беспечностью, они были желанными гостями для корыстных купцов
Манхеттена. Толпы этих десперадо <Отчаянных (исл.).> , уроженцев любого
государства и любой части света, среди бела дня, расталкивая локтями
мирных и невозмутимых мингеров, шумели и буянили на сонных улицах
городка; сбывали ловким и жадным купцам свой богатый заморский товар за
половину или даже за четверть цены и затем прокучивали В кабаках
вырученные за него деньги; пили, резались в карты и кости, драли глотку,
стреляли, божились и сквернословили, а своими криками, полуночными
драками и буйными выходками будили и пугали обитателей ближних
кварталов. В конце концов эти бесчинства приняли настолько угрожающие
размеры, что стали позором провинции и побудили громко воззвать к
вмешательству власти. Были приняты меры, имевшие целью положить предел
этой успевшей разрастись общественной язве и вышвырнуть из колоний всех
присосавшихся к ним тунеядцев и паразитов. Среди лиц, привлеченных
властями к выполнению этой задачи, был и знаменитый капитан Кидд. В
продолжение долгого времени никто в сущности не знал его настоящего
образа жизни; он принадлежал к разряду тех не поддающихся определению
океанских животных, о которых можно сказать, что они - не рыба, не мясо
и не курятина. Он был немножко купцом и еще больше контрабандистом, от
которого к тому же весьма и весьма разило морским разбоем. Немало лет
торговал он с пиратами на своем крохотном, москитообразном суденышке,
которое было пригодно для плаванья в любых водах. Он знал все их стоянки
и укромные уголки, постоянно бывал в каких-то таинственных плаваньях и
носился с места на место, как цыпленок матушки Кери в ненастье <Цыпленок
матушки Кери (Mother's Gary Chicken) - так английские и американские
матросы называют глупыша (морскую птицу). Mother Cary - искаженное Mater
сага (лат.), то есть богородица.>.
вполне подходящим, получил от властей поручение охотиться за пиратами на
море - ведь гласит же золотое старинное правило, что "для поимки плута
нет никого лучше, чем плут", и ведь ловят же иногда рыбу при помощи
выдр, этих двоюродных братьев рыбьего племени.
вооруженном и снабженном должными полномочиями боевом корабле, носившем
название "Приключение", отплыл из Нью-Йорка. Добравшись до места своих
прежних стоянок, он заново и на новых условиях подобрал для себя экипаж,
включил в его состав довольно значительное число своих старых приятелей
- рыцарей ножа с пистолетом - и после этого взял курс на восток. Вместо
того чтобы заняться преследованием пиратов, он сам взялся за пиратское
ремесло. Он повел свой корабль к Мадейре, Бонависте и Мадагаскару и
затем принялся крейсировать у входа в Красное море. Здесь, не говоря уже
о прочих грабительских нападениях, он захватил богатое торговое судно;
команда его состояла из мавров, но капитаном был англичанин. Кидд охотно
выдал бы это за подвиг, за своего рода крестовый поход против неверных,
но правительство уже давным-давно потеряло вкус к подобным "триумфам"
христианства.
корабли, провел он несколько лет и возымел, наконец, смелость
возвратиться в Бостон, куда и прибыл с богатой добычею и ватагою шумных
товарищей в качестве свиты.
безнаказанно появляться в колониях. Новый губернатор лорд Беллемонт
проявлял исключительную энергию в деле искоренения этого зла и к тому же
был раздражен поведением Кидда, ибо по его, лорда Беллемонта,
ходатайству Кидду оказали доверие, которого он, однако, не оправдал.
Поэтому, едва Кидд прибыл в Бостон, власти забили тревогу по поводу его
возвращения и приняли меры, чтобы арестовать этого морского грабителя.
Однако неоднократно проявленная Киддом отвага и его готовые на все,
отчаянные товарищи, которые, точно бульдоги, следовали за ним по пятам,
были причиной того, что его арестовали не сразу. Он, как говорят,
использовал эту отсрочку, чтобы зарыть большую часть своих огромных
сокровищ, и затем с высоко поднятой головой появился на улицах города.
При аресте он пытался сопротивляться, но был обезоружен и вместе со
своими телохранителями брошен в тюрьму. Этот пират и команда его
корабля, даже будучи взяты под стражу, казались властям настолько
опасными, что они решили снарядить целый фрегат, дабы доставить их в
Англию. Его товарищи приложили немало усилий, надеясь вырвать его из рук
правосудия, но все было напрасно - он и его сообщники предстали перед
судом, были осуждены и повешены в Лондоне. Смерть Кидда была
мучительной: веревка, не выдержав тяжести его тела, оборвалась, и он
упал на землю. Его вздернули снова, и на этот раз с большим успехом.
Отсюда, без сомнения, берет начало предание, будто жизнь его была
заговорена и судьба готовила ему быть повешенным дважды.
неисчислимую вереницу потомков. Рассказы, что будто бы перед арестом он
успел зарыть сказочные сокровища, состоявшие из золота и драгоценностей,
взбудоражили умы всего честного народа на побережье. Без конца возникали
все новые и новые слухи о якобы найденных здесь или там крупных денежных
суммах или о монетах с арабскими надписями, награбленных, без сомнения,
Киддом во время его восточного плаванья, монетах, на которые простой люд
взирал с суеверным страхом, ибо арабские буквы казались ему магическими
письменами самого дьявола.
между Плимутом и мысом Код; постепенно, впрочем, благодаря этим слухам,
народное воображение позолотило и другие места, и притом не только на
восточном берегу, но даже вдоль берегов Саунда, Манхеттена и
Лонг-Айленда. Суровые меры лорда Беллемонта чрезвычайно напугали
буканьеров, в какой бы части провинции они в то время не находились: они
поспешно припрятали свои деньги и драгоценности в глухих, расположенных
вдали от дорог тайниках, на диком, необитаемом морском и речном берегу и
рассеялись по лицу всей страны. Рука правосудия навсегда отняла у многих
из них возможность возвратиться назад и выкопать спрятанные ими
сокровища, которые остались лежать в земле и, быть может, остаются там и
по сей день на соблазн кладоискателям.
скалах, на которых якобы обнаружены какие-то таинственные метки и знаки,
заставляющие предположить, что они служили для указания мест, где были
зарыты богатства; многие усердно занимались поисками пиратской добычи.
Во всех повествующих об этих попытках рассказах - а таких рассказов
когда-то ходило великое множество - дьяволу отводится чрезвычайно видное
место. Его приходится улещивать специальными церемониями и заклинаниями,
либо с ним заключают торжественный договор. Впрочем, он все-таки норовит
сыграть с кладоискателями какую-нибудь скверную шутку. Иным из них
удавалось даже дорыться до железного сундука, но всякий раз, разумеется,
случалось что-нибудь неожиданное. То, сколько бы они ни копали, яму
снова засыпало землей, то страшный грохот или появление призраков
наполняли их ужасом и заставляли бежать без оглядки; порою, наконец,
являлся сам дьявол и отнимал добычу у них из-под носу, и, возвратившись
утром на прежнее место, они не могли обнаружить ни малейших следов своей
работы в минувшую ночь.
терзали мое неудовлетворенное любопытство. Ничто на свете не добывается
с такими трудами, как истина, а истина для меня - самое дорогое на
свете. Я обратился к моему излюбленному источнику достоверных известий
по истории края - к старейшим жителям этих мест, в особенности к
старухам-голландкам, но, хотя я тешу себя надеждой, что лучше, чем
кто-либо, осведомлен по части преданий и поверий родного края, все же
мои разыскания в продолжение долгого времени не приводили к
сколько-нибудь существенным результатам.
напряженных занятий, я развлекался рыбною ловлей в тех самых местах, в
которых обожал пропадать в дни моего детства. Я находился в обществе
нескольких почтенных обитателей моего города - среди них были видные
члены общины, имена которых, если бы я осмелился их назвать, оказали бы
честь моим скромным писаниям. Наша ловля шла как нельзя хуже. Рыба
решительно отказывалась клевать, и мы часто меняли место, что, впрочем,
не приносило нам счастья. Мы бросили якорь в конце концов у самого
берега, под выступом скалы, на восточной стороне острова Манхеттен. Был
тихий и теплый день. Мимо нас стремительно неслась и кружила воду река,
но нигде не виднелось ни малейшей волны, ни даже ряби; все кругом
пребывало в таком спокойствии и такой безмятежности, что нас почти
изумляло, когда с ветки сухого дерева вдруг внезапно срывался зимородок,
который, целясь, повисал на мгновение в воздухе и потом падал камнем за
добычею в тихую воду. И в то время как, небрежно развалясь в лодке,
убаюканные теплом и спокойствием дня, а также безнадежною скукою нашей
неудачливой ловли, мы мирно клевали носами, одного достопочтенного
олдермена из нашей компании одолел сон, и пока он дремал, грузило его
удочки ушло на самое дно. Пробудившись, он обнаружил, что поймал нечто
тяжелое. Он торопливо вытащил удочку, и мы были немало удивлены, увидев
длинный, странный с виду пистолет чужеземного образца, который, судя по
покрывавшей его ржавчине, а также по тому, что ложе его было изъедено
червями и поросло раковинами, пролежал под водою изрядно долгое время.
Неожиданное появление этого памятника военной истории предков вызвало
моих мирных приятелей на оживленные толки. Один из них высказал
предположение, что пистолет попал в воду во время войны за
независимость; другой, основываясь на необычности его вида, считал, что
владелец его - кто-нибудь из первых переселенцев, быть может даже
славный Адриан Блок, который исследовал Саунд и открыл миру Блок-Айленд,
пользующийся с той поры такою известностью благодаря своему сыру. Третий
однако, рассмотрев его внимательнее других, заявил, что он бесспорно
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Земляной Андрей
Шилова Юлия