вашу руку моему сыну. Но все-таки я упорно оставался вашим
недоброжелателем. Оправдывать себя не стану, но причин моих от вас не
скрою. Вот они: вы не знатны и не богаты. Я хоть и имею состояние, но нам
надо больше. Наша фамилия в упадке. Нам нужно связей и денег. Падчерица
графини 3инаиды Федоровны хоть и без связей, но очень богата. Промедлить
немного, и явились бы искатели и отбили бы у нас невесту; а нельзя было
терять такой случай, и, несмотря на то что Алеша еще слишком молод, я
решился его сватать. Видите, я не скрываю ничего. Вы можете с презрением
смотреть на отца, который сам сознается в том, что наводил сына, из корысти
и из предрассудков, на дурной поступок; потому что бросить великодушную
девушку, пожертвовавшую ему всем и перед которой он так виноват, - это
дурной поступок. Но не оправдываю себя. Вторая причина предполагавшегося
брака моего сына с падчерицею графини Зинаиды Федоровны та, что эта девушка
в высшей степени достойна любви и уважения. Она хороша собой, прекрасно
воспитана, с превосходным характером и очень умна, хотя во многом еще
ребенок. Алеша без характера, легкомыслен, чрезвычайно нерассудителен, в
двадцать два года еще совершенно ребенок и разве только с одним
достоинством, с добрым сердцем, - качество даже опасное при других
недостатках. Уже давно я заметил, что мое влияние на него начинает
уменьшаться: пылкость, юношеские увлечения берут свое и даже берут верх над
некоторыми настоящими обязанностями. Я его, может быть, слишком горячо
люблю, но убеждаюсь, что ему уже мало одного меня руководителем. А между
тем он непременно должен быть под чьим-нибудь постоянным, благодетельным
влиянием. Его натура подчиняющаяся, слабая, любящая, предпочитающая любить
и повиноваться, чем повелевать. Так он и останется на всю свою жизнь.
Можете себе представить, как я обрадовался, встретив в Катерине Федоровне
идеал девушки, которую бы я желал в жены своему сыну. Но я обрадовался
поздно; над ним уже неразрушимо царило другое влияние - ваше. Я зорко
наблюдал его, воротясь месяц тому назад в Петербург, и с удивлением заметил
в нем значительную перемену к лучшему. Легкомыслие, детскость - в нем почти
еще те же, но в нем укрепились некоторые благородные внушения; он и
начинает интересоваться не одними игрушками, а тем, что возвышенно,
благородно, честно. Идеи его странны, неустойчивы, иногда нелепы; но
желания, влечения, но сердце - лучше, а это фундамент для всего; и все это
лучшее в нем - бесспорно от вас. Вы перевоспитали его. Признаюсь вам, у
меня тогда же промелькнула мысль, что вы, более чем кто-нибудь, могли бы
составить его счастье. Но я прогнал эту мысль, я не хотел этих мыслей. Мне
надо было отвлечь его от вас во что бы то ни стало; я стал действовать и
думал, что достиг своей цели. Еще час тому назад я думал, что победа на
моей стороне. Но происшествие в доме графини разом перевернуло все мои
предположения, и прежде всего меня поразил неожиданный факт: странная в
Алеше серьезность, строгость привязанности к вам, упорство, живучесть этой
привязанности. Повторяю вам: вы перевоспитали его окончательно. Я вдруг
увидел, что перемена в нем идет еще дальше, чем даже я полагал. Сегодня он
вдруг выказал передо мною признак ума, которого я отнюдь не подозревал в
нем, и в то же время необыкновенную тонкость, догадливость сердца. Он
выбрал самую верную дорогу, чтоб выйти из положения, которое считал
затруднительным. Он затронул и возбудил самые благороднейшие способности
человеческого сердца, именно - способность прощать и отплачивать за зло
великодушием. Он отдался во власть обиженного им существа и прибег к нему
же с просьбою об участии и помощи. Он затронул всю гордость женщины, уже
любившей его, прямо признавшись ей, что у нее есть соперница, и в то же
время возбудил в ней симпатию к ее сопернице, а для себя прощение и
обещание бескорыстной братской дружбы. Идти на такое объяснение и в то же
время не оскорбить, не обидеть - на это иногда не способны даже самые
ловкие мудрецы, а способны именно сердца свежие, чистые и хорошо
направленные, как у него. Я уверен, что вы, Наталья Николаевна, не
участвовали в его сегодняшнем поступке ни словом, ни советом. Вы, может
быть, только сейчас узнали обо всем от него же. Я не ошибаюсь? Не правда
ли?
глаза сияли каким-то странным блеском, точно вдохновением. Диалектика князя
начинала производить свое действие. - Я пять дней не видала Алеши, -
прибавила она. - Все это он сам выдумал, сам и исполнил.
неожиданная его прозорливость, вся эта решимость, сознание долга, наконец
вся эта благородная твердость - все это вследствие вашего влияния над ним.
Все это я окончательно сообразил и обдумал сейчас, едучи домой, а обдумав,
вдруг ощутил в себе силу решиться. Сватовство наше с домом графини
разрушено и восстановиться не может; но если б и могло - ему не бывать уже
более. Что ж, если я сам убедился, что вы одна только можете составить его
счастие, что вы - настоящий руководитель его, что вы уже положили начало
его будущему счастью! Я не скрыл от вас ничего, не скрываю и теперь; я
очень люблю карьеры, деньги, знатность, даже чины; сознательно считаю
многое из этого предрассудком, но люблю эти предрассудки и решительно не
хочу попирать их. Но есть обстоятельства, когда надо допустить и другие
соображения, когда нельзя все мерить на одну мерку... Кроме того, я люблю
моего сына горячо. Одним словом, я пришел к заключению, что Алеша не должен
разлучаться с вами, потому что без вас погибнет. И признаться ли? Я, может
быть, целый месяц как решил это и только теперь сам узнал, что я решил
справедливо. Конечно, чтоб высказать вам все это, я бы мог посетить вас и
завтра, а не беспокоить вас почти в полночь. Но теперешняя поспешность моя,
может быть, покажет вам, как горячо и, главное, как искренно я берусь за
это дело. Я не мальчик; я не мог бы в мои лета решиться на шаг
необдуманный. Когда я входил сюда, уже все было решено и обдумано. Но я
чувствую, что мне еще долго надо будет ждать, чтоб убедить вас вполне в
моей искренности... Но к делу! Объяснять ли мне теперь вам, зачем я пришел
сюда? Я пришел, чтоб исполнить мой долг перед вами и - торжественно, со
всем беспредельным моим к вам уважением, прошу вас осчастливить моего сына
и отдать ему вашу руку. О, не считайте, что я явился как грозный отец,
решившийся наконец простить моих детей и милостиво согласиться на их
счастье. Нет! Нет! Вы унизите меня, предположив во мне такие мысли. Не
сочтите тоже, что я был заранее уверен в вашем согласии, основываясь на
том, чем вы пожертвовали для моего сына; опять нет! Я первый скажу вслух,
что он вас не стоит и... (он добр и чистосердечен) - он сам подтвердит это.
Но этого мало. Меня влекло сюда, в такой час, не одно это... я пришел
сюда... (и он почтительно и с некоторою торжественностью приподнялся с
своего места) я пришел сюда для того, чтоб стать вашим другом! Я знаю, я не
имею на это ни малейшего права, напротив! Но - позвольте мне заслужить это
право! Позвольте мне надеяться!
диалектику, а в иных местах даже с некоторою небрежностью. Тон всей его
речи даже иногда не соответствовал порыву, привлекшему его к нам в такой
неурочный час для первого посещения и особенно при таких отношениях.
Некоторые выражения его были приметно выделаны, а в иных местах его длинной
и странной своею длиннотою речи он как бы искусственно напускал на себя вид
чудака, силящегося скрыть пробивающееся чувство под видом юмора,
небрежности и шутки. Но все это я сообразил потом; тогда же было другое
дело. Последние слова он проговорил так одушевленно, с таким чувством, с
таким видом самого искреннего уважения к Наташе, что победил нас всех. Даже
что-то вроде слезы промелькнуло на его ресницах. Благородное сердце Наташи
было побеждено совершенно. Она, вслед за ним, приподнялась со своего места
и молча, в глубоком волнении протянула ему свою руку. Он взял ее и нежно, с
чувством поцеловал. Алеша был вне себя от восторга.
верила, что это благороднейший человек в мире! Видишь, видишь сама!..
поспешил сократить чувствительную сцену, как бы стыдясь выказать свои
чувства.
только десять минут, а просидел целый час, - прибавил он, усмехаясь. - Но я
ухожу в самом горячем нетерпении свидеться с вами опять как можно скорее.
Позволите ли мне посещать вас как можно чаще?
полюбить вас... - прибавила она в замешательстве.
- Вы даже не хотите схитрить, чтоб сказать простую вежливость. Но ваша
искренность дороже всех этих поддельных вежливостей. Да! Я сознаю, что я
долго, долго еще должен заслуживать любовь вашу!
Как хороша она была в эту минуту!
представить, как я несчастлив! Ведь завтра я не могу быть у вас, ни завтра,
ни послезавтра. Сегодня вечером я получил письмо, до того для меня важное
(требующее немедленного моего участия в одном деле), что никаким образом я
не могу избежать его. Завтра утром я уезжаю из Петербурга. Пожалуйста, не
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Куликов Роман