыми он
только не искореняет зла радикально, но даже питает его еще более, тем не
менее не могу не признаться, что смотрел на ваш поступок с удовольствием, -
да, да, мне это нравится.
как-то приглядываясь к Лебезятникову.
вчерашним случаем и в то же время способный думать о несчастии других, -
такой человек-с... хотя поступками своими он делает социальную ошибку, -
тем не менее... достоин уважения! Я даже не ожидал от вас, Петр Петрович,
тем более что по вашим понятиям, о! как еще мешают вам ваши понятия! Как
волнует, например, вас эта вчерашняя неудача, - восклицал добренький Андрей
Семенович, опять почувствовав усиленное расположение к Петру Петровичу, - и
к чему, к чему вам непременно этот брак, этот законный брак,
благороднейший, любезнейший Петр Петрович? К чему вам непременно эта
законность в браке? Ну, если хотите, так бейте меня, а я рад, рад, что он
не удался, что вы свободны, что вы не совсем еще погибли для человечества,
рад... Видите ли: я высказался!
чужих детей разводить, вот к чему-с мне законный брак надобен, - чтобы
что-нибудь ответить, сказал Лужин. Он был чем-то особенно занят и задумчив.
конь, заслышавший военную трубу, - дети - вопрос социальный и вопрос первой
важности, я согласен; но вопрос о детях разрешится иначе. Некоторые даже
совершенно отрицают детей, как всякий намек на семью. Мы поговорим о детях
после, а теперь займемся рогами! Признаюсь вам, это мой слабый пункт. Это
скверное, гусарское, пушкинское выражение даже немыслимо в будущем
лексиконе. Да и что такое рога? О, какое заблуждение! Какие рога? Зачем
рога? Какой вздор! Напротив, в гражданском-то браке их и не будет! Рога -
это только естественное следствие всякого законного брака, так сказать,
поправка его, протест, так что в этом смысле они даже нисколько не
унизительны... И если я когда-нибудь, - предположив нелепость, - буду в
законном браке, то я даже рад буду вашим растреклятым рогам; я тогда скажу
жене моей: "Друг мой, до сих пор я только любил тебя, теперь же я тебя
уважаю, потому что ты сумела протестовать!" Вы смеетесь? Это потому, что вы
не в силах оторваться от предрассудков! Черт возьми, я ведь понимаю, в чем
именно неприятность, когда надуют в законном; но ведь это только подлое
следствие подлого факта, где унижены и тот и другой. Когда же рога ставятся
открыто, как в гражданском браке, тогда уже их не существует, они немыслимы
и теряют даже название рогов. Напротив, жена ваша докажет вам только, как
она же уважает вас, считая вас неспособным воспротивиться ее счастию и
настолько развитым, чтобы не мстить ей за нового мужа. Черт возьми, я
иногда мечтаю, что если бы меня выдали замуж, тьфу! если б я женился (по
гражданскому ли, по законному ли, все равно), я бы, кажется, сам привел к
жене любовника, если б она долго его не заводила. "Друг мой, - сказал бы я
ей, - я тебя люблю, но еще сверх того желаю, чтобы ты меня уважала, - вот!"
Так ли, так ли я говорю?..
слушал. Он действительно что-то обдумывал другое, и даже Лебезятников
наконец это заметил. Петр Петрович был даже в волнении, потирал руки,
задумывался. Все это Андрей Семенович после сообразил и припомнил...
расстроенной голове Катерины Ивановны зародилась идея этих бестолковых
поминок. Действительно, на них ухлопаны были чуть ли не десять рублей из
двадцати с лишком, полученных от Раскольникова собственно на похороны
Мармеладова. Может быть, Катерина Ивановна считала себя обязанною перед
покойником почтить его память "как следует", чтобы знали все жильцы и
Амалия Ивановна в особенности, что он был "не только их совсем не хуже, а,
может быть, еще и гораздо получше-с" и что никто из них не имеет права
перед ним "свой нос задирать". Может быть, тут всего более имела влияния та
особенная гордость бедных, вследствие которой, при некоторых общественных
обрядах, обязательных в нашем быту для всех и каждого, многие бедняки
таращатся из последних сил и тратят последние сбереженные копейки, чтобы
только быть "не хуже других" и чтобы "не осудили" их как-нибудь те другие.
Весьма вероятно и то, что Катерине Ивановне захотелось, именно при этом
случае, именно в ту минуту, когда она, казалось бы, всеми на свете
оставлена, показать всем этим "ничтожным и скверным жильцам", что она не
только "умеет жить и умеет принять", но что совсем даже не для такой доли и
была воспитана, а воспитана была в "благородном, можно даже сказать, в
аристократическом полковничьем доме", и уж вовсе не для того готовилась,
чтобы самой мести пол и мыть по ночам детские тряпки. Эти пароксизмы
гордости и тщеславия посещают иногда самых бедных и забитых людей и, по
временам, обращаются у них в раздражительную, неудержимую потребность. А
Катерина Ивановна была сверх того и не из забитых: ее можно было совсем
убить обстоятельствами, но забить ее нравственно, то есть запугать и
подчинить себе ее волю, нельзя было. Сверх того, Сонечка весьма
основательно про нее говорила, что у ней ум мешается. Положительно и
окончательно этого еще, правда, нельзя было сказать, но действительно в
последнее время, во весь последний год, ее бедная голова слишком
измучилась, чтобы хоть отчасти не повредиться. Сильное развитие чахотки,
как говорят медики, тоже способствует помешательству умственных
способностей.
тоже: это было преувеличено, но вино было. Были водка, ром и лиссабонское,
все сквернейшего качества, но всего в достаточном количестве. Из яств,
кроме кутьи, было три-четыре блюда (между прочим, и блины), вс° с кухни
Амалии Ивановны, да сверх того ставились разом два самовара для
предполагавшихся после обеда чаю и пуншу. Закупками распорядилась сама
Катерина Ивановна, с помощию одного жильца, какого-то жалкого полячка, бог
знает для чего проживавшего у госпожи Липпевехзель, который тотчас же
прикомандировался на посылки к Катерине Ивановне и бегал весь вчерашний
день и все это утро сломя голову и высунув язык, кажется особенно стараясь,
чтобы заметно было это последнее обстоятельство. За каждыми пустяками он
поминутно прибегал к самой Катерине Ивановне, бегал даже отыскивать ее в
Гостиный двор, называл ее беспрестанно: "пани хорунжина", и надоел ей,
наконец, как редька, хотя сначала она и говорила, что без этого
"услужливого и великодушного" человека она бы совсем пропала. В свойстве
характера Катерины Ивановны было поскорее нарядить первого встречного и
поперечного в самые лучшие и яркие краски, захвалить его так, что иному
становилось даже совестно, придумать в его хвалу разные обстоятельства,
которые совсем и не существовали, совершенно искренно и чистосердечно
поверить самой в их действительность и потом вдруг, разом, разочароваться,
оборвать, оплевать и выгнать в толчки человека, которому она, только еще
несколько часов назад, буквально поклонялась. От природы была она характера
смешливого, веселого и миролюбивого, но от беспрерывных несчастий и неудач
она до того яростно стала желать и требовать, чтобы все жили в мире и
радости и не смели жить иначе, что самый легкий диссонанс в жизни, самая
малейшая неудача стали приводить ее тотчас же чуть не в исступление, и она
в один миг, после самых ярких надежд и фантазий, начинала клясть судьбу,
рвать и метать все, что ни попадало под руку, и колотиться головой об
стену. Амалия Ивановна тоже вдруг приобрела почему-то необыкновенное
значение и необыкновенное уважение от Катерины Ивановны, единственно
потому, может быть, что затеялись эти поминки и что Амалия Ивановна всем
сердцем решилась участвовать во всех хлопотах: она взялась накрыть стол,
доставить белье, посуду и проч. и приготовить на своей кухне кушанье. Ее
Шломо Вульф
Буркатовский Сергей
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Суворов Виктор
Шилова Юлия