восеком. Целый день провел на ветвях дуба, прозванного за это королевс-
ким: так зовется он теперь. Мои приключения в Стаффордском графстве, от-
куда я выехал, увозя на своем коне дочь моего хозяина, до сих пор служат
предметом рассказов, из них сложится баллада. Когда-нибудь, ваше вели-
чество, я запишу все это в поучение королям, моим братьям.
смотревшего на игру в кегли, и моего старого слугу, который залился сле-
зами, узнав меня. Второй так же мог погубить меня своей верностью, как
первый - своим предательством... Я расскажу о страшных минутах... да,
ваше величество, страшных минутах, которые я пережил... например, когда
кузнец полковника Уиндгема, осматривавший наших лошадей, объявил, что
они подкованы в северных провинциях...
знал... Я знал только, что вы сели на корабль в Брайгельмстеде и высади-
лись в Нормандии.
то как могут они помогать друг Другу!
приняли в Англии, то как же вы еще надеетесь на эту несчастную страну,
на этот мятежный народ?
ременилось. Кромвель умер, подписав с Францией соглашение, в котором имя
его стояло выше вашего. Он умер третьего сентября тысяча шестьсот
пятьдесят восьмого года, в годовщину битвы при Уорчестере и Дембаре.
ков. Наследство Оливера Кромвеля слишком тяжело для его сына Ричарда.
Ричард не был ни республиканцем, ни роялистом. Ричард позволял своим те-
лохранителям съедать свой обед, а своим генералам - управлять республи-
кой. Ричард отрекся от власти двадцать второго апреля тысяча шестьсот
пятьдесят девятого года; с тех пор прошло уже больше года, ваше вели-
чество.
го отца. Самые отчаянные игроки - Ламберт и Монк. Я хочу вмешаться в эту
игру, где ставка брошена на мою королевскую мантию. Ваше величество...
нужен миллион, чтобы подкупить одного из этих игроков, превратить его в
моего союзника, - или двести ваших дворян, чтобы выгнать их из моего
Уайтхоллского дворца, как Христос выгнал из храма торговцев.
не обязаны друг другу, - вашей помощи, государь, деньгами или людьми. С
вашей помощью через месяц я восстановлю Ламберта против Монка или Монка
против Ламберта и отвоюю отцовское наследие так, что это не будет стоить
ни одной гинеи моей родине, ни одной капли крови моим подданным. Они уже
пьяны от революции, протектората и республики и теперь хотят одного -
умиротвориться под королевской властью. Окажите мне помощь, и я буду
обязан вашему величеству более, чем отцу. Бедный отец! Дорого он запла-
тил за разорение нашего дома! Видите, государь, как я несчастлив, в ка-
ком я отчаянии, - я даже обвиняю своею отца!
его ослепила кровь, взбунтовавшаяся против осуждения отца сыном.
гался в кресле, не зная, что ответить.
деть собою, снова заговорил.
виняемый ждет приговора. Буду жить? Или я должен умереть?
Но у меня никогда не было и четверти такой суммы. У меня нет ровно ниче-
го... Я такой же король Франции, как вы король Англии. Я только имя,
символ, одетый в бархат с лилиями, не больше! Я сижу на осязаемом троне;
вот мое единственное и преимущество перед вами, у меня ничего нет, я ни-
чего не могу сделать.
лишения, которым не подвергались самые бедные из моих дворян. Если бы
мой бедный Ла Порт еще служил при мне, он мог бы рассказать вам, как я
спал на простынях с дырами, в которые пролезали мои ноги; он мог бы
рассказать, что когда я спрашивал экипаж, то мне подавали карету,
изъеденную в сарае крысами; он мог бы рассказать, что когда я просил
обедать, то шли на кухню к кардиналу и узнавали, найдется ли что-нибудь
поесть королю. Даже теперь, подумайте, теперь, когда мне двадцать два
года, когда я достиг совершеннолетия, когда я должен бы иметь ключи от
государственной казны, руководить политикой, объявлять войну и заключать
мир, посмотрите вокруг, и вы увидите, что предоставлено мне!.. Как я
заброшен! В каком я пренебрежении! Как пусто около меня!.. А там... пос-
мотрите, какой там блеск! Сколько людей!.. Там, там, поверьте мне, там
настоящий король Франции!
рать от голода и холода мою мать и сестру, - дочь и внучку Генриха Чет-
вертого, - если бы де Рец и парламент не прислали им дров и хлеба.
риха Четвертого, как и ваше величество, умрет от голода, как едва не
умерли сестра и мать его.
Карла II. Он взял молодого короля за руку.
решнем вашем положении я не могу требовать от вас большего.
говорили, что вам нужен миллион или двести дворян, не так ли?
часто покупали гораздо дешевле; а мне придется иметь дело с продажными
душами.
веро преданных французских дворян едва не спасли моего отца, которого
судил парламент, стерегла целая армия, окружал весь народ.
довольны и назовете меня добрым братом?
Англия на все время моего царствования останется доброй сестрой Франции,
как вы будете мне добрым братом.
шаетесь просить, попрошу я, я сам! Я никогда ничего не просил для себя,
но теперь сделаю это для вас! Пойду к королю Франции - к тому, богатому,
всемогущему - и попрошу у него миллион или двести дворян... А там уви-
дим!
те меня, брат мой. Если вам понадобится жизнь, которую вы теперь возвра-
щаете мне, можете взять ее!
чтобы нас не услышали. Мы езди не достигли цели. Просить денег у Мазари-
ни! Это труднее, чем пройти по заколдованному лесу, где на каждом дереве
притаился демон; это гораздо больше, чем завоевать целый свет...
достью, которая заставила английского короля побледнеть.
страдают. Трон мой жесток и гол, но твердо сижу на нем. Простите меня,
брат мой, не упрекайте меня за эти слова: они были продиктованы эгоиз-
мом. Но я искуплю их жертвой. Я иду к кардиналу. Подождите меня, прошу
вас. Я сейчас вернусь.
кардинал Мазарини, взяв с собой только своего слугу, офицер мушкетеров
вышел из маленькой комнаты, которую король считал пустой. Офицер вздох-
нул, как человек, долго сдерживавший дыхание. Маленькая комната отделя-
лась от спальни, часть которой она раньше составляла, лишь тонкой пере-
городкой. Выходило, что эта преграда существовала лишь для глаз и позво-
ляла хоть сколько-нибудь нескромному уху слышать все, что происходило в
соседней комнате. Не оставалось, таким образом, сомнения, что дежурный
офицер слышал все, что произошло только что у его величества.
вовремя, чтобы успеть склониться перед ним в поклоне и проводить его
взглядом, пока тот не исчез в конце коридора Лейтенант покачал головою
характерным для него движением и произнес с гасконским акцентом, не ут-
раченным им за сорок лет, прожитых вне родины:
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Корнев Павел
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий
Журавлев Владимир