жать сам с собою военный совет. Хотелось ему наказать "навозных" за их
наглость, но, с другой стороны, припоминалась осада Трои, которая дли-
лась целых десять лет, несмотря на то, что в числе осаждавших были Ахил-
лес и Агамемнон. Не лишения страшили его, не тоска о разлуке с милой
супругой печалила, а то, что в течение этих десяти лет может быть заме-
чено его отсутствие из Глупова, и притом без особенной для него выгоды.
Вспомнился ему по этому поводу урок из истории, слышанный в детстве, и
сильно его взволновал. "Несмотря на добродушие Менелая, - говорил учи-
тель истории, - никогда спартанцы не были столь счастливы, как во время
осады Трои; ибо хотя многие бумаги оставались неподписанными, но зато
многие же спины пребыли невыстеганными, и второе лишение с лихвою воз-
наградило за первое"...
тить пути сообщения и прекратить подвоз продовольствия.
Бородавкин, глядя из окна на увеличивавшиеся с минуты на минуту лужи, -
в полчаса был бы уж там!
недоумию, и результатом этого сознания было решение: бить отбой, а из
оловянных солдатиков образовать благонадежный резерв.
то люди шли с трудом, а орудия вязли в расступившемся черноземе. Предс-
тояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! - передние
ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не после-
довали. И так как на лицах их, "ради поспешения", черты были нанесены
лишь в виде абриса и притом в большом беспорядке, то издали казалось,
что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы - один шаг.
руднился и вынужден был отступить от горы с уроном.
дозревал. Посмотрел Бородавкин на геометрический план выгона - везде все
пашня, да по мокрому месту покос, да кустарнику мелкого часть, да камню
часть, а болота нет, да и полно.
встал на кочку, чтоб ближе наблюсти за переправой.
кое-как выкарабкались, выпачкавшись сильно в грязи. Выпачкался и Боро-
давкин, но ему было уж не до того. Взглянул он на погибшую артиллерию и,
увидев, что пушки, до половины погруженные, стоят, обратив жерла к небу
и как бы угрожая последнему расстрелянием, начал тужить и скорбеть.
буду! как без пушек буду править!
перед глазами опять открылась обширная равнина и опять без всякого приз-
нака жилья. По местам валялись человеческие кости и возвышались груды
кирпича; все это свидетельствовало, что в свое время здесь существовала
довольно сильная и своеобразная цивилизация (впоследствии оказалось, что
цивилизацию эту, приняв в нетрезвом виде за бунт, уничтожил бывший гра-
доначальник Урус-Кугуш-Кильдибаев), но с той поры прошло много лет, и ни
один градоначальник не позаботился о восстановлении ее. По полю пробега-
ли какие-то странные тени; до слуха долетали таинственные звуки. Проис-
ходило что-то волшебное, вроде того, что изображается в 3-м акте "Русла-
на и Людмилы", когда на сцену вбегает испуганный Фарлаф. Хотя Бородавкин
был храбрее Фарлафа, но и он не мог не содрогнуться при мысли, что
вот-вот навстречу выйдет злобная Наина...
лецкие высоты и радостно затрубила в рога. Бородавкин вспомнил, что ве-
ликий князь Святослав Игоревич, прежде нежели побеждать врагов, всегда
посылал сказать: иду на вы! - и, руководствуясь этим примером, команди-
ровал своего ординарца к стрельцам с таким же приветствием.
войско, предводительствуемое Бородавкиным, вступало в слободу. Но там
никого не было, кроме заштатного попа, который в эту самую минуту расс-
читывал, не выгоднее ли ему перейти в раскол. Поп был древний и скорее
способный поселять уныние, нежели вливать в душу храбрость.
тебя схоронились!
да он начинал верить, что энергия бездействия должна восторжествовать.
тогда бы они от меня не спрятались.
датики - и те дрогнули.
вздохи, но таинственность, с которою они выходили из невидимых организ-
мов, еще более раздражала огорченного градоначальника.
по сторонам и видимо теряя всякую сообразительность, - сыскать первую
бестию, которая тут вздыхает, и привести ко мне.
ходил по улице, заглядывая во все щели - нет никого! Это до того его
озадачило, что самые несообразные мысли вдруг целым потоком хлынули в
его голову.
думал он, переходя от одной несообразности к другой.
у всех, солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвиж-
ные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и
вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие
тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, отто-
пырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о ко-
торых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельство-
вать о нетерпении.
оловянные солдатики.
венно остервенились. Полетели вниз вязки соломы, жерди, деревянные спи-
цы. Взвились вверх целые облака пыли.
стон.
нельзя было различить ни одного отдельного звука, но который всей своей
массой представлял едва сдерживаемую боль сердца.
тописец, - что новое сие изобретение (то есть усмирение посредством лом-
ки домов), подобно всем прочим, одно мечтание представляет, но не долго
пришлось им в сей сладкой надежде себя утешать".
и по мере того, как они падали на землю, стон возобновлялся и возрастал.
Через несколько минут крайней избы как не бывало, и "оловянные", ожесто-
чившись, уже брали приступом вторую. Но когда спрятавшиеся стрельцы,
после короткого перерыва, вновь услышали удары топора, продолжавшего
свое разрушительное дело, то сердца их дрогнули. Выползли они все вдруг,
и старые и малые, и мужеск и женск пол, и, воздев руки к небу, пали сре-
ди площади на колени. Бородавкин сначала было разбежался, но потом
вспомнил слова инструкции: "При усмирениях не столько стараться об ист-
реблении, сколько о вразумлении" - и притих. Он понял, что час триумфа
уже наступил и что триумф едва ли не будет полнее, если в результате не
окажется ни расквашенных носов, ни свороченных на сторону скул.
ти, устранить из голоса угрожающие ноты.
моей родительницы в стихах оскорбил?
горькие минуты жизни был их утешителем; однако, после минутного колеба-
ния, решились исполнить и это требование начальства.
подергивались, словно хотели сложиться в улыбку, но лицо было бледно,
как полотно, и зубы тряслись.
осмотреть виноватого во всех подробностях, повторил: - Так это ты?
ему Федьку по лицу или наказать иным образом. Наконец придумано было на-
казание, так сказать, смешанное.
память любезнейшей моей родительницы обесславил, то ты же впредь каждый
день должен сию драгоценную мне память в стихах прославлять и стихи те
ко мне приносить!
Соломатина Татьяна
Лондон Джек
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк
Василенко Иван
Сертаков Виталий