Чтение 221–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

- Вы беспощадны, - вздохнул де Сент-Эньян, - я накажу вас за это чет-
веростишием...

- Тише, - перебила его Атенаис, - вы помешаете мне услышать, какой
номер выиграл.

- Номер первый, - произнесла девушка, вынувшая перламутровый шарик из
мешочка.

- Король! - вскрикнула королева-мать.

- Король выиграл! - радостно повторила молодая королева.

- Ваш сон сбылся, - с восторгом шепнула принцесса на ухо Анне
Австрийской.

Один король не выразил никаких признаков удовольствия Он только поб-
лагодарил фортуну за ее благосклонность к нему, слегка поклонившись де-
вушке, которая играла роль представительницы капризной богини. Получив
из рук Анны Австрийской футляр с браслетами, король сказал под завистли-
вый шепот всего собрания:

- Так эти браслеты действительно красивы?

- Взгляните, - отвечала Анна Австрийская, - и судите сами.

Король посмотрел.

- Да, - сказал он, - и какие чудесные камеи, какая отделка!

- Какая отделка! - повторила принцесса.

Королева Мария-Терезия с первого же взгляда поняла, что король не по-
дарит ей браслетов; но так как он по-видимому, не собирался дарить их и
принцессе, она была более или менее удовлетворена.

Король сел.

Наиболее приближенные к королю придворные один за другим подходили
полюбоваться на драгоценность, которая вскоре с позволения короля стала
переходить из рук в руки. Тотчас все знатоки и не знатоки стали издавать
восхищенные восклицания и осыпать короля поздравлениями. Действительно,
было от чего прийти в восторг; одни восхищались брильянтами, другие ка-
меями.

Дамы выражали явное нетерпение, видя, что подобное сокровище захваче-
но кавалерами.

- Господа, господа, - сказал король, от которого ничего не укрылось,
- право, можно подумать, что вы носите браслеты, как сабиняне. Вам пора
уже вручить их дамам, которые, мне кажется, больше понимают в таких ве-
щах, чем вы.

Эти слова показались принцессе началом выполнения решения, принятого
королем. К тому же ее счастливая уверенность подкреплялась взглядами ко-
ролевы-матери.

Придворный, державший браслеты в то мгновение, когда король бросил
свое замечание, поспешно подал браслеты королеве Марии-Терезии, которая,
хорошо зная, что они предназначаются не для нее, едва взглянула на них и
отдала принцессе. Принцесса и особенно принц долго рассматривали брасле-
ты жадными глазами. Потом принцесса передала драгоценность другим дамам,
произнеся одно только слово, но с таким выражением, что оно стоило длин-
ной фразы:

- Великолепны!

Дамы, получившие браслеты из рук принцессы, полюбовались ими и отпра-
вили их дальше.

А в это время король спокойно разговаривал с де Гишем и Фуке. Вернее,
не разговаривал, а слушал. Привыкнув к известным оборотам речи, король,
подобно всем людям, обладающим бесспорной властью, схватывал из обращен-
ных к нему фраз лишь те слова, которые заслуживали ответа. Что же каса-
ется его внимания, то оно было направлено в другую сторону. Оно двига-
лось вместе с его взглядом.

Мадемуазель де Тонне-Шарант была последней в списке дам, участвовав-
ших в лотерее. Поэтому она поместилась в конце шеренги, и после нее ос-
тавались только Монтале и Лавальер. Когда браслеты дошли до этих двух
фрейлин, никто уже, казалось, не обращал на них внимания. Скромные руки,
державшие в этот момент драгоценности, лишали их всякого значения.

Монтале долго смотрела на браслеты, дрожа от радости, зависти и жад-
ности. Она бы без колебаний предпочла брильянты камеям, стоимость - кра-
соте. Поэтому с большим трудом передала она их своей соседке. Лавальер
же бросила на них почти равнодушный взгляд.

- Какие роскошные, какие великолепные браслеты! - воскликнула Монта-
ле. - И ты не приходишь от них в восторг, Луиза? Право, ты не женщина!

- Нет, я восхищена, - отвечала Лавальер с грустью. - Но зачем желать
того, что не может нам принадлежать?

Король, чуть наклонившись вперед и вытянув шею, внимательно прислуши-
вался к словам Луизы. Едва затих ее голос, как он, весь сияющий, встал
и, пройдя всю залу, приблизился к Лавальер.

- Вы ошибаетесь, мадемуазель, - сказал он ей, - вы женщина, а всякая
женщина имеет право на женские драгоценности.

- О государь! - воскликнула Лавальер. - Значит, ваше величество со-
вершенно не хочет верить в мою скромность?

- Я верю, что вы украшены всеми добродетелями, мадемуазель, в том
числе искренностью, и прошу вас откровенно сказать, как вы находите эти
браслеты.

- Они так прекрасны, государь, что могут быть поднесены только коро-
леве.

- Я в восторге от ваших слов, мадемуазель. Браслеты ваши, и король
просит вас принять их.

Лавальер почти с испугом протянула футляр королю, но тот мягко
отстранил дрожащую руку Лавальер. Все замерли от удивления, воцарилась
тишина. Однако королевы, не слышавшие этого разговора, не могли попять
всего происходящего.

Принцесса поманила к себе де Тонне-Шарант.

- Боже мой, что за счастливица Лавальер, - воскликнула Атенаис, - ко-
роль только что подарил ей браслеты!

Принцесса до крови закусила губы. Молодая королева посмотрела на нее,
потом на Лавальер и расхохоталась. Анна Австрийская сидела неподвижно,
поглощенная зародившимися у нее подозрениями, и невыносимо страдала от
боли в груди.

Де Гиш, увидя бледность принцессы и поняв ее причину, поспешно вышел.
Воспользовавшись общей суматохой, Маликорн подошел к Монтале и шепнул
ей:

- Ора, подле тебя наше счастье и наше будущее.

- Да, - отвечала Монтале.

И она нежно поцеловала Лавальер, которую охотно задушила бы.

VIII

МАЛАГА

Во время этой долгой и жестокой борьбы страстей, разыгравшейся под
кровом королевского дворца, один из наших героев, которым меньше всего
следовало бы пренебрегать, находился, однако, в большом пренебрежении,
был забыт и очень несчастен.

Действительно, даАртаньян, которого нужно назвать по имени, чтобы
вспомнить о его существовании, - д'Артаньян не имел решительно ничего
общего с этим блестящим и легкомысленным обществом. Пробыв с королем два
дня в Фонтенбло, посмотрев пасторали и героекомические маскарады своего
повелителя, мушкетер почувствовал, что это не может наполнить его жизнь.

Он был окружен людьми, которые поминутно обращались к нему:

- Как по-вашему, идет мне этот костюм, господин даАртаньян?

А он отвечал спокойным и насмешливым голосом:

- По-моему, вы разряжены, как самая красивая обезьяна на Сен-Лоранс-
кой ярмарке.

Это был обычный комплимент даАртаньяна; волей-неволей приходилось до-
вольствоваться им.

Когда же его спрашивали:

- Как вы оденетесь сегодня вечером, господин д'Артаньян?

Он отвечал:

- Наоборот, я разденусь.

И все хохотали, даже дамы.

Но, проведя таким образом два дня, мушкетер увидел, что в замке не
происходит ничего серьезного и что король совершенно забыл или, по край-
ней мере, делал вид, что совершенно забыл, и Париж, и Сен-Манде, и
Бель-Иль, что г-н Кольбер размышлял только об иллюминациях и фейервер-
ках, что дамам предстояло, по крайней мере, еще целый месяц строить
глазки и отвечать на нежные взоры.

И даАртаньян попросил у короля отпуск по семейным делам.

В ту минуту, когда даАртаньян обратился к королю с этой просьбой, Лю-
довик ложился спать, утомленный танцами.

- Вы хотите меня покинуть, господин даАртаньян? - с удивлением спро-
сил он.

Людовик XIV никак не мог понять, чтобы кто-нибудь, имея счастье ли-
цезреть его, был в силах расстаться с ним.

- Государь, - сказал даАртаньян - я уезжаю, потому что я вам не ну-
жен. Ах, если бы я мог поддерживать вас во время танцев, тогда другое
дело.

- Но, дорогой даАртаньян, - серьезно отвечал король, - кавалеров не
поддерживают во время танцев.

- Простите, - поклонился мушкетер, продолжая иронизировать, - право,
я этого не знал.

- Значит, вы не видели, как я танцую? - удивился король.

- Видел; но я думал, что с каждым днем танцы будут исполняться все с
большим жаром. Я ошибся, тем более мне здесь нечего делать. Государь,
повторяю, я вам не нужен. Кроме того, если я понадоблюсь, ваше величест-
во знаете, где меня найти.