спрашивала из его прежней жизни, принадлежа к числу людей, которые
представляют себе ближнего по известной схеме и схеме этой доверяют
вполне. Он старался, иногда, занять ее своим прошлым, говорил о детстве, о
матери, которую помнил лишь смутно, и об отце, крутом сангвинике, любившем
своих лошадей, своих собак, дубы и пшеницу своего поместья и умершем
внезапно - и отчего? - от сочного, тряского смеха, которым разразился в
бильярдной, где гость-краснобай, шмякая кулаком в ладонь, выкрякивал
сальный анекдот.
какой.
ценных находках, о том, как чистят картину - чесноком и толченой смолой, -
как старый лак превращается в пыль, как под фланелевой тряпкой, смоченной
скипидаром, исчезает грубая, черная тень, и вот расцветает баснословная
красота - голубые холмы, излучистая восковая тропинка, маленькие
пилигримы...
удивлялась, почему он, ежели богат, не устроился в тылу. "Какая ты
смешная! - восклицал Кречмар, целуя ее в шею. - Господи, какая ты
смешная!.."
кабаки, негритянская музыка. "Все будет, все будет, - говорил он. - Ты
только потерпи, дай мне отдышаться, сообразить, обвыкнуть. У меня всякие
планы... Мы еще махнем куда-нибудь, вот ты увидишь..."
в вещах, полюбил это нагромождение ужасов, эти модные мелочи обстановки,
которыми без разбора пленялась Магда. На все падал отсвет его страсти и
все оживлял.
временно. Воспоминание о богатой квартире Кречмара было неотразимо, но,
конечно, не следовало спешить.
приближалась к дому, когда кто-то сзади схватил ее за руку, повыше локтя.
Она обернулась. Это был ее брат Отто. Он неприятно ухмылялся. Поодаль,
тоже ухмыляясь, но сдержаннее, стояли двое его товарищей.
с головы до ног, - прямо, можно сказать, дамочка".
"Ау-уа" - тихо вскрикнула она, как бывало в детстве.
Знаю, как ты живешь. Однако мы лучше отойдем..."
Кое-кто из прохожих остановился и смотрел, мечтая о скандале. Дом был
совсем близко. Кречмар мог случайно выглянуть в окно. Это было бы плохо.
осклабясь и болтая руками, остальные двое, - Каспар и Курт. "Что тебе
нужно от меня?" - спросила Магда, с ненавистью глядя на мятый картуз
брата, на папиросу за ухом, на голую бычью шею. Он мотнул головой. "Пойдем
вот туда - в кабак".
затеснили ее. Ей сделалось страшно.
и громко о чем-то рассуждали. "Сядем сюда, в угол", - сказал Отто.
молодцами ездила за город купаться. Они учили ее плавать и цапали за голые
ляжки. У одного из них, у Каспара, была на кисти и на груди бюрюзовая
татуировка. Валялись на берегу, осыпая друг друга жирным бархатным песком,
они хлопали ее по мокрому купальному костюму, как только она ложилась
ничком. Все это было так чудесно, так весело. Особенно когда мускулистый,
светловолосый Каспар выбегал на берег, тряся руками, будто с холоду, и
приговаривая:"Вода мокрая, мокрая". Плавая, держа рот под поверхностью, он
умел издавать громкие тюленьи звуки. Выйдя из воды, он прежде всего
зачесывал волосы назад и осторожно надевал картуз. Помнится, играли в мяч,
а потом она легла, и они ее облепили песком, оставив только лицо открытым
и камушками выложив крест.
светлого пива. - Ты не должна стыдиться своей семьи только потому, что у
тебя есть богатый друг. Напротив, ты должна о семье заботиться". Он отпил
пива, отпили и его товарищи. Они оба глядели на Магду насмешливо и
недружелюбно.
Дело обстоит иначе, чем ты думаешь. Мы жених и невеста, вот что".
неприязнь, что отвела глаза и стала щелкать затвором сумки. Отто взял
сумку из ее руки, открыл, нашел там только пудреницу, ключи и три марки с
полтиной. Деньги он вынул, заметив, что они пойдут на уплату за пиво.
После чего он с поклоном положил сумку перед ней на стол.
терпела, - но иначе они бы и это выпили. "Мне можно теперь идти?" -
спросила она, приглаживая акрошкеры.
удивился Отто. - Ты, Магда, очень изменилась. Но главное - мы еще не
поговорили о нашем деле..."
твои, а деньги, высосанные так или иначе из нашего брата. Ты эти фокусы
оставь - насчет кражи. Ты..." Он сдержал себя и заговорил тише. "Вот что,
Магда. Изволь сегодня же взять у твоего друга немного денег, для меня, для
семьи. Марок пятьдесят. Поняла?"
тебя... Невеста - скажите пожалуйста!"
видаться, мы поедем как-нибудь за город, правда? - обратился он к друзьям.
- Ведь бывало так славно. Не зазнавайся, Магда".
на весь день в Ванзей. Ладно?"
Магда зашаталась и склонилась, притворяясь, что лишается чувств. Вышло
очень удачно. Он испугался, уложил ее на кушетку, принес коньяку. "Что
случилось, что случилось?" - спрашивал он, гладя ее по волосам. "Ты меня
теперь бросишь", - простонала Магда. Он переглотнул и вообразил самое
страшное: измену. "Что ж? Застрелю", - сказал он про себя и уже спокойно
повторил: "Что случилось, Магда?" "Я обманула тебя", - сказала она и
замолкла. "Смерть", - подумал Кречмар. "Ужасный обман, Бруно, - продолжала
она. - Мой отец - вовсе не художник, а бывший слесарь, теперь швейцар,
мать моет лестницу, брат - простой рабочий. У меня было тяжелое, тяжелое
детство, меня колотили, меня терзали..."
затем - жалость.
служила сперва натурщицей. Меня эксплуатировала одна страшная старуха.
Затем у меня была несчастная любовь - он был женат, как вот ты, и жена не
дала ему развода, и тогда я его бросила, хотя безумно любила. Затем меня
преследовал старик банкир, предлагал мне все свое состояние, и тогда пошли
грязные сплетни, но, конечно, - вранье, он ничего не добился. Он умер от
разрыва сердца. Я начала служить в "Аргусе". Ты понимаешь, - он обещал
меня сделать звездой экрана, а я выбрала честный путь..."
сквозь слезы, что было очень трудно, ибо слез-то не было. - Это хорошо,
что ты меня не презираешь. Но теперь слушай самое страшное: брат меня
выследил, он требует у меня денег, будет теперь нас шантажировать... Ты
понимаешь, когда я увидела его и подумала: мой бедный, доверчивый заяц не
знает, какая у меня семья, - тогда, знаешь, тогда мне стало стыдно уже от
другого - от того, что я тебе не сказала всей правды, - так стыдно,
Бруно..."
удалось оставить брата в дураках).
же быть? Ведь не обратиться же в полицию?"
Она почему-то боялась полиции и полицейских.
летних вещей, а также мазей против солнечных ожогов: Сольфи, адриатический
курорт, намеченный Кречмаром, славился своим сияющим пляжем. Садясь в
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Гуревич Георгий
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Корнев Павел